Моров. Том 1 и Том 2 (СИ) - Кощеев Владимир. Страница 45

Варвара Константиновна покорно опустила голову.

— Теперь что касается тебя, Сергей, — заговорил дед. — Собирай свои вещи, завтра ты отбываешь на границу. Не смог послужить роду в миру, будешь служить на войне. Турки спят и видят, как перебьют наши гарнизоны и возьмут Кавказ. Твоя задача — похоронить их как можно больше. Умри, но принеси Российской Империи победу. А если, не приведи Господи, не справишься — лучше прыгай с какого-нибудь обрыва, не то я тебя лично убью и превращу в зомби. Будешь служить фамилии как живая мишень, раз толку другого с тебя не получается. Ясно?

Сергей Константинович, бледный, но старающийся не показать вида, поднялся из-за стола, после чего склонил голову.

— Ясно, дед.

— И кстати, — произнес Леонид Викторович, как будто только что об этом вспомнил, — сразу, как я от государя вышел, мне Семеновы сообщили, что разрывают помолвку. Не нужен им жених из рода, который на грани опалы оказался. Так что делай выводы, с кем ты там дружишь и насколько крепкой эта дружба оказалась в час нужды. Все, иди.

Кивнув, наследник развернулся на каблуках и покинул столовую.

— Семеновых надо наказать, — произнес Константин Леонидович, но взгляд главы рода заставил его замолчать.

— Вот поэтому, Костя, ты и упустил своих детей, — заявил Леонид Викторович. — Разве Семеновы виноваты в том, что род Легостаевых сам себя подставил со всех сторон? Разве Семеновы воспитывали моих внуков? Ничего ты им делать не будешь. А теперь иди и подумай о следующем: если Сергей не вернется с границы, у нас нет наследника. А твоя супруга еще способна родить. Я жду от тебя результат.

Сын склонил голову и тоже вышел.

Оставшись наедине с дедом, Варвара Константиновна ожидала продолжения разговора. Леонид Викторович же спокойно пил кофе, делая вид, будто не замечает присутствия внучки.

Но в конце концов чашка показала дно, и глава рода вернул ее на блюдце.

— Ты хочешь мне что-то сказать, Варя? — спросил он, подняв взгляд на девушку.

— Моров от нас не зависит, и вести дела с нами не хочет, — произнесла она. — Я пыталась наладить с ним контакт, но ему плевать на это. Он слишком себе на уме, и об окружающих не думает. Ему не нужна наша дружба.

— А ты думала, будет иначе? — усмехнулся дед. — Он уже не мальчик, Варя. Иван Владимирович своими руками собственную семью в родовой усыпальнице составил на полку. А ему всего-то восемнадцать лет сейчас. Он повзрослел больше, чем ты или Сергей когда-либо сможете. Он дворянин до мозга костей и заботится об имени своего рода. Потому что знает — он последний, и все наследие Моровых зависит только от него. Это вы родились с золотой ложечкой. А ему придется выгрызать себе место под солнцем. И тут появляешься ты, вся такая расчудесная, из богатой и полной семьи. Ты никого из близких не теряла. Ты не понимаешь, каково это — быть одной против всего мира.

Он замолчал, но Варвара Константиновна не спешила прерывать его молчание. Знала, глава рода не закончил свою речь. А тот, казалось, погрузился в воспоминания. Мрачные воспоминания.

— Я его понимаю, — глухо произнес Леонид Викторович. — Я так же начинал после Кровавой Бани, когда мы с Моровыми на одной силе воли уничтожали кровавый культ. Выгрызали эту заразу, платя за каждого кровавого ублюдка двумя-тремя своими соратниками. Я похоронил всех своих друзей, всю семью. И я вновь поднял род Легостаевых, возродил с нуля. Тогда Моровы подставили мне плечо, протянули руку помощи. Александр Васильевич не дал мне совершить глупостей. А теперь история повторилась, и чем отплатили Легостаевы?

Варвара Константиновна сглотнула.

— Я не знала, что тебе помогли Моровы, — произнесла она. — Ты никогда не рассказывал об этом…

Леонид Викторович кивнул.

— Никто не знал, кроме меня и Александра Васильевича. Он сам настоял, чтобы это оставалось тайной. Чтобы я мог сохранить достоинство и не пятнал имя рода поддержкой чужой для нас семьи. Он позволил мне сохранить лицо, чтобы все вокруг знали — Легостаев, как и подобает дворянину, возродил свой род сам. Ивана тогда еще даже в проекте не было, а его отец, Владимир, у меня на коленях сидел и агукал, — произнес глава рода, после чего безнадежно махнул рукой. — Но теперь это уже не важно. Легостаевы однажды оказались в долгу перед Моровыми. Тяжелом и страшном. Или ты думаешь, я просто так тебя послал к парню? Чтобы твое эго потешить, чтоб ты на фоне мальчика выигрышно смотрелась? Нет, я хотел, чтобы ты стала ему другом, Варя, соратником, партнером. Чтобы подставила плечо, как в свое время его дед подставил плечо мне. Но я ошибся, думал, Костя вас достойно воспитал и вы сможете стать Ивану опорой… Но теперь этот вопрос уже не актуален. У меня был шанс отплатить за спасение своего рода. Был, да теперь его уже нет.

Леонид Викторович тяжело поднялся, опираясь сжатыми кулаками на столешницу.

— Иди, Варя, и не подведи меня, — обратился он к внучке, прежде чем покинуть столовую. — Это — твой последний шанс.

Но Варвара Константиновна не спешила уходить сразу.

Она вспоминала в деталях свой разговор с Иваном Владимировичем, состоявшийся в Капотне. Вспоминала чувство превосходства, которое испытывала, когда пыталась наставлять молодого дворянина, на чью неподготовленную голову свалилась такая ответственность. И который, конечно же, не понимал в силу отсутствия жизненного опыта, какой шанс ему представился — перейти под руку Легостаевых.

— Дура, — произнесла некромантка, решительно поднимаясь из-за стола. — Какая же дура.

Москва, особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров.

Несмотря на то, как начался день, мы с Антониной Владиславовной все же успели и в кинотеатр сходить, и в ресторане отужинать. Я отвез ее до дома и спокойно вернулся к себе.

Наносить поздний визит Скворцову уже банально не хотелось. Успеется с ним поговорить, никуда капитан не денется. Так что я со спокойной душой лег спать.

А наутро, снова проснувшись на рассвете, приступил к созданию второй запонки. Новость о существовании реального культа меня не удивляла. В свое время Моровы уже вырезали под корень таких умников.

Это была маленькая, но очень жестокая внутренняя война, о которой большинство жителей Российской Империи до сих пор не подозревает. Легостаевы тоже там были, и многих потеряли некроманты, несмотря на столетний опыт подготовки магов смерти.

Кровавая Баня, так называл это время Александр Васильевич. Хотя не любил о нем вспоминать, но все равно рассказывал. И сейчас, обладая знаниями Верховного мага, я вполне могу оценить куда лучше, что именно остановили своими действиями сотрудники Службы Имперской Безопасности. Какую беду отвели от страны и ее населения. Недаром Легостаевы в итоге возглавили отдел — по заслугам награда. Да и, честно говоря, Моровых-то на службе уже не осталось, чтобы конкурировать за это право.

И все же кто-то умыкнул архив, начав все сначала. Очередной виток Кровавой Бани начался еще в тот момент, когда Александр Васильевич покинул свой пост. Просто об этом пока что никто не знал.

Прокручивая в руках готовую запонку с защитой от магии огня, я смотрел, как солнечный свет из окна играет на гранях белого золота, и перебирал воспоминания. Те, что оставил в наследство Иван Владимирович.

Конечно, у здешних чародеев не было такого глубокого понимания законов магии, как у меня. Однако маги крови, получившие достаточно сил и принесшие немало жертв ради этого, брали не знаниями, а фантазией. Разумеется, по описаниям Александра Васильевича я понимал, какие чары использовались, но в этом мире для них еще не было названия. Служба Имперской Безопасности сталкивалась с ними впервые.

Мог ли кто-то уцелеть из того культа? Вряд ли, ведь тогда все члены этого братства маньяков были уже известны, Служба Имперской Безопасности перетряхнула все их связи — как кровные, так и социальные. Так что энтузиаст, похитивший архив, явно не относился к тем, кого наши с Варварой предки убивали во времена своей молодости.