Morbus Dei. Зарождение - Бауэр Маттиас. Страница 23

Лист закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Вот так будет пахнуть у него дома…

Через несколько лет.

Он открыл глаза и заметил, что Элизабет смотрит на него. Она поспешно отвела взгляд и вновь занялась курткой. Иоганн сел рядом и принялся обстругивать деревяшку.

Оба хранили молчание.

Неожиданно щепка отлетела в лицо Элизабет.

– Прошу прощения, сударыня, – пошутил Лист.

– Думаешь, если выучил меня читать и писать, теперь можешь выкинуть что вздумается?

– Ты так говоришь, как будто я какой безделице тебя научил.

Элизабет лукаво улыбнулась.

– Смотрите, какие мы обидчивые…

Иоганн чувствовал, что она над ним подтрунивает, но было в этом что-то теплое, приятное.

– Что это будет? – Девушка показала на деревяшку в руках Иоганна.

– Сам пока не знаю. Каждая щепа имеет свою предначертанную форму, нужно только найти ее. – Иоганн внимательнее рассмотрел деревяшку. – Но похоже на… лицо. Может, какой-нибудь артист? Или шутовская маска? Или… – тут он посмотрел Элизабет в глаза, – кто-нибудь из них?

Улыбка на ее лице померкла.

– Откуда… – выдавила девушка.

– Откуда я узнал про эти россказни?

– Россказни? – возмутилась Элизабет и отложила куртку. – Это, по-твоему, россказни? Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты не отсюда.

– Точно. Я много где побывал и повидал немало. Но ничего из этого не похоже на то, что я сегодня услышал.

– Что ты хочешь этим сказать? Что мы тут все дураки?

– Брось, Элизабет. Я хочу лишь сказать, что все это звучит невероятно.

– А почему же, по-твоему, никто об этом не говорит?

Иоганн пожал плечами.

– Вы вообще видели хоть одного из них?

Элизабет посмотрела на него с испугом и перекрестилась.

– Слава богу, еще нет.

– И откуда ты знаешь, что все это правда? – не унимался Лист.

– Просто знаю, – она скрестила руки на груди. – Необязательно обо всем расспрашивать.

Иоганн заглянул ей в глаза и все понял – порой намного легче жить в неведении. Он взял ее за руку.

Масляная лампа понемногу гасла, и пламя в печи отбрасывало на стены красные отсветы. В тусклом свете Элизабет казалась даже красивее, чем всегда. Иоганн только-только отдался волшебству момента, как девушка высвободила руку.

Мгновение миновало.

Лист встал и собрался заново зажечь лампу, как вдруг Элизабет ухватила его за руку.

– Иоганн? Почему тебе так обязательно все знать?

Они смотрели друг другу в глаза. У Элизабет перехватило дыхание, напряжение между ними нарастало с каждым вдохом. Иоганн осторожно наклонился к ней. Девушка чуть отклонила голову и закрыла глаза.

Дверь внезапно распахнулась, Иоганн и Элизабет оторопели. На пороге стоял Альбин, и на лице его играла широкая ухмылка.

– Не хотелось вас прерывать… – сообщил он ехидно. – Но твой отец, Элизабет, как раз возвращается от Бухмюллера. Я бы посоветовал вам чуть отодвинуться друг от друга. – Тут он сделал паузу. – И не смотрите вы так затравленно. Вы как дети, застуканные за проделкой.

Альбин развернулся и скрылся в коридоре. Скоро стало слышно, как он поднимается по лестнице.

Элизабет уставилась в пол.

Иоганн подошел к двери и у порога снова обернулся.

– Доброй ночи, Элизабет.

Он вышел и прикрыл за собой дверь.

Элизабет посмотрела ему вслед.

– И тебе, Иоганн.

* * *

Когда Лист уже поднимался к себе в комнату, кто-то схватил его за плечо и развернул. Перед ним стоял Якоб Каррер. От него пахло дымом и шнапсом.

Хозяин одарил его свирепым взглядом.

– Слышал про вас с Альбином. Остальные уже считают тебя славным малым.

Не успел Иоганн выдохнуть с облегчением, как Якоб схватил его за горло и прижал к стене.

– Но если выяснится, что ты и с Элизабет такой бойкий, пожалеешь, что не сдох тогда перед домом, – негромко процедил крестьянин.

– Я соблюдаю приличия…

– Вот так пусть и остается впредь, парень.

Каррер выпустил его и пошел в комнату. Дверь с грохотом захлопнулась на замок.

XXI

Снегопад, начавшийся ночью, усилился и продолжался весь следующий день. Поскольку расчищать тропы не имело смысла, в подобных случаях жителям оставалось лишь одно – запереться дома, как следует топить печь и молиться, чтобы снегопад поскорее прекратился.

* * *

– Аминь! – громко произнес Каррер и откинулся на спинку.

– Аминь! – повторили Иоганн, Элизабет, Альбин и Софи.

Девушки поднялись и стали убирать со стола. Мужчины принялись набивать трубки.

– Нам, видно, повезло, не то что другим, – заметил Альбин. – Баварцы ведут себя мирно, кто бы мог подумать…

– Дурак! – процедил Каррер. – Думаешь, что им мешает? Как только снег чуть сойдет и им будет где развернуться…

– До тех пор они наберутся сил и уйдут, – вставил Иоганн.

– Опять умничаешь, кузнец… ты, видно, знаешь, как поладить с этим сбродом.

Лист спокойно выдержал его взгляд.

– Их командир с виду вполне благоразумный. Если б они хотели, то давно разграбили бы деревню.

Якоб не успел ответить. В дверь постучали, и через секунду в комнате появился Мартин Каррер. С его плотного шерстяного плаща сыпался сухой снег.

– Здравствуй, Якоб, – поздоровался он с сыном, потом кивнул Иоганну и Альбину.

– А тебя чего принесло в такую погоду? Или что, метель тебе нипочем?

– Просто хотел позвать к себе. Франц уже пришел. Можно было бы попеть старые песни… Давно мы не собирались.

– Я из дома точно не выйду, мне и тут неплохо, – грубо ответил Якоб.

– А остальные?

Хозяин дома с безразличием посмотрел на Иоганна и Альбина.

– Да пожалуйста.

Дверь отворилась. Вошли Элизабет и Софи.

– Но девки никуда не пойдут, – отрезал Якоб.

– Брось, Якоб. Без Элизабет это и смысла не имеет. У нее же голосок, как у ангела.

– Баварцам ее голосок тоже придется по вкусу, если они прознают, – возразил Каррер-младший.

– Единственный баварец сейчас сторожит у окраины. Он продрог до костей, и его даже мышь не испугается.

– Отец, прошу тебя! Ты ведь знаешь, как я люблю старые песни, – попросилась Элизабет.

Якоб закатил глаза.

– Господи… Иди, так уж и быть. Только чтобы недолго! Иоганн, Альбин, вы несете за нее ответственность. И…

Все смотрели на него.

– Софи останется. Не хватало еще, чтобы я сам хлопотал на кухне.

Он с довольной ухмылкой взглянул на Софи. Она поняла, что ее ожидало. Такое бывало уже не раз: ей придется прислуживать Карреру, словно какому-то вельможе, и все равно он найдет к чему придраться. Не отпустив ее с остальными, хозяин, конечно же, мстил ей за то, что она вызвалась ухаживать за солдатами. Но этого и следовало ожидать.

– Можешь сразу принести шнапса, Софи, – громко заявил Каррер-младший. – Только смотри, чтобы холодный был.

Девушка кивнула и поднялась. Все же одна хорошая черта у Якоба была – он никогда к ней не приставал. Но и этому имелось объяснение: однажды Каррер заявил ей, что не желает ничего брать, если прежде него к этому приложилось еще полдеревни. Это замечание очень ранило Софи. Тем более что правды в этом не было ни крупицы. С другой стороны, лучше остаться в его глазах шлюхой, чем терпеть от хозяина побои, как приходилось многим другим.

Софи вышла из комнаты.

* * *

Они шагали к дому Мартина Каррера. Промозглый ветер пробирал до костей. Стало совсем темно, и слабый свет из окон выхватывал узенькую тропу, стиснутую снежными стенами.

– Кто это расчистил тропу? – спросил Иоганн.

– Кто же еще? – отозвался Мартин. – Любимчик капитана, Франц. С одним батраком. Им ведь нужен проход, чтобы сменять караул.

Альбин не сдержал ухмылки.

– Не может Франц за языком уследить… Но чтобы это стоило ему половины уха, такого он и представить не мог.

– У него еще одно есть. Больше ему без надобности.