Непристойно богатые вампиры. Второй обряд - Ли Женева. Страница 35

Но он не поспешил воспользоваться приглашением. Вместо этого он провел пальцем по моему лицу, глядя на меня с такой любовью, что она поглотила меня. ― Есть кое-что, что я хотел бы сделать с твоего разрешения. Его губы разошлись, обнажив клык.

Я резко вдохнула и повернула голову, чтобы предложить ему свою шею.

― Мне всегда так хочется вонзить в тебя свои клыки, ― негромко сказал он, и от его слов у меня закружилась голова. Его указательный палец прижался к моей щеке и снова притянул мое лицо к своему. ― Когда-нибудь, очень-очень скоро, я сделаю это, чтобы насладиться вкусом своей пары, кончающей на мой член. Но в этот раз ― в первый раз ― я хотел бы сделать это немного приятнее для тебя, если смогу.

― Я доверяю тебе. ― Я сглотнула.

― Всего лишь капля яда. Недостаточно, чтобы подействовать на тебя, ― пробормотал он, ― но достаточно, чтобы притупить…

Боль. Ему не нужно было говорить об этом. Мы оба знали, что мое тело не совсем готово к тому, что должно было произойти. Как бы я ни хотела этого ― хотела его, ― я не могла отрицать волнение, скручивающее мой живот. Я кивнула в знак согласия.

Он переместился на кровать, встал на колени между моими раздвинутыми ногами и просунул руки под мои бедра. Приподняв меня навстречу своей опущенной голове, он поцеловал мою киску один раз. Дважды. Три раза. Затем его язык скользнул по ней и жадно облизал меня по всей длине. По телу разлилось тепло, за ним последовало покалывание, от которого боль внутри меня усилилась до такой степени, что я подумала, что могу взорваться.

Когда он наконец опустил меня обратно на кровать, белки его глаз потемнели. Он закрыл их, и чернота просочилась в голубые радужки. Мука исказила его лицо, и я, не задумываясь, положила ладонь ему на грудь, туда, где его древнее сердце билось чуть быстрее, чем обычно. Агония исчезла, и он снова открыл их, глядя на меня блестящими голубыми глазами, которые я любила, хотя и не возражала, когда они менялись на полуночные.

― Повтори это еще раз, ― сказал он сквозь стиснутые зубы. ― Дай мне разрешение.

Я продолжала держать руку на его груди, снова открываясь ему, и сдаваясь. Не только магии, но и любви, потребности, желанию. Я отдала ему все это. Я чувствовала, как оно разгорается и вспыхивает. ― Я твоя, ― прошептала я. ― Вся я. Возьми меня, Джулиан. Заяви права на свою пару.

Его тело сотряс стон, когда он опустился ниже и устроился между моих бедер. Его сильные руки обхватили меня, бережно удерживая его сокрушительный вес надо мной. Он провел поцелуем по моим губам. ― И я твой. Я буду защищать тебя. Я буду служить тебе, ― пообещал он. ― Ты ― моя пара ― превыше всех остальных. Это моя привилегия ― быть твоим мужчиной. Это честь для меня ― ― любить тебя.

Слеза скатилась по моей щеке, и я поняла, что этот момент значил больше, чем любая публичная свадебная клятва или прошептанное обещание. Мы застыли в нем на грани вечности, пока я не протянула руку между нами, где он прижался ко мне своей твердостью. Обхватив его длину, я направила его головку к своему входу, и слезы потекли еще сильнее, когда я поняла, что его собственные ресницы стали влажными. Джулиан покачивал бедрами, упираясь членом в барьер моей девственности. Мне стало больно, и я вздрогнула, затаив дыхание, прежде чем его яд прогнал неприятные ощущения, превратив их из неловкой боли в изысканную пытку.

Джулиан испустил рваный вздох, когда вошел в меня, но не стал проталкиваться дальше. Вместо этого он потянулся к руке, все еще лежащей на его груди. Он сжал ее и поднял над моей головой. Потом другую руку. Его мышцы напряглись, когда он удерживал себя надо мной, соединив наши руки. Его темная магия прикоснулась к моей, и я приветствовала это.

― Навеки, ― поклялся он, и слеза скатилась по его щеке.

Я не могла подобрать слов. Внутри меня теснилось слишком много чувств, поэтому я подняла ноги, чтобы силнее прижаться к его телу. Я обхватила его за талию, раскрываясь все шире и шире, когда он оставался прижатым ко мне. Наконец я обрела голос, наполненный счастьем. ― Я твоя пара, Джулиан. Я твоя.

Я потянулась сквозь магию, текущую между нами, и открыла дверцу его клетки. Джулиан поднял голову и зарычал, погружаясь в меня все глубже, глубже, глубже. Я закричала, когда он соединил свою душу с моей. Все мое существо раскололось, когда он начал двигаться. Его лицо напряглось, глаза стали дикими, но все еще ясными, когда он входил в меня и присваивал, разрушал и переделывал, брал и отдавал.

Мои пальцы сжались в кулак, а магия остыла и потемнела. Теперь она принадлежала не мне, а нам. Его глаза метнулись к нашим соединенным рукам, пока он продолжил двигать бедрами, нанося мучительные удары, от которых я стонала, а наша магия распространялась за пределы рук. Она обволакивала нас, пока наши мышцы напрягались, клубилась вокруг груди, пока мы поднимались и поднимались. Когда она достигла моего сердца, я услышала, как его собственный пульс грохочет внутри меня, то замедляясь, то ускоряясь, пока, когда мы достигли края, наши сердцебиения не совпали, и мы не перешли его вместе.

Как пара.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Джулиан

Полночь висела как картина, обрамленная окном, луна ярко сияла на необычайно чистом небе. Изящное тело Теи прижималось ко мне, а мое собственное тело обнимало ее, словно кокон. Никто из нас не разговаривал с тех пор, как мы наконец разъединились, чтобы тут же снова оказаться в объятиях друг друга. Я зарылся лицом в ее волосы, рассеянно целуя и вдыхая ее запах. Он слегка изменился. Ее приторно-сладкие фиалки стали дымными, медовая дыня теперь была приправлена гвоздикой, а под ними скрывалось что-то новое, травяное и вечное. Потому что это больше не был ее запах ― он был наш.

Я подозревал, что это не единственная перемена, которую вызвало наше спаривание.

― О чем ты думаешь? ― прошептала она, проводя большим пальцем по нашим сцепленным рукам. С тех пор как мы начали новую жизнь, никто из нас так и не смог отпустить другого. Мы так и остались лежать на кровати, прижавшись друг к другу обнаженными телами.

― Ты пахнешь по-другому, ― признался я ей.

― Как ты?

― Ты читаешь мои мысли или тоже это чувствуешь? ― Я улыбнулся и поцеловал ее волосы.

― Я чувствую это, ― медленно произнесла она, слегка рассмеявшись. ― Думаю, я отключила магию, которая помогает мне читать твои мысли.

Как жаль.

Она фыркнула. ― Ладно, это было громко и ясно. Может, я просто слишком увлеклась моментом.

― А мне нравится идея устраивать тебе короткое замыкание при оргазме, ― признался я. Я позволил руке, которую держал на ее бедре, переместиться на живот. Дразнящими движениями я ласкал нежную кожу.

Но она больше не смеялась. Вместо этого она прошептала: ― Я чувствую себя по-другому.

― Я знаю. Я тоже это чувствую, ― сказал я, изо всех сил стараясь вести себя непринужденно. Для нас обоих это была новая территория, но я уловил еще одну трансформацию, пока мы лежали вместе.

Ее сердцебиение. До сегодняшнего вечера я помнил его ритм ― его нормальную человеческую скорость. Я лелеял его. Теперь оно стало медленнее, почти в два раза медленнее, чем раньше. Оно изменилось в последние мгновения нашего спаривания. Мое сердце тоже изменилось, но теперь оно билось быстрее. В два раза чаще, чем в среднем у вампиров. Я рассказал Тее о том, что заметил.

Я услышал, как она сглотнула, а через секунду отпустила мою руку и повернулась ко мне лицом. ― Я почувствовала, как это произошло, ― тихо сказала она. ― А ты?

Я кивнул. ― Я подумал, что меня просто захватил момент. Я ожидал, что это пройдет.

Но, похоже, это было не так. Мы лежали здесь уже час, не меньше.

― Они совпадают, ― сказала она. ― Они бьются вместе.

― И двое станут одним, ― продекламировал я. ― Видимо, в данном случае в буквальном смысле. ― Я нахмурился, обдумывая, что это значит, но быстро прогнал эту мысль. Только недостаточно быстро.