Наследник епископа - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 50

«Нет!» — выдохнула Кайтрина, когда Сикард вскочил, вставая между ними и хватая Лориса за руку.

Это слово и звон разбившейся посуды погасили слепую ярость Лориса, и он негодующе выпрямился прежде, чем Сикард успел прикоснуться к нему, опустил руки по швам и снова сел, сдержанно кивнув Кайтрине. Сикард, шумно выдохнув, поправил свою тунику и тоже сел. Ител, бросившийся на помощь отцу, осторожно вернулся на свое место рядом с матерью. Джудаель сжал руки перед собой и старался не разорваться между лояльностью своей тетке и преданностью человеку, который сделал его епископом. Истелин все это время оставался сидеть на своем табурете и даже не шелохнулся.

«Пожалуйста, примите мои извинения, Ваше Высочество,» — сокрушенно покачал головой Лорис. — “Я не знаю, что на не меня нашло… но его дерзость никак не подходит священнику.»

«Да уж,» — ответила Кайтрина ледяным тоном. — “Я, правда, сомневаюсь, что расценивает свое поведение так же. Пусть будет как будет, Халдейну нужно свидетельство того, что Истелин в порядке. Я думаю, что можно послать его кольцо… и, может быть, собственноручно написанное им письмо, которое Вы, архиепископ, продиктуете ему.»

«Я не буду писать этого,» — спокойно сказал Истелин.

«А если он не будет сотрудничать,» — продолжила Кайтрина с застывшим лицом, — «я предоставляю Вам, архиепископ, право решить, что мы должны сделать, чтобы напомнить королю, что у нас есть его епископ, и, если мы не сможем договориться, мы будем обращаться с ним так же, как король будет обращаться с моими детьми.» — Она мрачно улыбнулась Лорису. — “Я хочу, чтобы мой племянник помогал Вам, и надеюсь, что Вы сможете позаботиться о том, чтобы наши пожелания были выполнены.»

Лорис медленно кивнул с мрачной ухмылкой на лице.

«Очень хорошо, мадам. Я буду рад выполнить Ваши пожелания. Думаю, что Вы останетесь довольны.»

Глава 13

Утомленный, но довольный Келсон привел свой отряд обратно к станам Ремута меньше чем через неделю после отъезда, ни у одного из его людей не было даже царапины, а присутствие Дугала рядом с ним говорило, что его миссия была выполнена, по крайней мере, частично. Когда колонна, громыхая, пересекла мост и въехала во двор замка, несколько ликующих приграничников из Транши выскочили во двор, чтобы приветствовать их нового молодого предводителя гортанными криками. К прежним ранениям Дугала добавилась измотанность, вызванная его побегом и последовавшим за ним трехдневным маршем, но прежде чем, пересиливая боль, соскользнуть с лошади, он сумел улыбнуться и найти несколько слов для каждого из приграничников.

Дугал был не единственным добавлением к отряду Келсона. С отрядом ехали шесть угрюмых пленников, самый молодой из которых, темноволосый, благородно выглядящий мальчик со связанными впереди руками, сидящий на лошади, привязанной к лошади Коналла, изо всех сил старался выглядеть храбрым. Его щеки горели от взглядов любопытных, но он подчеркнуто глядел перед собой, презрительно отказавшись от помощи, когда слезал с лошади. Однако, больше всего всех заинтриговало добавление, безвольно сидевшее на руках и Моргана, видимо спящее — закутанная в плащ девушка с каштановыми волосами, выбившимися из-под капюшона.

«Это младшие дети Претендентки,» — сказал Келсон Найджелу, слезая с лошади на заснеженный двор и помогая Моргану передать спящую девушку в руки Дункана. — “Теперь все, кто нам нужен — Кайтрина, Сикард и оставшийся сын. Ну и Лорис, конечно. Девушку зовут Сидана. Дугал выкрал ее у них из-под носа.»

«Она не ранена?» — спросил Найджел.

Морган, освободившись от своего груза, перекинул ногу через спину своего коня и спрыгнул на землю, качая головой.

«К утру с ней все будет в порядке. Я… был вынужден усыпить ее. Она закатила истерику, когда поняла, что ее не будут спасать. Я сомневаюсь, что она вообще вспомнить большую часть путешествия.»

Найджел медленно кивнул, согласившись с применением Морганом его способностей, не моргнув глазом.

«Да, это, наверное, было правильно. Дункан, почему бы Вам не отнести ее к моей жене? Если, конечно, Вы, Келсон, не пожелаете иначе. Когда она проснется, ей не помешает компания другой женщины, и мне кажется, что будуар больше подходит этой меарской розе чем тюремная камера.»

«Я бы сказал, скорее шиповник,» — сказал, улыбаясь, Келсон. — «и шипы у нее самые настоящие, могу Вас уверить. Ладно, это неважно. Думаю, что тетя Мерод будет подходящей компаньонкой. Отец Дункан, Вы можете отнести ее?»

«Конечно.»

«Что касается нашего другого неожиданного гостя,» — продолжил Келсон, глядя на угрюмого Лльювелла, когда Дункан ушел, — «то вы, дядя, можете гордиться, что он был захвачен Вашим сыном, Коналлом. Его зовут Лльювелл. Поначалу он был несколько агрессивен, так что я думаю, что рядом с ним надо держать стражника. В камере нужды нет. Он — благородный пленник, а не преступник.»

Келсон потратил еще несколько минут на то, чтобы распорядиться насчет остальных пленников, своих солдат и их лошадей, затем вместе с Дугалом и Морганом проследовал в зал. Пока все трое запивали подогретым пивом пирог с олениной, он вкратце рассказал торопливо собранным членам совета о результатах своей экспедиции. К тому времени, когда он подошел к концу, Дугал начал кивать носом над своей тарелкой, и даже Морган стал говорить с трудом по мере того, как еда наполняла пустые желудки, а эль успокаивал ноющие мышцы. Через час, назначив официальное собрание совета в полном составе на следующий полдень, Келсон отправился отдыхать. Той ночью в Ремуте долго горели факелы, поскольку Найджел, как и многие другие, пытался усвоить сказанное королем.

Келсон, однако, пробудился с рассветом — еще не полностью отдохнув, но не в силах больше спать. Он чувствовал потребность что-то делать, но он не мог ничего предпринять до тех пор, пока Кайтрина не ответит на его условия. Он уселся на подоконник и какое-то время смотрел, как падает снег, надеясь, что сможет расслабиться и задремать, но только обеспокоился еще больше. Через некоторое время он отказался от мысли уснуть и оделся, натянув простые серые штаны, сапоги, тунику и подбитую мехом накидку.

Подобно тихому призраку он бродил в окрестностях своего замка, поговорил с теми, кто отправлялся с ним в поход на Ратаркин, осведомился о пленниках и заложниках, и позавтракал с Морганом, который тоже не мог спать этим утром. Когда несколько часов спустя он, все еще взбудораженный, вернулся в свои апартаменты, он обнаружил, что Дугал уже проснулся и оделся, удивляясь куда мог подеваться король.

«Я не мог спать,» — сказал ему Келсон. — “Я поговорил с Морганом, но, кажется, это не помогло. Я думаю, что я успею до заседания совета сходить в склеп к отцу. Это иногда помогает мне прояснить мысли — как если бы я мог спросить его совета. Пойдешь со мной?»

Они выбрали наиболее просто выглядящих лошадей, которых смогли найти в королевской конюшне, поскольку Келсон не хотел, чтобы кто-то обратил внимание на их поездку. Запахнув плащи и натянув шапки, не столько для анонимности, сколько для тепла, они поехали по тихим, почти пустынным улицам к собору, который был в полумиле от замка. Когда они слезли с коней во дворе собора, было холодно и ясно, а снег оставался почти белым. Их дыхание обращалось в пар, пока они шли к северной части двора по крытой галерее. Келсон направился к боковой двери, Дугал, все еще прихрамывающий от болезненного ушиба бедра, последовал за ним.

«Я привык ненавидеть это место,» — сказал Келсон, идя по южному коридору. — “Я имею в виду королевский склеп. Архиепископ Кардиель за последние два года постарался сделать его более или менее сносным, но мне все равно еще немного жутко. Я когда-нибудь приводил тебя сюда?»

«Если и приводил, то я этого не помню.»

«Да, ты бы запомнил это,» — Келсон остановился, чтобы открыть высокую бронзовую дверь достаточно широко, чтобы он и Дугал могли проскользнуть внутрь, и закрыл ее за ними. — “Я думаю, что самое хорошее в этом месте — это то, что здесь я почти всегда могут быть уверен, что меня не потревожат,» — продолжил он. — “Такое место сложно найти, если ты — король.»