Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая (СИ) - Головань Илья. Страница 57

Дорога до второй стены была дальней. На горизонте возвышался императорский дворец – самое большое здание из тех, что Ливий видел в своей жизни. Дворец был трёхъярусным и совершенно красным, правда, из-за стен Волк видел только самый верхний ярус – тот самый, на котором жил сам Император.

Завернутые вверх уголки крыш, красная черепица и огромная надпись золотыми буквами: «Сын Неба». Об этом Ливий читал в книге, но никакие слова не могли описать то монструозное величие, которое возвышалось над столицей.

Вторая проверка была лишь чуть дольше первой. Сыграл свое Императорский Двор, следивший за драконами. Императорский Корпус вдумчиво оглядел команду, проверил знаки, осмотрел вещи – и пустил внутрь.

В Вечно Красный Тон драконы вошли утром. На площадь перед императорским дворцом – уже вечером.

– Если бы хорошо поискали, то нашли бы оружие, – тихо сказал Ливий.

Оружие пришлось замаскировать. С первого взгляда – инвентарь артистов, не более. Но если бы Императорский Корпус потратил больше времени, то нашел много занятных вещиц.

– Мы – слабые идущие, – пояснил Хироюки. – Что толку от оружия? К тому же Император лично не выйдет посмотреть на танец драконов.

– Соберитесь, – серьезно сказал Цихао.

Как только драконы прошли через ворота, начался танец.

Ударили в барабаны, взвизгнули трубы. Гигантский императорский оркестр обратил тишину площади в громкую музыку танца, желтый дракон бросился влево, фиолетовый – вправо. Казалось, что они расходятся друг от друга, но на самом деле драконы готовились к рывку. Гибкие тела бросились вперед, и драконы проскользили вдоль друг друга.

Таких «нападений» было много. Желтый и фиолетовый переплелись, стабильность и переменчивость сталкивались друг с другом и снова расходились. Ливию хотелось бы посмотреть на представление сверху, но приходилось довольствоваться лишь ролью танцора.

Танец подходил к завершению. Ливий знал суть – драконы, много раз сразившись друг с другом, решили разойтись с миром до следующего года. После очередной «атаки» великие ёкаи будто переплелись друг с другом, а затем разошлись по сторонам и ненадолго замерли.

Хироюки упал на колени и потянул на себя каменную плиту. Не тратя время зря, самурай прыгнул туда, а за ним стали прыгать и остальные. Снаружи остались только два танцора.

Последним прыгнул Ливий, возвращая плиту на место. Все удалось провернуть только благодаря невероятному шуму, ведь танец подошел к кульминации, и барабанщики будто взбесились, с остервенением стуча по барабанам.

Танец завершился. Под уже спокойную музыку драконы мирно направились к воротам. Фиолетового дракона вели танцоры, которых привел Цихао, а шесты, которые раньше держали члены Бокэцу, стали двигаться вверх-вниз сами – постаралась Кономи.

– Что это за место? – спросил Цихао.

Даже без света Ливий отлично видел помещение. В нем не было ничего интересного: небольшая комнатка, в которой Бокэцу могли разве что сидеть – на «полежать» места уже бы не хватило.

– Остатки старого дворца. Небольшая полость, которую просто накрыли плитой много лет назад, – пояснил Хироюки. – Нам повезло обнаружить это место на планах, а много лет назад я смог узнать, что под плитой действительно пустое пространство.

«Так мы сможем дождаться ночи и ударить внезапно», – подумал Ливий. До дворца было рукой подать.

– Часа через три можно начинать, – сказал Сорока. – Все помнят план? Когда выберемся отсюда и доберемся до ворот будет не до разговоров!

Члены Бокэцу синхронно кивнули.

– Главное, чтобы мы смогли пробить барьер, – сказал Хироюки.

– Это может и не понадобиться. Ворота нам откроют.

– Кто? – удивленно произнес самурай.

– Гун, кто же еще, – хмыкнул Сорока.

Секундная тишина едва не сменилась громким шумом. Члены Бокэцу с трудом смогли сдержать свои эмоции.

«Гун! Надо же», – удивился Ливий.

Дела Бокэцу Волк все равно старался держать в стороне, ведь он лез не в свое дело. Но предательство Гуна нагнало легкую печаль на сердце Ливия. И сейчас, когда оказалось, что бандит с кусаригамой на самом деле не предавал Бокэцу, появилась радость.

– Неужели он не предал нас? – спросил Хироюки.

– Конечно нет. Ты плохо понимаешь, как думают бандиты, – усмехнулся Сорока. – Я отправил Гуна в Императорский Двор, чтобы он смог пробраться внутрь дворца. И он предал нас, рассказав о Бокэцу и всех членах. Его информацию легко можно было проверить – стоило Гуну попасть в руки императорских сил, как они легко влезли ему в голову. И убедились, что бандит не врет и рассказал чистую правду.

«Есть одна деталь», – подумал Ливий и спросил:

– Что насчет самого плана? Дознаватели узнали бы о том, что ты поручил Гуну.

– Поэтому мне пришлось прибегнуть к моей коллекции алхимии, – вновь усмехнулся Сорока. – На время бандит забыл о нашем разговоре, вот и все.

«Если это так, то Гун действительно мог обмануть императорские силы и втереться к ним в доверие. Но одна проблема по-прежнему на месте», – подумал Ливий. Вопрос озвучил уже Хироюки:

– Почему ты думаешь, что Гун попал в дворец?

Император, не желающий видеть лишних людей в своем дворце, да еще и во время восстания, точно не дал бы Гуну попасть внутрь. Место на внешних стенах? Возможно. Но работу во дворце нужно заслужить.

– По нескольким причинам. Гун не сразу взял и ушел в Императорский Двор. Мы долго работали над этим, можно сказать, вели переписку, хе-хе. Его условием была служба во дворце, пусть даже мелкой сошкой. Звучит подозрительно? Не для бандита! Бандит, который хочет остепениться, ищет самое теплое место из возможных. Такие, как Гун, и правда могут выставить подобное условие. Императорский Двор согласился. Но Гуна могли обмануть! Зато есть еще одна причина – проверка. Гуну проверили разум, чем подтвердили – он искренен. Такую проверку проходит каждый стражник дворца. И, наконец, последняя причина. Мудрец Бескрайнего Моря не упустит шанса поглумиться надо мной.

«Может и не сработать», – подумал Ливий, хорошо понимая, что Гуна могли казнить или просто оставить на внешних стенах. Был еще и самый неприятный вариант – Гун вполне мог предать Бокэцу по-настоящему, рассказав и о плане зайти через боковые ворота после возвращения памяти.

Будто прочитав мысли окружающих, Сорока усмехнулся:

– Он нас не предаст. Разграбить дворец? Вы думаете, такой опытный бандит присоединился бы к Бокэцу из-за настолько рискованной затеи?

– А если не сработает? – спросил Хироюки.

– Тогда у нас есть стрела, – пожал плечами Сорока.

Пока оставалось время, Хироюки уселся в позу для медитации и положил нагинату на колени. Волк слышал о таком. Многие воины медитируют перед битвой, становясь единым целым со своим оружием. Видимо, Хироюки тоже так умел.

Наконец, настал час штурма. В ночное время за самой площадью вряд ли кто-то следил. Зачем? Охрана на стенах смотрела наружу, охрана во дворце охраняла ворота. Но перед тем, как вылезти, Сорока сказал: «Эйфьо», поставив ветряной барьер, блокирующий шум. Действие Слезы Дракона начинало проходить, уже скоро силу Бокэцу могли заметить.

Плита была больше метра в толщину. Хироюки сдвинул ее в сторону, и члены Бокэцу начали спешно покидать укрытие.

«Вот он, дворец», – подумал Ливий, впервые видя обитель Императора целиком.

Главные ворота впечатляли. Не ворота на въезде в Вечно Красный Тон, размерами они были меньше, зато оказались полностью покрыты пластинами золота. Поверх золотых пластин красовались серебряные барельефы с изображениями воинов Императора, самураев, магов и колдунов с талисманами.

Снаружи нельзя было увидеть статуи, а перед дворцом их оказалось много. Почти все изображали львов, но прямо у главного входа стояли две грозных статуи цилиней – существ-химер с драконьими головами, лошадиными телами, оленьими ногами и чешуйчатой кожей. Головы венчали мощные рога.

Быстро задвинув плиту – на всякий случай – Хироюки направил Бокэцу к боковому входу. Пока все шло отлично. Охрана пусть и была, но на площадь не смотрела, да и перед дворцом Бокэцу пробыло не дольше секунды.