Наследник епископа - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 56

«Согласен,» — спокойно сказал Кардиель. — “Нас слишком долго провоцировали на принятие таких мер. Милорд, вы советуете издать Интердикт в отношении всей Меары?»

Когда остальные шумно вздохнули, ибо Интердикт означал отлучение всех, даже невинных, в Меаре от причастия и любых таинств Церкви — Брейден покачал головой.

«Я бы пока не хотел возлагать такое бремя на всех меарцев, но это может оказаться необходимым в будущем, если отлучение не поможет их руководителям вернуться на землю. Нет, пока я думаю ограничиться тем, о чем я уже сказал, если только у Вас, Сир, не будет возражений.»

Келсон склонил голову. — “Я не думаю, что могу диктовать епископам что они должны делать, Ваше Преосвященство,» — прошептал он. — “Если Вы считаете, что так надо сделать, то пусть так и будет.»

«Тогда мы должны сделать это побыстрее,» — решительно сказал Брейден. — “Я думаю, сегодня вечером, после вечерни, чтобы мы могли ответить Лорису и леди Кайтрине вместе с Его Величеством.»

Кардиель кивнул. — “К вечеру все необходимые документы могут быть подготовлены. Мои монахи помогут. Сир, мы были бы весьма признательны, если бы Вы и остальные лорды поддержали нас своим присутствием.»

«Мы присоединимся к вам,» — ответил Келсон.

Брейден облегченно кивнул. — “Спасибо, Сир. Но я хотел бы, чтобы Вы поддержали нас еще и более приятном деле. У меня не было возможности посоветоваться с Кардиелем, но я уверен, что он согласится с моим предложением.»

Когда он, улыбнувшись, посмотрел на сидевшего напротив Дункана, его намерения стали очевидными.

«Отец Мак-Лейн, Вы знаете, что я полностью согласился с Вашим желанием отложить Ваше посвящение до весны, чтобы Вы могли лучше подготовиться к увеличению Ваших обязанностей, но обстоятельства изменились таким образом, что Вы нужны нам сейчас. Подтверждение вашего ранга также подчеркнет власть епископов, избравших Вас, и поможет упрочить нашу позицию в отношении претензий Лориса на власть. Вы согласитесь, если мы посвятим Вас прямо сейчас? Или как только представится удобный момент?»

Когда Кардиель кивнул в знак согласия, а Арилан и Хью обратили выжидательные взоры на Дункана, Келсон позволил себе немного расслабиться. Он был согласен с этим без малейшего сомнения. Он почувствовал, что Морган также поддерживает решение, когда посмотрел на Дункана. Священник-Дерини, прежде чем посмотреть на своих начальников, сложил руки на столе и медленно, шумно выдохнул.

«Я согласен, Ваше Преосвященство, но я попросил бы Вас об одной милости: я бы хотел, чтобы мне вручили кольцо епископа Истелина.» — Он беспомощно посмотрел вокруг. — “Для меня это многое значит. Мы, может быть, не сможем спасти его тело, но я хочу отметить храбрость и надежность его души.»

«Хорошо сказано,» — пробормотал Келсон, когда Брейден и Кардиель обменялись одобрительными взглядами.

«Мы сделаем так, как Вы попросили,» — сказал Брейден. — “Мы организуем Ваше посвящение в течение трех следующих дней. А сейчас, Сир, мы просим разрешения удалиться, чтобы подготовить наш ответ Лорису и его приспешникам.»

***

Ответ епископов был воплощен тем же вечером. Келсону не нравилось участвовать в этом, но он пришел, как и обещал. Стоя на коленях на южных хорах, в окружении Дугала и Моргана по бокам от него и остальных членов Совета, стоявших чуть позади, он слушал как Брейден произносит молитву, подхваченную окружавшими его монахами, священниками и епископами. Дункан стоял среди них.

«In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti….»

«Amen»

Собор был темен за исключением свечей в руках собравшегося духовенства и красного свечения лампады над алтарем. По нефу и хорам гулял сквозняк, заставляя пламя свечей колебаться, отбрасывая причудливые тени на одеянии священников, занавесах хоров и сиденьях. Брейден и Кардиель, одетые в черные ризы и митры, стояли на нижней ступени алтарной лестницы, держа по свече. В другой руке Брейден держал длинный пергамент с подвешенными к нему тяжелыми печатями.

«Мои господа и братья, к своему сожалению, я должен огласить следующее решение, под которым вы все подписались,» — сказал он. — “Да будет засвидетельствовано, здесь, перед алтарем Господа нашего и перед лицом ангелов небесных, что мы действуем без дурных намерений и желая добра душам тех, кого касается наше решение, в надежде, что они осознают свои ошибки и раскаются, вернувшись в лоно любящей Матери Церкви.»

Нервно прокашлявшись, он передал свечу Кардиелю и поднес к глазам пергамент, начав читать голосом, который был слышен и на хорах, и по всему нефу.

«Поскольку Эдмунд Лорис, священник и бывший архиепископ, бежал от справедливой епитимьи, наложенной на него должным образом собранного синода равных ему и, таким образом, отверг власть стоящих выше его; и поскольку упомянутый Эдмунд Лорис вступил в связь с заговорщиками против его законного господина и короля, и, нарушив тем самым свои священные клятвы, призывал к мятежу; и, принимая во внимание, что упомянутый Эдмунд Лорис присвоил себе полномочия, которыми более не обладает, и использовал их, чтобы посвятить епископа, который не был ни избран должным синодом, ни одобрен королем; и, принимая во внимание, что упомянутый Эдмунд Лорис лишил полномочий брата-епископа в его собственной епархии и вынудил его свидетельствовать незаконные дела свои, и причинил ему тяжелые увечья, и угрожал его жизни, стремясь совратить других к измене.

«Посему мы, Брейден, милостию Божьей архиепископ Валорета и Примас всего Гвинедда, объявляем упомянутого Эдмунда Лориса лишенным его ранга епископа и лишаем его священного сана. Мы также отлучаем упомянутого Эдмунда Лориса от Церкви, а также приостанавливаем власть и отлучаем от Церкви всех епископов, присягнувших ему на преданность, в частности, Креоду Кэрберийского и Джудаеля Меарского. Мы также отлучаем Кайтрину Меарскую, Сикарда Мак-Ардри и Итела Меарского и лишаем их утешения Матери-Церкви. Да не будет ни один божий храм открыт им, и да будет каждый храм и каждое прибежище закрыто передними…»

Внутренне дрожа, Келсон наблюдал как идет обряд, опершись подбородком на свои сложенные руки и стараясь не вспоминать его собственное отлучение и слепой ужас, вызванный им. Он ощущал, что Моргану, стоявшему на коленях справа от него, тоже не по себе, но внешне лорд-Дерини казался спокойным как обычно. Келсон не решился попробовать прочитать мысли Дугала. Он чувствовал присутствие позади Найджела и Коналла, тихого и испуганного, Джодрелл и Сайер Трейхем, стоявшие слева от них, были под не меньшим впечатлением, поскольку никогда прежде не сталкивались с этой стороной власти Церкви. Позади всех находился Эван, который слегка дремал; он никогда не любил официальные церемонии. Находившийся вне хоров Дункан, казалось, старался сдержать свои чувства, но Келсон не сомневался, что он тоже помнил недавнее время, когда они, а не Лорис были преданы анафеме.

«…И не подадим мы им дружеской руки, и не станем вкушать с ними за одним столом, и тем более не допустим к святым таинствам тех, кто принял сторону Эдмунда Лориса…»

Этим вечером перед алтарем стояло двадцать шесть человек, одетые в черное архиепископы казались двумя статуями, окруженными одетыми в темное епископами, священниками и монахами. Дункан казался расплывчатым пятном между Ариланом и Хью де Берри, более заметным своим психическим присутствием, нежели физическим. Голос Брейдена стал громче, слова проклятия срывались с его языка, и, по мере того как обряд приближался к своей кульминации, нарастало напряжение церковного волшебства.

«…И если не переменят они быстро свое мнение к лучшему, и не удовлетворят предъявленных им требований, мы навечно проклянем их и предадим вечной анафеме. Будут они прокляты и в доме, и в поле, прокляты будут их еда и питье, и все, чем они владеют. Мы объявляем их отлученными от Церкви и числим среди трижды проклятых. Да пребудут они с Датаном и Абирамом, коих поглотил ад, с Пилатом и Иудой, предавшим Господа. И вычеркиваем мы их имена из Книги Жизни. И да погаснет их свет в вечной тьме. Да будет так!»