Атака Джокера - Курпатова-Ким Лилия. Страница 26

– Почему же он тогда так хотел на вас работать? – криво усмехнулся генерал.

– Понятия не имею, – прорычал в ответ Буллиган. – Нам нужны были сведения о докторе МакМэрфи, а он мог их раздобыть, попав к Синклеру. Остальное меня не интересовало!

Тут в спор генерала и шефа Бюро вмешался президент Рамирес, сказав недовольно:

– Нельзя хоть на миг остановить вашу склоку? Дайте дослушать инспектора до конца! Интересно же!

Если бы взглядом можно было убивать, то президент уже бы стал покойником, так на него воззрился генерал Ли.

Идзуми невозмутимо продолжил, он уже подошел к главной части своего доклада:

– Одно электронное устройство все же уцелело. Главный компьютер Эдена. Его квантовый процессор не пострадал, поэтому после замены некоторых устройств, уничтоженных взрывом, его удалось перезагрузить и познакомиться наконец с великим доктором Синклером, который все это придумал.

Президент насупился и деловито произнес:

– Да, я уже знаю, что доктор Синклер перевел свое сознание в цифровую форму и существует теперь в качестве программы. Мне доложили сразу, как только это было обнаружено.

Крейнц поднял руку.

– Можно я продолжу, инспектор? – сказал он. – Я просто обязан рассказать об этом лично, – Крейнц выдержал паузу и вывел на монитор простую схему. – Итак, когда я узнал, что представляет собой Эден на самом деле, то первым делом задумался, какой же мощностью должен обладать его центральный компьютер, чтобы поддерживать трехмерную репликацию среды на таком уровне, что никто, повторяю, никто за все эти годы ни разу даже не усомнился в реальности Эдена. И вот в бункере управления, который находился в стороне от пусковой шахты, мы нашли ответ.

На экране появилась фотография.

– Это же… «Ио», – прокатился по кабинету вздох.

Крейнц торжествующе щелкнул пальцами.

– Я тоже так сказал, когда это увидел. Но это не «Ио», а «Дженни» – квантовый компьютер Синклера, моделировавший виртуальную среду Эдена.

Буллиган закатил глаза и утер лоб платком.

– Прекрасно… – президент Рамирес поджал губы. – Оказывается, у доктора Синклера был собственный квантовый компьютер, и никто об этом не знал. Просто чудесно.

Крейнц выдержал паузу и произнес с расстановкой:

– Это еще не все, господа. «Дженни» – совсем не двойник «Ио», а как раз наоборот. У нее абсолютно другой принцип работы.

– То есть? – нахмурился Буллиган.

Главный технический эксперт молчал долго. Глаза его сверкали, а руки мелко подрагивали:

– В основе работы «Дженни» – принцип аналоговой передачи данных, – сказал он и обвел присутствующих многозначительным взглядом. Однако большого эффекта не получилось.

– И что? – пожал плечами Буллиган. – Что это значит?

– Это значит, – медленно проговорил Крейнц, – что «Дженни» делает среду Эдена абсолютно идентичной окружающему миру, потому что мир вокруг нас – аналоговый. Наше восприятие – аналоговое. Понимаете, что это значит?

Буллиган тряхнул головой.

– Нет.

Крейнц попытался разъяснить:

– Понимаете, «Дженни» моделирует окружающий мир не цифрами, а образами. Все, что мы видим, – это игра света. Наш глаз воспринимает световой импульс, передает картинку в мозг, а уже тот интерпретирует ее в какой-то образ. То, как мы воспринимаем тени и текстуры – важнейшую часть визуализации мира, – зависит от степени освещенности, это по сути усиление сигнала. Так вот, в аналоговой среде, изменяя интенсивность напряжения, оказалось возможным создать среду такого уровня, чтобы визуально для человеческого мозга не было никакой разницы…

Генерал Ли прервал восторги Крейнца. Тон его голоса был сердитым.

– Пока что это объясняет только то, почему Синклер не смог попасть во внешнюю Сеть. Среда, которую моделирует «Ио», – цифровая. Если Синклер под действием омега-вируса перешел в аналоговую среду, то, соответственно, цифровая его просто отторгнет. Он не сможет в ней существовать.

Крейнц кивнул:

– В бункере мы обнаружили весьма интересное устройство – шлюзовой портал, как они его называют. Его главная задача – конвертировать данные внешней Сети из цифровой формы в аналоговую и наоборот. Однако доктор Синклер слишком сложно организован, чтобы конвертер мог справиться с такой задачей. Поэтому директор Эдена, даже находясь в цифровой форме, не мог попасть в нашу Сеть, ту, которой управляет «ИО».

– Угу, – кивнул президент Рамирес. – Итак, насколько я понял – в реальной жизни Эден – это пусковая шахта, заставленная нейрокапсулами сверху донизу, а в двух километрах от нее – командный бункер, где находились аналоговый квантовый компьютер и…

– И реактор управляемого термоядерного синтеза, – добавил Крейнц, – который снабжает всю эту систему электричеством, – он остановился и перевел дух. – Это просто невероятно! До сих пор считалось, что управляемый термоядерный синтез практически невозможен. Последние разработки были закрыты еще до войны как бесперспективные, а я лично, своими глазами, видел работающий образец! Если мы сможем его воспроизвести – это решит энергетические проблемы хайтек-пространства раз и навсегда! Только подумайте…

– Ясно, – вдруг перебил его Рамирес. – Предлагаю обсудить это потом. Давайте вернемся к Эдену. Я бы хотел все же дослушать отчет.

Идзуми кашлянул в кулак.

– Кроме доктора Синклера на главном компьютере Эдена мы нашли еще кое-что. Взгляните.

Перед советом возник… Квизианс. Голограмма администратора выглядела нелепо. На нем был ярко-желтый костюм в крупную клетку, зеленый галстук и соломенное канотье. Под мышкой он держал тросточку и, заливисто хихикая, травил дурацкие байки:

– Жил-был на свете мальчик один-одинешенек. Закончил Эден, стал много зарабатывать. Стали ему говорить: «Надо бы жениться!» Он все никак не мог понять зачем. Ему объяснили: «Вот так будешь все время один, а в старости стакан воды никто не подаст!» Послушал мальчик, женился. И вот лежит он, помирает в окружении своих многочисленных детишек, внуков, правнуков, невесток, зятьев и прочих родственников и думает: «Вот гадство! Пить-то совсем не хочется!» А вот еще…

Тут Идзуми выключил проектор.

– Подождите! – расстроился президент Рамирес. – Вдруг он бы рассказал что-то ценное! Вы его допросили?

– Голограмму? – спокойно спросил Идзуми. – Его только в Сетевых ресторанах теперь показывать можно, а не допрашивать! Похоже, кто-то заменил его программу на эту…

Инспектор явно хотел произнести что-то очень грубое, но, покосившись на мадемуазель Барбье, сдержался.

– А что сам Синклер? – Буллиган деловито насупился. – Я хочу знать об Эдене все! С того момента, как он появился, идо сегодняшнего дня. Включая все протоколы исследований, которые там велись.

– С этим вопросом не ко мне, – мотнул головой Идзуми.

Отто Крейнц подтвердил:

– Не получится. Доктор Синклер не идет с нами на контакт. Все, чего мы смогли от него добиться, – это короткая отповедь, что, мол, после того как мы погубили его гениальный технопарк, ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.

– Что значит не идет на контакт? – сморщился Буллиган. – Он – программа! Заставьте его!

Отто тоскливо посмотрел на Буллигана и коротко сказал:

– Невозможно.

– Пригрозите стереть его! – рявкнул тот.

– Можно, – ледяным голосом согласился главный технический эксперт, – только нам это ничего не даст. Стерев Синклера, мы лишимся информации, которую он мог бы нам дать, раз и навсегда. И он это прекрасно понимает. Не говоря уже о том, что без доктора Си нам вообще придется туго. Уже сейчас все разработки встали. С тех пор как ученики Эдена проснулись, в мире уже образовался некоторый дефицит хороших идей… Например, я только вчера хотел заказать им анализ операций «Ио», чтобы понять, откуда взялась эта новая треклятая иконка!

С момента возвращения из Эдена Крейнц, как и Идзуми, не мог спать, пытаясь связать в своей голове все, что узнал и увидел, с событиями последних месяцев. Биофонная болезнь, Дэйдра МакМэрфи, скрытая война между военными и Бюро, Джокер, раскрытие внутреннего кода «Ио»…