Побег из Эдена - Курпатова-Ким Лилия. Страница 27

— И как же? — грустно улыбнулся Громов.

— Ну... Фотоны могут выбивать и уносить с собой микрочастицы... Пушка квантового генератора выстрелила тебе в голову. Проще говоря, твои воспоминания унеслись вместе с потоком фотонов в открытый космос. Сейчас они, должно быть, где-то на полпути к Плутону. Это если совсем примитивно объяснять.

Громов беспомощно поглядел на Дэз.

— Мы это все прошли? — спросил он, приподняв брови.

— Еще в первом семестре, — печально качнула головой Кемпински. — Причем ты — с наилучшим результатом. Тебя потому и взяли в проектную группу «Моцарт», хотя она только для ученых. В крайнем случае старшекурсников.

Громов приложил руку к голове.

— Слушай... — он чуть поморщился от внезапно появившейся пульсирующей боли в виске, — я кое-что помню... Как выстрелила пушка. Там был еще кто-то. Вернее, была. Я не уверен... Я никак не могу вспомнить черты лица этой девушки. Но пушка стреляла не в меня, Дэз! Пушка стреляла в нее.

Кемпински смотрела на него непонимающе. Потом опустила глаза и сказала:

— Макс, мне очень жаль говорить тебе это... Ведь получается, ты помнишь только, как мы уезжали из Накатоми, да?

Громов кивнул.

— Так вот, потом все изменилось, — Дэз чуть нахмурилась. — Большую часть этого года ты с нами не общался.

— Я не общался с тобой и Чарли? — Макс резко привстал. — Не может быть, Дэз...

— Тем не менее это так, — Кемпински взяла со столика персоналку. — Смотри. Я записала для тебя кое-что.

Она включила запись и повернула к Громову экран.

Макс смотрел и не верил, что это может быть он! Судя по всему, дело происходило в столовой. Громов увидел, как он — важный и ужасно взрослый — появляется в компании таких же серьезных ученых. За столиком у прохода сидят Чарли и Дэз. Увидев его, Спаркл хмурится и отворачивается. Дэз сидит спокойно, будто ничего не происходит. А он сам, Макс, даже не повернув головы, степенно шествует мимо своих лучших друзей!

— Последние полгода мы даже не разговаривали, Макс, — грустно сказала Дэз. — Не веришь, смотри дальше.

Громов крепко зажмурился, открыл глаза и включил следующий фрагмент, потом еще один и еще. Везде отчуждение! Он ведет себя так, словно вообще не знает Чарли, не знаком с Дэз! И лицо у него все время как у настоящего зазнайки! Глаза сосредоточенные, нос и подбородок вздернуты кверху, грудь колесом, губы сжаты.

— Как это случилось? — хмуро спросил он.

— Ну... Просто тебе все говорили, что ты самый лучший и должен быть среди лучших, — Дэз пожала плечами, — и ты поверил. Вот и все. Как-то само собой получилось. Сначала тебя причислили к сверходаренным из-за коэффициента интеллекта и способности к концентрации сознания. Потом начался «Моцарт»... Мы пытались заговорить с тобой, подходили, приглашали встретиться — но тебе было все время некогда. Когда ты все же пришел на Кубок Эдена, чтобы поддержать нас — я была так рада! Ты не ходил на тренировочные игры, нам пришлось пригласить Радовича вместо тебя. Он мог пройти большинство арен, но «Вторжение» оказалось ему не по зубам. Мы уже отчаялись, решили, что нам точно не выиграть, и тут ты пришел. Милош все понял, он добровольно пошел на замену, не обиделся. Потому что он командный игрок, понимаешь? А ты... Я так надеялась, что после игры все наладится. Мы же победили! Мы выиграли Кубок Эдена, представляешь, Макс? — У Дэз выступили слезы. — А потом ты не пришел на день рождения Чарли... Он обиделся, сказал тебе об этом, а ты... Макс, ты уже к тому времени стал сам на себя не похож. Ты наговорил ему такого!

Дэз замолчала и прикусила губу.

— Что я сказал? — мрачно спросил Громов.

— Ну, что Чарли нечего делать, поэтому он изобретает обиды... Это все слышали. Ты при всех сказал, что за его поступление «Спарклз Кемикал» выдала Эдену грант на миллиард единиц всеобщей валюты...

— Я?! — у Макса в горле пересохло.

— А он не выдержал, сорвался и выдал, что ты так и остался лотеком, который изо всех сил пытается доказать, что это не так. В общем, вы подрались и больше не разговаривали.

Громов сел и уткнулся лбом в колени.

— Это просто наваждение какое-то, — пробормотал он. — Дэз, я не верю, что такое могло произойти! Я как будто только вчера вышел из своей квартиры в Токио! Я даже как мы попали в Эден не помню! А Чарли... Он знает, что со мной произошло?

— Весь Эден знает, — усмехнулась Дэз. — Но он слишком зол и обижен.

— Черт, это все равно что попасть в тюрьму за ограбление, которого не совершал! — воскликнул Макс.

— He совсем точная аналогия, — Дэз прищурила один глаз. — Ограбление-то было, просто ты не помнишь, как в нем участвовал. Помнишь нашего квантоника из Накатоми? Он как-то сказал, что сознание — всего лишь самодельная карта, которая совсем не обязательно соответствует местности. Твое состояние — частный случай этого правила.

Макс с тихим стоном грохнулся обратно на подушку и закрыл глаза руками:

— У меня сейчас голова от всего этого лопнет. Чарли! Не верю! Но ты ведь пришла, Дэз. Может, и он придет, когда поймет, что для меня этого года все равно что не было! Что думаешь?

Громов посмотрел на Дэз:

— Дэз?

Та выглядела странно. Она на мгновение замерла, а потом...

— Дэз! — воскликнул Макс, вскакивая и хватая Кемпински за плечи.

Однако его пальцы сомкнулись на пустоте! Образ Кемпински вдруг стал прозрачным, а сама она начала меняться! Вместо ее лица проступило... лицо той самой девушки, что Макс видел у квантовой установки! Он узнал ее по гладким волосам, собранным на затылке в хвост. Но она выглядела не как человек, а скорее как ожившая трехмерная телевизионная картинка.

Макс отпрянул назад, схватившись руками за край барокамеры.

— Кто ты?! Что здесь происходит?!

Девушка-телекартинка что-то кричала. Ее рот открывался, а по всему телу пробегали черно-белые полосы помех. Зарябило от ярко-зеленых точек. Вся картинка вокруг внезапно рассыпалась, как если бы все пиксели с поверхности монитора внезапно свалились куда-то вниз!..

Мы все еще стояли на пустом бетонном квадрате, откуда бесследно исчезло целое здание вместе с гаражом Дэз Кемпински.

— Что за комикс?! — крикнула я, как только передача данных завершилась. — Лунатик! Это не видеоархив. Это... это... чьи-то воспоминания! Я не понимаю режима кодировки! Что за...

— Не кричи, Алиса, — встревожился Лунная Тень. — Что не так? Почему ты вдруг решила, что это не архив, я отправлял тебе тот файл, что пришел от службы безопасности острова Эден. Там все законсервировано! Ничего нельзя изменить! Эден заражен. Только ненормальный полез бы туда, чтобы менять что-то в архивах.

Я потерла висок. Обычной головной боли не было.

— Не могу объяснить... Я... я как будто вижу его глазами! Понимаешь? Отчет шел не с камеры! Это были его собственные воспоминания!

В ответ Лунатик некоторое время молчал, в «ухе» зашуршало, потом произнес:

— Странно...

— Что опять? — мне стало почему-то страшно.

— Файла нет! — крикнул Тень. — Во время передачи он самоуничтожался!

— То есть...

— Алиса, тебя никто не слышит?!

Мы оба поняли, что единственная копия того, что я увидела, осталась у меня в памяти!

Трудно объяснить, что это означает. Запись является вещественным доказательством. Она не может быть утеряна. Потерять же ее теперь очень легко. Для этого мне надо просто забыть хоть что-то.

— Ближайшая лаборатория декодировки в Гонконге, — осторожно начал Лунатик.

— Черт... — я схватилась за голову. — Мы потеряем как минимум двое суток! Это если сможем найти самолет и сообщить, что летим туда немедленно! К этому времени я успею забыть кучу важных деталей.

Тут инспектор Идзуми тихонько тронул меня за локоть и произнес тихо, не шевеля губами:

— Мы тут не одни...

Только я услышала это — из-за поворота вылетели два черных мотоцикла. Один мотоциклист перекинул что-то другому...