Реанимация солнца - Яблонцева Валерия. Страница 25

Да, «Механическое солнце» совершенно заслуженно считалось одной из самых преуспевающих банд в теневом мире Абисс-сити. И все же, устраивать такой кабинет для рядового боевика… Не слишком ли расточительно? Да и то, что Хавьер Кессель оказался родственником… вероятно, братом Анхеля, которого Никс назвала вторым в «Солнце», тоже наводило на некоторые вопросы.

Вопросы, на которые шейдер вряд ли собирался отвечать.

Дойдя до стола, Кессель совершенно бесцеремонно оперся задом на дорогую технику и наконец обратил внимание на меня.

– Ты что-то хотела?

Отстраненная сухость в его голосе задела.

– Что-то хотела? – взорвалась я. – Я хочу шиссову тучу вещей! Во-первых, верни мне одежду. Я не собираюсь разгуливать на глазах у десятков озабоченных головорезов, сверкая голой п… без нижнего белья! Еще я хочу ид-чип – уверена, в «Механическом солнце» найдется хоть один специалист, способный создать мне новую личность или восстановить старую. Но больше всего я хочу, чтобы ты объяснил мне, что это был за шейдер, там, в вашем штабе. Откуда он знал моего отца, что он хотел сказать и почему ты заявил, будто я ничего не помню? Что ты вообще можешь знать обо мне, если вчера мы встретились первый раз в жизни? И что, по-твоему, я должна не помнить?

Я замолчала, переводя дыхание.

Кессель не сводил с меня внимательного взгляда.

– Все, выдохлась? – уточнил он, так и не дождавшись продолжения.

– Нет… да.

Шейдер кивнул.

– Пойдем по порядку. Твою одежду было проще выбросить, чем отчистить. Я скажу Ракель, она подберет тебе что-нибудь у наших фемм. Хотя… – Его губы растянулись в хищной улыбке. – По правде сказать, мне нравится, как ты смотришься в моей футболке. Можешь оставить ее себе.

Задохнувшись от возмущения, я замахнулась, намереваясь съездить Кесселю по ухмыляющейся физиономии. Зря. Футболка, и без того не слишком длинная, задралась, обнажая все, что до этого еще хоть как-то оставалось прикрытым. Шейдер даже не попытался замаскировать откровенный интерес. Наглый взгляд скользнул по моему телу, ниже, ниже…

– Похотливый гад!

Я опустила руку и торопливо одернула подол.

Вместо ответа Кессель, не отрывая от меня взгляда, запустил руку в карман брюк. Ожидания не обманули – тонкие трусики, вытащенные шейдером из моей сумки, действительно так и остались у него. Крохотное невесомое кружево смотрелось на широкой ладони забавно, но вместе с тем невероятно… соблазнительно.

Усмехнувшись, шейдер кинул трусики мне. Я торопливо надела их.

– М-м-м, – не удержался от комментария Кессель. – Они смотрятся на тебе даже лучше, чем я предполагал.

Я вскинулась, поднимая голову, и едкий ответ, готовый сорваться с губ, застрял в горле. Взгляд шейдера, вызывающе непристойный, отозвался внутри вспышкой возбуждения. Во рту пересохло, а между ног, напротив, стало мокро. Я мучительно сглотнула вязкую слюну и плотнее стиснула колени.

Словно в насмешку, Кессель медленно – нарочито медленно – скользнул языком по губам. Мой шейд отозвался на его движение горячей волной разгорающейся страсти. Будто и не было недавней близости, унявшей внутренний голод. Будто я все еще остро нуждалась в Кесселе – его сильных руках, подхватывающих под ягодицы и прижимающих к твердому телу, его жарких губах, сминающих в страстном поцелуе, его…

Шисс!

Усилием воли я отогнала порочные образы, которые рисовало разыгравшееся воображение, и заставила себя успокоиться. Шейд внутри разочарованно заворочался, но я не позволила второй сущности взять верх. Я уже насытила его вчера – так что же еще ему надо? Я больше не собиралась потакать минутной слабости, отдаваясь на волю инстинктов. Отдаваясь…

Нет, хватит.

Хавьер, наблюдавший за моей внутренней борьбой, тихо фыркнул.

– Отрицание инстинктов… – Он сощурился и едва заметно наморщил нос, словно принюхиваясь. – Должно причинять определенные неудобства. Как ты справляешься?

– Как все нормальные цивилизованные шейдеры… – Я дернулась, борясь с желанием скрестить руки на груди, чтобы защититься от неприятных вопросов. Под пристальным взглядом Кесселя было неуютно. Не придумав ничего лучше, я нервно сцепила пальцы в замок за спиной. – Блокираторы.

– Блокираторы – временная мера, – спокойно парировал шейдер. – Есть периоды, когда их действие ослабевает. Или шейд выжигает их полностью. Как сейчас.

Я до последнего надеялась, что он не скажет этого вслух, но нет – Кессель был слишком прямым, слишком неудобным, неуютным и острым для того, чтобы промолчать. Зачем, когда можно разорвать мою отлаженную, отработанную до автоматизма жизнь в клочья одним своим присутствием, одним своим наличием.

Я спасла его – но теперь расплачивалась за это сама.

– Тогда надо просто потерпеть, – стиснула я зубы. – Как сейчас.

Шейдер нахмурился, качнул головой. Я ощутила почти противоестественное упрямое удовлетворение. Мне не нравилась тема, ему, вероятно, не нравились ответы. Все было честно.

Где-то там, под тонким слоем цивилизованности наши хищные сущности рычали и рвались из своих клеток. Где-то там, в мире вольных шейдеров, его мире, где правили лишь инстинкты, я уже была на его большом столе – футболка разодрана, ноги бесстыдно разведены, глаза горят голодным темным огнем. Где-то там я задыхалась от неудовлетворенного желания.

Но здесь я стояла перед ним, сцепив руки в замок за спиной, не поддаваясь навязанным второй сущностью желаниям.

И очень хотела, чтобы он принял мой выбор.

– Не пытайся отвлечь меня своими шейдовскими штучками и не уходи от ответа, – холодно проговорила я. – Ты так и не рассказал про того манна, Рамона. Кто он?

– Солана, – произнес Кессель без тени насмешки. – Совсем недавно я спрашивал тебя, хочешь ли ты быть частью нашего мира, и ты ответила «нет». Ты сказала, что не собираешься в это лезть. А сейчас снова задаешь вопросы.

– Это другая ситуация, – возразила я. – Все изменилось.

Шейдер посмотрел на меня неожиданно серьезно и мрачно.

– Уверена? – Я кивнула. – Тогда задумайся вот о чем, мелочь. Когда происходит нечто глубоко травмирующее нас, иногда бывает так, что нам трудно с этим справиться. Трудно смириться. И тогда наша собственная психика включает уникальный механизм, заложенный в нее самой природой, – забывание. Потому что она не может иначе. Потому что мы не можем справиться иначе. И подумай, Сола, может, если ты ничего не помнишь – это и есть именно то, что тебе нужно? Не помнить. Может, ты сама хотела все забыть. И нужно ли вспоминать, если это не принесет ничего, кроме новой боли?

Я ни в чем не была уверена. Но точно знала – с меня довольно. Я долго терпела отговорки матери, оскорбительные и унизительные выпады Ли Эббота, позволявшего себе открыто называть моего отца трусом, бесполезным слюнтяем и шейдеровским выродком. Но больше я терпеть не собиралась. Я должна была узнать правду, какой бы она ни была.

Если для этого надо было выслушать убийц, я была готова.

– Кем был этот манн, Кессель, и откуда он знал моего отца?

Встретив мой злой решительный взгляд, шейдер коротко усмехнулся.

– Скажу больше, мелочь. Я знал твоего отца. Он…

Договорить ему не дали. Дверь кабинета с шипением распахнулась, и внутрь влетела Ракель. Губы феммы были сердито сжаты.

– Хави, – отрывисто сообщила она, – у нас проблемы. Двое. Серьезно ранены. Только что принесли сюда. Повреждения такие, что я ничего не смогу сделать.

– Так в чем дело? – Кессель выгнул темную бровь. – Вызови Саула.

– Хави… – Ракель подняла на шейдера сумрачный взгляд. – Проблема в том, что раненые… это Саул и Хельми.

Глава 11

Бесконечные коридоры, одинаковые двери и комнаты, узкие лестничные пролеты – все слилось в единое мутное бело-серое пятно. Я бежала, не запоминая дороги, вслед за Кесселем и Ракель. Шейдер что-то спрашивал, а фемма говорила и говорила, но в моем сознании остались лишь обрывки фраз.

– Принесли полчаса назад… оба без сознания… в медицинском блоке. Множественные повреждения… регенерация отсутствует. Медика из ближайшей клиники уже вызвали, но…