Безрассудная - Дрейк Шеннон. Страница 48

— Ну, теперь у нее нет власти над тобой, — сказал Хантер.

— Нет, но… Я боюсь, что она выйдет замуж за моего отца.

Хантер молчал. Они оба знали, что это все еще может случиться, и он не пытался разубедить ее.

— Я не верю, что она сделала бы это раньше, когда он был беден, — вздохнула Кэт. — Но жизнь отца так изменилась с тех пор, как ты представил его лорду Эйври.

— Всегда приходится платить свою цену, — промолвил Хантер.

— Ну, по крайней мере, сейчас она во Франции. А папа работает над заказами — у него слишком много работы. Конечно, он не сможет закончить портрет леди Маргарет для лорда Эйври до нашего возвращения. О, Хантер! Должно быть, он преуспевает. Раньше мы никогда не могли позволить себе посылать телеграммы!

— Он заслуживает признания, — согласился Хантер. — Но теперь, если ты хочешь присоединиться к Дойлам за обедом, я должен многое сделать.

Их комнаты находились всего на полпролета выше вестибюля. Багаж уже доставили. Эмма ненадолго заглянула за некоторыми вещами, которые уже распаковали.

В комнате Кэт снова повернулась к Хантеру.

— Артур Конан Дойл!

— Жаль, что я не он! — пробормотал Хантер. — Я тебя никогда так не возбуждал.

— О, но ты не понимаешь! Иногда я оставалась с отцом, когда он работал, и погружалась в истории Конан Дойла. По-моему, он чудесен!

— Он прекрасный человек.

Хантер протянул руку и коснулся ее лица, чтобы стереть с него пятнышко.

— Какая-то сажа. Ну, завтра мы будем в песке по уши.

— Это было долгое путешествие — сначала на корабле, потом в поезде. Хорошо бы принять ванну.

— Загляни в спальню, дорогая. В конце концов, это «Шепердс».

Ванна была превосходной. Кэт полностью отдалась во власть воды и мыла, смывая грязь после путешествия. Как ни странно, она не чувствовала усталости. Напротив, она никогда не была такой оживленной, как в последние несколько дней.

Лежа в ванне, Кэт не могла не думать, что если бы ее муж был заинтересован…

Но она слышала звуки из комнаты и знала, что он занят. До Кэт доносились только обрывки слов, это, очевидно, зашел Брайан и они договаривались о верблюдах и лошадях на следующий день. Кэт выбралась из ванны. Завтра ей придется превратиться в лучшего ассистента и секретаря.

Завернувшись в белоснежный халат, она подошла к окну. Чувство изумления охватило ее снова.

На горизонте высились три огромные пирамиды. Они действительно были в Египте.

И завтра она охотно заплатит цену за пребывание здесь.

А вечером она обедает с Артуром Конан Дойлом.

В дверь из коридора негромко постучали. Кэт с любопытством подошла к двери.

— Да?

— Это Франсуаза, прислуга, миледи.

Кэт открыла дверь. На пороге стояла красивая девушка. У нее был экзотический вид: египтянка с черными волосами и темными глазами, но одетая в простое серо-голубое английское платье с фартуком. Она принесла охапку белых полотенец.

— Пожалуйста, входите, — сказала Кэт.

Девушка вошла, направляясь в ванную. Когда она вышла, Кэт снова была у окна.

— Доброго вам вечера, — пожелала девушка, готовая уходить. — И если вам что-нибудь нужно…

Она, безусловно, вела себя, как ее учили. Не досаждать гостям, а просто прислуживать им.

— Вообще-то мне нужна некоторая помощь. — Кэт указала на окно. — Как называются эти пирамиды? Я участвую в экспедиции, но очень невежественна. Не будете ли вы так любезны?

Девушка тоже подошла к окну. Она явно робела, но, видя, что Кэт говорит серьезно, начала рассказ, поглядывая через стекло на пирамиды.

— Самая большая — великая пирамида Хуфу, или Хеопса. А рядом пирамиды Хафры и Менкаура. Хуфу правил около двух с половиной тысяч лет назад, на вершине могущества Древнего Египетского царства. Некоторые считают, что сфинкс был частью этого комплекса, но… — она пожала плечами, — ученые в этом сомневаются.

Кэт уставилась на нее. Девушка казалась хорошо образованной.

— Вам следовало быть гидом, — заметила она.

— Я женщина, — пробормотала девушка. — Отель — хорошая работа. Благодарю вас, леди Мак-Доналд. — Она поклонилась, снова готовая уходить.

— Подождите. Простите… но вы египтянка?

— Мой отец был француз, — просто ответила она, — но я египтянка.

— Мой отец с удовольствием написал бы ваш портрет! — Кэт, улыбаясь, покачала головой. — У вас одно из самых красивых лиц, какие я когда-либо видела.

Девушка покраснела, смущенная комплиментом, затем снова указала на окно.

— Пирамиды ведут начало от платформы, или мастабы, которой покрывали гробницы раньше. Ступенчатая пирамида царя Джосера в Сахаре показывает, как возникли ступеньки, — мастаба сооружалась на мастабе. Конечно, пирамида Хеопса — вершина подобного строительства. Но говорят, наша пустыня полна сокровищ, которые еще предстоит найти. Вот почему… вы здесь.

— Да, я участвую в экспедиции, — сказала Кэт.

Девушка улыбнулась:

— Вы и ваш муж приехали с графом Карлайлом. Ваш муж приезжал много раз раньше, и все всегда гадали, что он найдет. Вы будете недалеко отсюда. Когда пески пустыни будут угрожать поглотить вас, отель будет рядом. Я молюсь, чтобы вам понравилась моя страна.

— Мне она уже нравится, — заверила ее Кэт и наконец отпустила девушку.

Позже, когда Кэт закончила одеваться и ждала Хантера, она снова подошла к окну.

Внизу Кэт увидела две фигуры, притаившиеся в тени стен здания. Казалось, они остерегались свидетелей. Одна из них беспокойно оглядывалась.

Это была Франсуаза.

Кэт пыталась рассмотреть другую фигуру. Это был мужчина. Оба стояли рядом, перешептываясь. Мужчина явно был сердит.

Кэт ахнула, увидев, как он ударил девушку.

Ее не могли слышать, но ей показалось, что оба подняли взгляд. Кэт отошла от окна.

Когда она снова посмотрела вниз, они ушли.

Кэт хотела найти способ поговорить с девушкой снова. Ее сердце болело за молодую женщину, которую, казалось, так жестоко оскорбляли.

От их столика они могли видеть пирамиды, поднимающиеся из песка, и Артур Конан Дойл быстро указал Кэт на туристов, карабкающихся на них.

— Я не могу дождаться, чтобы проделать это! — воскликнула Кэт.

— Ну, нам придется подождать — у нас и без того полно дел, — сказал Хантер и увидел, как вытянулось лицо жены.

Луиза, жена Артура, тихо засмеялась:

— Хантер! Вы видели пирамиды слишком много раз. Несомненно, вы помните, какими великолепными они показались вам впервые, какими впечатляющими по размеру, форме и простоте существования!

Женщина выглядела достаточно хорошо, подумал Хантер, но он знал — она умирала. Артур показывал ее многим врачам. Диагноз был один и тот же. Туберкулез. Но Артур был не из тех, кто смиряется с любым диагнозом без борьбы. Он и Луиза, а иногда их дети — дочь Мэри и сын Кингсли — ездили по миру в поисках лучшего климата, и она уже пережила предсказания врачей. Луиза была чудесной доброй женщиной, и они с Артуром отлично подходили друг другу. Артур однажды признался Хантеру, что ему повезло в семейной жизни, и даже в том, что он сам был человеком болезненным, так как это научило его распределять силы и строить одновременно медицинскую и писательскую карьеры. Но сейчас он был зол, так как публика требовала от него воскресить Шерлока Холмса.

И это когда он столкнулся с подлинной трагедией!

Но сегодня вечером Луиза выглядела хорошо. И радость Кэт по поводу всего окружающего была настолько заразительной, что все ощущали душевный подъем.

На весь вечер Хантер забыл, что у него есть причины для беспокойства.

— Скажите, вы такой же великий детектив, как ваш герой? — улыбнувшись, спросила Кэт у Артура.

Хантер слегка поморщился, зная, как Артур теперь относится к своему знаменитому персонажу. Холмс сводил его с ума.

Но, к его удивлению, Артур ответил Кэт:

— Дорогая моя, вся слава принадлежит моему старому профессору, доктору Джозефу Беллу. Он был поразителен. К нему входил пациент, и он знал по его одежде и обуви, где тот побывал и чем зарабатывает на жизнь. Он мог посмотреть на руки человека и многое узнать о нем. Таким образом он быстро ставил диагнозы. Я, в свою очередь, часто испытывал искушение подписаться Ватсоном! В любом случае, доктор Белл научил меня по-иному смотреть на мир и окружающих людей. — Он бросил взгляд на Хантера. — С вами недавно происходило что-нибудь таинственное?