Чужая невеста для огненного дракона - Томская Светлана. Страница 12

А чем я лучше? Я только что флиртовала с женатым мужчиной. Позор. Представляю, какое мнение теперь у магистра обо мне сложилось.

В душе теплится робкая надежда: может, он не понял, что я почти готова была с ним поцеловаться по-настоящему. Одно только извиняет меня: я просто не понимаю, что на меня нашло. Это какое-то наваждение. Просто настолько сильное влечение в моей жизни впервые. Я растерялась.

Извиняет? Вот только это не извинение.

Пытаюсь вычислить по поведению Вальгарда, насколько низко в его глазах я упала. Он вытер мне рот платком так, словно я маленькая девочка, а потом ещё в лоб поцеловал, как делает мой отец при встрече. То есть вёл себя как нормальный взрослый человек. А я в первый момент едва не вскипела, потому что ожидала другого. Ужас! Надеюсь, он всё-таки не понял.

Опускаю голову и иду вперёд, чтобы магистр не заметил, как пылают мои щёки.

Что за день? Я за свою жизнь столько не краснела, как за один сегодняшний. Не узнаю себя.

Успокаиваюсь, но только до того момента, пока не заходит разговор о моём возвращении домой. И здесь я словно с цепи срываюсь, намекая, что он спешит от меня избавиться только ради того, чтобы Делина не приревновала. Даже если так, какое я имею право?

Магистр, который только что был готов мне помочь, начинает злиться, а потом превращается в холодную, ледяную статую. И меня опять бросает в жар от стыда. Мамочка, да что со мной?

Пытаюсь оправдать себя тем, что утреннее потрясение было слишком сильным, и понимаю, что лгу самой себе.

Ну да, утром я, кажется, даже едва не заплакала, но скорее от того, что сцена в комнате моей бывшей лучшей подруги показалась мне оскорбительной. И даже не из-за Асмунда, а из-за того, что Маура, с которой я знакома с детства, с которой привыкла делиться своими мечтами и опасениями, так со мной поступила. А Асмунд, что Асмунд, как был чужим и малознакомым, так таким и остался. Противно больше, чем обидно.

Отвлекаюсь от мыслей, когда дорогу перегораживают те двое, кого я уже видела там, на улице.

Вальгард реагирует мгновенно. Как и чем он с ними расправился, не очень понимаю. А вот когда всё уже закончилось, приходит страх, неясный, неоформленный. Я не могу понять, что происходит, кому я так понадобилась? Возмущаюсь машинально, что преступники назвали меня мошенницей. Полный сумбур в сознании.

Но магистр возвращает меня в реальность своим строгим:

– Не о том думаешь, адепт!

И в моей голове всё становится на свои места. Ну в том смысле, кто есть кто. Он ректор, я адепт. И сейчас надо просто слушаться, а не спорить со взрослым и всё контролирующим мужчиной.

Вместо того чтобы продолжить путь к портнихе, мы зачем-то возвращаемся обратно в парк. Ах да, магистр же спросил, летала ли я на драконах.

– Быстрее, Лира, – он вроде торопит, но при этом в его голосе стальная уверенность.

И эта уверенность передаётся мне. Страх уходит. Я знаю, что пока он рядом, меня никто не тронет.

К этому ощущению примешивается нотка горечи. Такого мужчину и хочется всегда чувствовать рядом с собой.

Стоп, Лира. Ты опять?

Мы останавливаемся на краю ухоженной парковой лужайки, и магистр поворачивается ко мне. Сильные руки снова на моих плечах.

– Лира, всё в порядке?

«Не надо так на меня смотреть», – хочу сказать я, но вместо этого отвечаю, как и положено адепту:

– Да, господин ректор.

Вот только всхлип выдаёт меня. И, чтобы он не подумал опять чего-нибудь не того, я поспешно добавляю:

– Я просто немного испугалась.

Вальгард притягивает меня к себе, гладит по волосам:

– Немудрено, девочка. На самом деле ты очень храбрая.

А я стою, не в силах отстраниться, потому что это волшебно: ощущать щекой сквозь тонкую ткань его рубашки, как перекатываются литые грудные мышцы, и слушать, как стучит сердце, спокойно и размеренно. Не то, что моё, готовое выпрыгнуть наружу.

Аромат сандала и кедра наполняет мои лёгкие, проникает в кровь.

Какие мурашки? Потоки лавы растекаются по моему телу. Ноги становятся ватными.

– Мы сейчас летим в Академию, – хрипло говорит магистр.

Он отодвигается и смотрит мне в лицо, а потом осторожно подушечкой большого пальца стирает слезинку с моей щеки. Откуда она взялась только? Плакать я точно не собиралась.

– Не бойся, малышка, никто тебя не обидит.

«Малышка».

Мне почему-то кажется, что вот сейчас он снова по-отечески поцелует меня в лоб. А во мне что-то протестует. Упираюсь обеими ладошками в его грудь и вскидываю голову. Его лицо оказывается слишком близко. Несколько мгновений смотрим друг другу в глаза, а потом его руки разжимаются, и магистр делает шаг назад. Снова ледяная маска, сжатые челюсти, снова горечь в моей душе.

Закрываю глаза, чтобы не видеть его, и чувствую ладони на талии, а на губах обжигающее дыхание:

– Не играй со мной, Лира, – говорит он с негромким рыком. – Это плохо закончится для нас обоих.

Снова холод, потому что его больше нет рядом со мной. Но слово «нас» застряло в уголочке моей души.

Открываю глаза.

В центре лужайки огромный дракон с огненно-красной чешуёй. В солнечных лучах она отливает золотом. Он гораздо крупнее двух моих огненных братьев.

Зверь поворачивает ко мне свою огромную голову. Он смотрит на меня как-то иначе, с интересом, не так, как драконы моих братьев.

Вспоминаю момент, когда в глазах магистра уже появлялись вертикальные зрачки, и в тот момент он был готов взять на себя разговор с моими родителями. Получается, дракон относится ко мне теплее, чем сам магистр? Хотя какая разница: теплее или холоднее? Магистр только что всё сказал.

Красное с золотом крыло приглашающе касается моих ног, и я, привычно держа баланс, поднимаюсь на гребень.

На душе холодно и пустынно. Сейчас мы вернёмся в Академию. А там меня переправят к родителям.

Может, не стоит сопротивляться той участи, которую для меня уготовили?

Упаднические мысли развеиваются с первыми же порывами встречного ветра. Не первый раз я лечу на драконе, но каждый раз для меня это чудо. Неужели придёт и моё время? И я смогу превращаться в гордого и прекрасного зверя? Свободного. СВО-БОД-НО-ГО!

Хочется раскинуть руки и закричать так громко, как смогу. В принципе, я всегда таким способом и выражаю свой восторг, когда поднимаюсь в небо на ком-нибудь из своих старших братьев. Но сейчас заглушаю в себе это желание. Неудобно перед магистром и его драконом так по-детски вести себя.

Но зато я могу улыбаться. Потому что в полёте всё становится очень простым. И все проблемы кажутся надуманными.

Никто и ничто не заставит меня наступить на мою гордость. Пусть засунут свои политические проблемы… куда? Вот именно туда.

Мама моя родилась в другом мире и, надо сказать, принесла оттуда немало слов, способных шокировать жителей Айсгарда. Вырывается у неё порой. И мы с Кирой всегда были не прочь что-нибудь перенять.

«Нет чтобы что-нибудь хорошее», – вздыхала частенько мама, когда мы её «радовали» чем-нибудь недостойным княжеских дочерей.

Жаль, что полёт оказался коротким, но вид, открывшийся на Академию с высоты, искупил всё. На экзамены я добиралась сюда через портал, по территории прошлась совсем немного, некогда было изучать обстановку. Да и зачем спешить, если впереди пять лет учёбы?

А сейчас дух захватило от красоты. Величественные здания на уступах среди цветущих деревьев, купола и крытые галереи, водопады и горы до самого горизонта. Даже не верится, что когда-то, ещё до моего рождения, здесь царствовала вечная зима. Вот бы глазком взглянуть, как в те времена выглядели скованные льдом потоки воды.

Холод отступил только после победы над Хаосом. И больше всего расцвёл Южный Предел, в котором правит мой отец. Здесь самые редкие и красивые растения и самые вкусные фрукты. А ещё здесь есть море, где-то в центре которого возвышается над волнами остров с Морской Академией. Там теперь учится Кира, моя сестра.