Коридоры времени - Андерсон Пол Уильям. Страница 15

Охваченные паникой, жители деревни с воплями бежали со всех сторон к лесу. Дальше их не преследовали: ютоазы, чьи боги-покровители обитали на небе, не любили полумрака и шорохов леса. Они повернули назад, чтобы добить и скальпировать раненых врагов.

Одна из колесниц летела прямо на Сторм, которая сейчас напоминала львицу, готовящуюся к прыжку в мерцающем энергетическом поле; Локриджу в его полусознательном, бредовом состоянии казалось, что перед ним оживают сцены из мифологии. А ведь у него еще остался «уэбли»… Он нащупал его, но, не успев достать, потерял сознание. Последнее, что он видел, был человек, стоявший в повозке позади кучера, — это был не ютоаз, а мужчина без бороды и с белой кожей, очень большого роста, в черном плаще с капюшоном, хлопающим у него за спиной, словно крылья…

Локридж просыпался медленно. Он лежал на земле, и какое-то время ему было достаточно сознания того, что он не чувствует боли.

Постепенно, отрывками он вспомнил о том, что произошло… Услышав женский крик, он наконец открыл глаза и сел.

Солнце уже зашло, но сквозь дверной проем хижины, где он находился, за линией берега и отливающим кровью Лимфьордом он видел еще освещенные облака. Из единственной комнаты все было вынесено, а вход был закрыт ветками, переплетенными ремнями и прикрепленными к дверному косяку. Снаружи у входа стояли двое ютоазов. Один из них постоянно заглядывал внутрь, дотрагиваясь до веточки омелы, защищающей от колдовства. Его напарник с завистью следил за двумя воинами, гнавшими вдоль берега нескольких коров. Повсюду вокруг царила суматоха, слышались крики и хриплый мужской хохот, стук лошадиных копыт и скрип колес; побежденные же в это время оплакивали свое горе.

— Как ты себя чувствуешь, Малькольм?

Локридж повернул голову. Рядом с ним стояла на коленях Сторм Дарроуэй. Ее фигура почти не выделялась среди других теней во мраке хижины, но он уловил аромат ее волос, ощутил мягкое прикосновение ее рук; никогда еще он не слышал в ее голосе такой тревоги.

— Жив… как будто. — Он потрогал пальцами лицо и грудь — они были смазаны каким-то жиром. — Не болит. Я… Правду сказать, я чувствую себя отдохнувшим.

— Тебе повезло, что у Брэнна были с собой противошоковые средства и ферментативная мазь и что он захотел спасти тебя, — сказала Сторм. — Твои ожоги совсем заживут к завтрашнему дню. — Она помолчала и добавила: — Так что мне тоже повезло. — Она произнесла это таким тоном, что можно было подумать, что говорит Аури.

— Что происходит там, снаружи?

— Ютоазы грабят Авильдаро.

— Женщины… дети… Нет! — Локридж попытался встать, но Сторм заставила его опуститься.

— Побереги силы.

— Но эти дьяволы…

— В настоящий момент, — сказала Сторм с долей прежней резкости в голосе, — твои подружки не слишком страдают. Вспомни местные нравы. — Ее тон опять стал сочувственным. — Но, конечно, они оплакивают тех, кого любят, мертвых или убежавших, а сами они будут рабынями… Нет-нет, погоди! Это тебе не Юг. Жизнь рабыни у варваров не так уж отличается от жизни самого варвара. Она страдает, да, — от неволи, от тоски по дому, от того, что никакая женщина у индоевропейцев не пользуется таким уважением, каким она пользовалась здесь. Но прибереги свою жалость на будущее. Мы с тобой находимся в куда худшем положении, нем твоя вчерашняя юная спутница.

— Ну ладно, — сдался он. — Почему у нас ничего не вышло?

Она передвинулась, села перед ним на пол, обхватила руками колени и со свистом выдохнула сквозь сжатые губы.

— Я оказалась слоггом, — сказала она с горечью. — Мне и в голову не пришло, что Брэнн может появиться в этом веке. Он и организовал нападение, это совершенно ясно.

В ее словах чувствовалось напряжение и боль самообвинения.

— Ты не могла этого знать, — сказал Локридж и протянул к ней руки.

— Для Хранителя, который терпит неудачу, нет оправданий. — Голос ее был холоден как лед. — Есть только неудача.

Это был кодекс той службы, чью форму он надел, и, вероятно, поэтому ему внезапно показалось, что он понимает ее, и они стали одним целым. Он прижал ее к себе, как мог прижать сестру в ее горе, она положила голову ему на плечо и прильнула к нему.

Вскоре темнота стала почти полной. Она мягко высвободилась из его объятий и выдохнула:

— Спасибо.

Теперь они сидели рядом, взявшись за руки.

— Ты должен понять, что число принимающих участие в этой войне во времени невелико. — Она говорила быстрым шепотом. — С теми силами, которыми может пользоваться один человек, оно не может быть большим. Брэнн — это… у вас нет такого слова. Центральная фигура. Хотя он сам должен принимать участие в сражении, потому что так мало людей, способных на это, — он командующий, он принимает решения, сотрясающие планету, он… король. А я — такая же крупная добыча. И я — в его руках.

— Я не знаю, как он узнал, где я, — продолжала Сторм. — Просто не представляю. Если он не смог найти меня в твоем столетии, то как он сумел выследить меня здесь, в этой забытой эпохе? Это пугает меня, Малькольм. — Ладонь, крепко сжимавшая его руку, была совсем холодной. — Какое искривление произвел он в самом времени?

— Он здесь один. Но больше никого и не требовалось. Думаю, что он вышел из туннеля, но дольменом раньше нас, разыскивал людей Боевого Топора и стал их богом. Это было нетрудно. Все пришествие индоевропейцев, поклоняющихся Диаушу Питару, Небесному Отцу, Солнцу, — гуртовщиков, оружейников, воинов на колесницах и без них, людей с умелыми руками и безудержными мечтами, чьи жены — прислужницы, а дети — собственность, — все это организовано Патрулем. Понимаешь? Завоеватели — разрушители древней цивилизации, старой веры; они — предки людей механической эпохи. Ютоазы принадлежат Брэнну. Ему достаточно появиться среди них, как мне достаточно появиться в Авильдаро или на Крите, и они уже будут смутно понимать, кто он такой, и он будет знать, как ими управлять.

— Каким-то образом ему стало известно, что мы здесь, — продолжала она. — Он мог бы выступить против нас со всеми своими силами. Но это могло бы встревожить наших агентов, которые еще сильны в этом тысячелетии, и привести к неконтролируемым событиям. Вместо этого он дал указание ютоазам напасть на Авильдаро, поклявшись, что солнце и молния будут сражаться на их стороне, и он сдержал слово.

— Победив, — Локридж почувствовал, как она передернулась, — он пошлет за определенными людьми из своих и за всем, что ему еще понадобится, чтобы подвергнуть меня обработке.

Он крепко обнял ее.

— Слушай, — лихорадочно зашептала она ему в ухо, — вдруг у тебя появится возможность спастись — как знать? Книга времени была написана, когда произошел направленный наружу взрыв Вселенной; но мы еще не перевернули страницу. Брэнн примет тебя за простого наемника. Возможно, он не сочтет тебя опасным. Если сможешь… если удастся… двигайся по коридору в сторону будущего. Найди господина Йеспера Фледелиуса — в Виборге, в гостинице «Золотой Лев», в канун Дня Всех Святых в любом из годов от 1521 до 1541. Можешь это запомнить? Он один из нас. Если только ты найдешь его, то возможно, возможно…

— Да. Конечно. Если. — Локриджу не хотелось больше говорить. Пусть объяснит все через час-другой. А сейчас она так одинока… Он положил свободную руку ей на плечо. Подвинувшись, так что его рука соскользнула вниз, она прижалась губами к его губам.

— Мне недолго осталось жить, — прошептала она, задыхаясь. — Пользуйся тем, что у меня есть. Дай мне утешение, Малькольм.

«Сторм, о Сторм!» — только и мог подумать Локридж. Он ответил на ее поцелуй, утонул лицом в волнах ее волос. И не было больше ничего — лишь темнота и она.

Свет факела упал сквозь решетку. Взметнулось копье.

— Выходи! — рявкнул охранник. — Ты, мужик. Он желает тебя видеть.

ГЛАВА VIII

Патрульный Брэнн сидел в одиночестве в Длинном Доме. Священный огонь погас, но свет, исходивший из кристаллического шара, падал на медвежью шкуру, покрывавшую возвышение, на котором он расположился. Воины, которые привели Локриджа, преклонили колени в благоговейном ужасе.