Двуногое всесилие. Книга седьмая - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 6

– Эгоист! – я снова лечу в стенку. Не больно, не обидно, но очень кувыркательно. Слегка понимаю Палатенцо, которая иногда от меня получается экспресс курс кошки в стиральной машине.

Вообще да, я скотина и эгоист. Черствый и ничего не замечающий. Например того, что она, Викусик, высотой три метра и весом под две сотни килограммов. Что для неё парней её роста практически не существует, лишь пара-тройка имеются, но никаких чувств у неё не вызвали. Как и она у них. А теперь ей, дылде огромной, сейчас куча народу завидует до черноты в глазах! Она сама себе завидует, потому что еще не ощутила себя… не ощутила себя…

На этом месте шарик лопнул, Викусик промахнулась, а я, трансформировавшись в туманное человекоподобное облако викусикиных размеров, обнял эту… чуду, принявшись гладить по голове. Она тут же разрыдалась как маленькая девочка.

Тьфу ты…

Конечно, я эгоист. Ты права, Викусик. И Окалина-старшая тоже права, всеми жабрами своей заскорузлой от службы (не от крови) души. Я никогда не был киллером на службе у правительства, не был солдатом, да и не чувствую себя ими. Этот мир, пусть я в него и вжился, по-прежнему остается для меня чужим. Поэтому я и убежал. Спрятался. Раскидал всюду свои якоря. На тебя, на бабу Цао, на девчонок, даже на Салиновского. Плевать, что будет с другими, главное, чтобы вы оставались такими, какие есть, чтобы я мог обратно становиться собой после каждой очередной кровавой зарубы. На моё покусились – взбесился. Не на семенную жидкость, пусть её хоть разбрызгивают по всей стране, мужик есть фабрика по производству сперматозоидов, а на тебя, смешная большая девочка.

Как мы успокаивались, как аккуратно потом вылазили из разных щелей «преступницы», в которых записалась и сама баба Цао – это было достойно отдельного описания. Как меня обрабатывали, перед тем как показать саму рыжую негодяйку – так вообще повесть бы вышла, достойная пера Макиавелли. Но всё рано или поздно заканчивается. Никто не пострадал.

…ну, кроме моего мироощущения. Всё-таки узнать, что твоё сокровенное не смывают в ванне, а рассылают по всему городу, чтобы та или иная неосапиантка впрыснулась, скажем, после ужина… это мощно. Сразу чувствуешь себя дойным быком надежды.

Причем, за ужином в тот день я чуть не подавился. Только, понимаешь, начало отпускать, только потоптанная и помятая гармония в душе робко встала на дрожащие ножки, трясущейся рукой поправляя лифчик, как внезапно нагрянувшая в пустую голову мысль свела судорогой мышцы глотки, от чего я проглотил небольшую помидорку, тут же намертво вставшую у меня в глотке. Забыл, паникуя, что практически неуязвим, забыл, что могу превратиться в туман, начал перхать как самый обычный человек. Тут еще Кладышева, подскочив, устроила мне оральный фистинг, но догадалась тыкнуть в проклятую ягоду так, что та, всё-таки, провалилась в желудок. Откашлявшись, я дикими глазами посмотрел на Юльку, хрипя потревоженным горлом не вопрос, а кусок вопроса:

– …и Нелла Аркхадьевна?!

– Конечно, – как-то злорадно выдала девушка-призрак, добивая меня, – Давно и… регулярно.

Ъуъ!!!

К счастью, терзаться вопросами мне потом не давали почти половину ночи, даже сумев убедить, что всё происходящее есть ласка, забота, любовь, страсть и похоть, а вовсе не очередной рекордный надой во благо расы неосапиантов. Так что с утра я смотрел в голубые глаза собственного шефа без особой рефлексии. Просто невыспавшимся.

– Изотов, тебе нужно слетать в Благовещенск, – осчастливила меня товарищ майор, являющаяся сейчас буквально хозяйкой Стакомска, – Там замечено крайне подозрительное шевеление на одной турбазе, подозреваем, что именно там Валиаччи устроил новую лежку.

Благовещенск. Наполовину наш, наполовину китайский Хэйхэ, Стакомск номер два. Очень мутный город, в котором столкнулись рогами Восток, Запад и черте что еще. Туристы, желающие познать китайскую экзотику, прут туда только так. Как раз находится сравнительно недалеко от Стакомска, что тоже фактор, который следует учесть – Валиаччи интересуется Дремучим. Ему нужна именно эта Зона. Вредный итальянец, играючи уклоняющийся от почти всемирной облавы, не из тех людей, которые откажутся от своих планов. Да, у него вроде есть телепортатор, но у нас тут убеждены, что доброму итальянцу очень нужно быть как можно ближе к Дремучему. Его исследования связаны именно с Зоной.

– Быстро смотаешься туда, вернешься, к этому времени экспедиция будет полностью готова, – продолжает делиться планами Окалина, – С собой возьмешь Довлатову, девка засиделась и мается дурью. Отпустить я её не могу, в «когти» она не вписывается, так что пока отдаю тебе вольным агентом. Она не против, даже «за». Руками и ногами.

– Мои цели? – уточняю я.

– В случае, если подозрения оправдываются – Данко забрать, остальных ликвидировать на месте, обесточить оборудование, чтобы не потерять данные. Колунов приоритет номер один, два и три по важности сопоставимы. Думаю, справитесь. Не маленькие.

Уважаемой публике интересно? Уточняю. Мы живем в новом прекрасном мире, в котором нет ходячих мертвецов-ограничителей. Любой неоген теперь может гулять по Дремучему, как по сортиру у себя в хате. Поэтому приблизительно одна пятая всех военных сил СССР сейчас рассредоточена вокруг Зоны, напряду с самыми боевыми неогенами. Никто не суется в «терра инкогнита», мы будем первыми. Причина проста – я васезаменитель. Очень особый такой неосапиантище, который, по уверенности того же Валиаччи, должен мочь как-то контактировать с чем-то в самой Зоне. С чем-то важным. Центральным. Тем, что по мнению многих высоколобых, и изменяет молекулярно-энергетическую структуру деревьев, заставляя их разлетаться на параллепипеды-артефакты. Поэтому мы намыливаемся туда.

Конечно, есть еще фактор висящей над нами в космосе Машундры, которая может жахнуть (и жахает иногда), но тут Окалина ничего толком не говорит. Мол, мы с этим работаем.

Ладно, Благовещенск так Благовещенск.

Глава 3. Трепанги в меду

Движок «зиловский» урчит и порыкивает, солнышко греет кости, лепота же? Почти. Зверский запах отработанной горючки терзает нос своими удушливыми миазмами, а водитель «зилка» даже не подозревает, что везет в кузове пару умных, приятных и очень способных молодых людей, поэтому на каждой колдобине я нехило так подлетаю, бухаясь затем назад, на закрытый брезентом песок. Хитрая Ленка, пару раз так громыхнув костями, теперь лишь банально делает вид, что она типа лежит со мной в кузове, а на самом деле эта наглая особа летит с той же скоростью, с которой едет машина, ориентируясь на меня и каждый раз, как я подлетаю на очередной колдобине, корректируя полёт.

– Ну а чего? Ты ж не захотел мягким облачком стать…, – на моё бурчание загорающей Довлатовой было пофиг.

– Как ты себе представляешь грузовик с облаком сверху, а? – хрюкнул я от очередного приземления.

– Как будто это мои проблемы…, – фыркает обросшая коротким ёжиком волос на голове девушка, – Каждый устраивается как может!

Едем какое-то время молча. Почему так? Да потому что там, в сотне-полутора километров над нами – висит Машундра. А у этой дурынды какой-то дикий энергетический удар, который может МБР-ки разваливать прямо в шахте. Мне видео показывали, где она зачем-то по хорошему такому КПП вжухнула. Вспышка фиолетово-розовая, пыль, дым, семь трупов разорванных. Был КПП и… раз, коробка бетонная. Гроб. Жуткая точность и вполне достаточная сила. Не для того, конечно, чтобы все за головы хватались и кругами бегали, но неосапианту хватит, даже такому, как я, наверное.

Так вот, мы не знаем, каким образом Машка цель находит и видит, поэтому пробираемся к Благовещенску тайно, стараясь не попадаться никому на глаза. Сделать это человеку-туману и человеку-невидимке – совсем несложно. Так что вот, едем и едем. Почти хорошо, хоть дорога и говно. Всё равно я уже столько раз шарахнулся на брезент, что там в песке уютная такая впадина, куда падать одно удовольствие.