Агент «Никто»: из истории «Смерш» - Толстых Евгений Александрович. Страница 34
Самолет слегка тряхнуло. Мулин посмотрел в иллюминатор: внизу время от времени вспыхивали яркие огоньки, то и дело разматывались искрящиеся нити. «Трассирующими палят… Фронт…» - догадался Мулин.
- Фронт, - высунулся из кабины бортмеханик, знавший немного по-русски, - скоро будем на месте.
Пассажиры дружно заерзали: Николаев поправил парашют, ободряюще кивнул Мулину; Гиренко потянулся и зевнул, Постников покрутил головой, разминая шею.
- Не спать, - крикнул механик, - проверить снаряжение, быть готовыми!
Степанов взглянул на светящийся циферблат трофейных часов - половина двенадцатого.
- Пора зажигать елку, скоро будет Дед Мороз! - почти пропел он, на ходу придумав нехитрый мотив, и крикнул в сторону костров. - Давай, ребята, запаляй!
- Вроде гул какой-то… похоже, летят, - прислушался Платонов.
- Ты, Платонов, наверное, по ночам слышишь, из каких орудий на 2-м Прибалтийском стреляют… Рановато еще, покурить успеем.
Степанов еще раз крутанул в памяти расстановку сил перед операцией: четверо в засаде у шалаша. Четверо во главе с Кулыгиным стерегут тропинку к «базе отряда Волкова». Остальные - вокруг поляны на опушке. 22 человека, хватит! Он скосил глаз в сторону «бандуристов» - Платонов и Волков сидели на траве возле ярко горевшего костра и потягивали самокрутки.
« Хорошо держатся, сукины дети. Я бы, наверно, из угла в угол ходил. Одно дело возле рации штаны тереть, и совсем другое - “гостей” принимать. А вдруг им наше радушие не глянется? Ведь и стрельнуть могут… Еще и попадут невзначай…»
- Летит! - уверенно крикнул Алексеев, накидывая затрапезную, «дезертирскую» шинель.
- Летит, - согласился Степанов.- По местам!
Последняя команда была лишней - у костров остались четверо: «дезертир Сомов», Волков с Платоновым и «беглый солдат Мартисов». Самолет появился над поляной ровно в полночь. С первого захода сбросил две грузовые бомбы и тюк, со второго - людей.
- Эх, как неудачно сбросил, - покачал головой Волков, - смотри, почти все на лес садятся.
Четыре парашюта опускались в сотне метров от разложенных огней.
- Сейчас с веток снимать пойдем, - буркнул Степанов, - как белый налив в колхозном саду…
И в самом деле, через минуту раздался треск ломающихся сучьев, звук падающего на землю тела, пронзительный стон.
- «Мартисов», оставайся здесь, а мы пойдем за урожаем, - приказал Степанов и быстрыми шагами пошел на шум. Следом за ним - Платонов и Волков.
Послышался стон.
- Это там, - махнул Степанов и через несколько шагов почти наткнулся на беспомощно лежащего человека.
- Ноги… ноги… и вот здесь, в боку больно… - стиснув зубы, шептал парашютист в форме капитана Красной Армии. - Я Николаев… Капитан Николаев, старший группы.
- Как же так, капитан? - Степанов посветил фонарем на ноги лежащего, - ух ты, мать твою, да вы, капитан, неходячий больной. Сейчас отнесем вас к огню. Угораздило же вас.
- Зацепился за сук, попытался освободиться, а он подо мной обломился. О-о, - простонал Николаев, - спина!..
- Кто еще с вами?
- Нас четверо… Где-то рядом лейтенант Мулин… А там Григорий и Вася… М-м… - стонал капитан, и было видно, что силы его покидают, вот-вот он потеряет сознание.
- Несите его к свету, - скомандовал Степанов и шепнул Волкову, - оружие у него возьми, только тихо.
Волков наклонился над Николаевым, приподнял его за плечи, уложил на скинутую с плеч шинель. Поправляя ноги, незаметно вынул из кобуры пистолет и сунул себе за пояс под гимнастерку. Вдвоем с Платоновым они понесли капитана к огню.
Степанов нырнул между деревьями на мигающий огонек фонарика. Запутавшись в стропах, на ветках висел еще один парашютист.
- Сам спустишься? - крикнул Степанов.
- Попробую, только посвети мне, а то фонарь в руке мешает, - ответил парашютист.
Степанов направил луч на дерево. «Гость» раскачался на лямках, ногами поймал березовый ствол, отстегнул парашют и сполз на землю.
- Ну, с приездом, я Сомов, - Степанов обнял парашютиста, нащупав на его бедре пистолет.
- А я лейтенант Мулин, - ответил гость и ткнулся в щеку Степанову.
- А где остальные?
- Сейчас найдем.
- Там с вашим капитаном несчастье, поломался весь: ноги, ребро и, кажется, позвоночник, - сообщил «Сомов». - Мы его к огню перетащили. Пошли!
Они двинулись в сторону поляны. Почти одновременно с ними к кострам вышли еще двое диверсантов.
- Это Лисицын и Кушнир, наши, - познакомил «Сомова» Мулин. - А где Волков?
- Я Волков, - откликнулся человек, укладывавший на парашюты Николаева.
- А я Постников!
- Васька, - радостно крикнул Волков. - Вот так подарок! Вместе в разведшколе учились, жили в одной комнате!
Они кинулись друг к другу, расцеловались. Мулин закусил нижнюю губу почти до крови: «Оказывается, друзья. Значит, и этот Волков такая же сволочь, как и Постников… И Николаев разбился! Николаев! Твою мать… Гиренко может струсить, а одному мне отсюда не выбраться! Да что же, сдохнуть мне на этой поганой службе? Не хочу! Сейчас соберется у костра вся эта свора, рвану гранату - и будь что будет! Выживу - доберусь к утру до какой-нибудь деревни, а там…»
- Эй, лейтенант, к столу! - позвал Мулина «Сомов».
На растянутой возле костра плащ-палатке Платонов и «Мартисов» раскладывали продукты, резали хлеб, открывали консервы. Постников откупорил немецкую флягу с водкой.
- С прибытием! - выдохнул Волков. - Не повезло капитану, а так все благополучно.
Глухо звякнули кружки, все выпили, потянулись к закуске.
- Картошечку попробуйте, печенная по-лесному, - угощал «Сомов».
- Капуста деревенская, объеденье, - нахваливал «Мартисов».
- Какие новости из «Центра»? - прожевывая горбушку, спросил Волков.
- Вы просили помощи, нас прислали, - начал Мулин. - Командование отрядом должно было перейти к Николаеву, но, видимо, придется впрягаться мне. Как быть с капитаном?
- В деревне есть один знахарь, иногда подлечивает нас, но если что-то серьезное, не обойтись без врача, - заметил «Сомов».
- Завтра запросим «Центр», может, пришлют кого.
- Не помешало бы. Отряд растет, уже были раненые, - подхватил Волков.
- А вам, Волков, скоро в путь. «Центр» передал необходимые документы, наметил точку перехода линии фронта. - Вас ждут «дома». С отчетом, а потом, видимо, поедете отдыхать. Я слышал, вас представили к званию лейтенанта германской армии, ваш отряд числится в лучших.
- Это надо отметить, - оживился «Сомов». Постников разлил по кружкам водку. - За лейтенанта вермахта, за нашего командира!
После второй беседа пошла живее.
- А как пойду, под каким прикрытием? - вернулся к начатому разговору Волков.
- В этом пакете бумаги на имя офицера отдела контрразведки «Смерш» 3-й ударной армии и легенда. Срок ухода не определен, окончательное решение останется за вами, хотя рекомендовали поторопиться. Видимо, вы нужны для более важных дел… А Николаев так и будет лежать здесь, под деревьями? - с оттенком недовольства спросил Мулин.
- Нет, нет, сейчас мы его устроим в лучшем виде, - засуетился «Сомов», - да пойдемте, посмотрите, как мы здесь живем, где вам место приготовили. А ребята пока еще по глотку выпьют.
- Пошли, - с готовностью поднялся Мулин.
- Вот сюда, за мной по этой тропинке, - позвал его «Сомов», и они скрылись между деревьями.
Метров через пятьдесят «Сомов» остановился и посторонился, пропуская гостя вперед. Когда Мулин поравнялся с «партизаном», тот неожиданно направил фонарь лейтенанту в глаза и слегка толкнул его в грудь. Мулин сделал шаг назад, но, наткнувшись на что-то большое и мягкое, опрокинулся на спину. В этот миг «Сомов» навалился на него, ловко заткнул рот скомканной пилоткой и строго прошептал в ухо:
- Тихо, Мулин, контрразведка «Смерш»… Малейший звук - и нож у тебя в горле.
Летенант почувствовал под кадыком острие финки; запрокинув голову, увидел силуэт еще одного человека, прижавшего к земле его руки. «Сомов» быстро вытащил пистолет Мулина, пробежал руками по карманам, достал гранату. Мулин не сопротивлялся.