Круиз по лишним проблемам - Андреева Валентина Алексеевна. Страница 53
– Ирка, не говори глупости. «Почему-то»! Как может мобильник воскреснуть и отозваться? Если Будковского взорвали, то вместе с телефоном. Обоим каюк! Вернее, царствие небесное. – Подруга торопливо перекрестилась.
– Ой, да при чем тут мобильник?!
– Как это «при чем»? При теле. Если от него хоть что-нибудь осталось…
Наташкины брови неожиданно взметнулись вверх. Глаза при этом больше не стали. Они и до этого момента выкатились по максимуму. Не хуже моих.
– Ир, это что же получается? Джин-Тоник заранее знала о последствиях поездки Будковского на дачу? Вот оно! Наследство, от которого следовало отказаться Ольге. Выходит, Тонику была известна цель командировки Сергея. Строила из себя невинную милашку. И снотворное… Снотворное она у меня брала целенаправленно – хотела укокошить Лолиту. А Лолита хотела укокошить Сергея… Боже мой! Да тут целый клуб по безумным интересам – убойным. Кто кого вперед отправит в могилу, тот и победитель. А мы с тобой до поры до времени по собственной инициативе выполняем роль дур – миротворцев. Мама!!!
В дверь несколько раз толкнулись, и мы со страхом уставились на крючок. Крючок оказался надежным, не подвел. Как-то выпустили из вида, что не пускать хозяина в его собственный дом – признак плохого тона или, иначе говоря, просто наглость. Сергей быстро шагнул к двери, откинул крючок и настежь ее распахнул. За дверью никого не было. Не веря своим глазам, мы высыпали на крыльцо.
В то время как мы нервно рассуждали о коллективных глюках, внутри дома раздался грохот. Наташка мигом слетела с крыльца и вооружилась какой-то сушившейся на изгороди палисадника тряпкой. Захлопнув дверь снаружи, Сергей накинул на петлю для замка щеколду и за неимением самого замка сунул в петлю подкинутый мной ржавый гвоздь, без дела торчавший на крыльце в банке с какими-то гайками. В петле гвоздь тоже торчал без дела, только недолго, поскольку провалился вниз. Пришлось поднапрячься и подпереть дверь собой. И опять не пришло в голову, что не выпускать хозяина из его собственного дома равносильно тому же, что и не впускать.
Ничуть не расстроившись по поводу затруднений с проникновением в дом и выходом из него, Геннадий Львович, вторично опрокинув в комнате все время торчащие не на месте стулья, вылез наружу тем же способом, что и влез – через окно.
Как же мы обрадовались встрече! Особенно Наташка. Так с половой тряпкой в руках и кинулась обнимать Гену. Психиатр смущенно улыбался и безуспешно пытался гостеприимно распахнуть перед ним дверь его дома, которую я неосознанно продолжала подпирать. По совету подруги ее распахнули вместе со мной.
Часть четвертая
ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ УБИЙЦЫ
Забившись в угол дивана, я с нетерпением ждала новостей. Остальные просто ходили следом за Геночкой, слонявшимся по комнате с небольшими перерывами для изучения в упор различных предметов – либо мебели, либо безделушек. Несколько раз он пытался начать отчет о поездке, но сбивался, пожимал плечами и продолжал нарезать круги. На третьем круге я предусмотрительно задрала ноги на диван. За Наташкой тянулся шлейф половой тряпки – наступит кто-нибудь, споткнется, или Геночка ляпнет плохую новость, от которой на ногах не устоят. Зачем мне лишняя боль?
Он и ляпнул:
– Эту вашу Антонину Георгиевну со сломанной ногой сегодня из больницы забрали. Вроде кто-то из родни. А перед моим приходом ее снова привезли, почти обезумевшую. Вроде бы грибники на краю леса нашли. Ползла, плохо соображая, куда. Они и доставили.
Реакция Сергея на слова Геннадия Львовича оказалась довольно странной. Схватив диктора новостей за грудки, психиатр пару раз его встряхнул и попросил повторить сказанное. Пришлось вмешаться:
– Надо думать, это хорошая новость. Дальше будет похуже. – Мой голос звенел от напряжения.
Сергей глянул на меня зверем, но хватку ослабил. Геннадий Львович проворно отскочил в сторону, загородился стулом и, поправив очки, с вызовом выдал:
– Женщина, которую вчера сбила машина, к сожалению, скончалась.
На психиатра было страшно смотреть:
– Какая женщина? – Вопрос прозвучал ровно и безжизненно. – Это та, о которой в парикмахерской говорили?
– В салоне-парикмахерской. Можно подумать, ты знаешь всех женщин на свете, – осторожно сказала Наташка и отступила ближе к дивану. – Вчера сбили какую-то рядом с больницей.
– На мотоцикле каталась, – не вовремя влез с пояснениями Гена.
– Лолка… – прошептал Сергей с такой болью, что она аукнулась в каждом из нас. Он закрыл глаза и стал мерно раскачиваться из стороны в сторону. С губ срывались какие-то зачатки слов. Наташка заревела, Гена машинально отбросил стул и неровными шагами направился к открытому окну, явно намереваясь уйти из собственного дома.
– Подождите… – пропищала я, пытаясь совладать с собственными ногами, раздираемыми мурашками. Никак не могла спустить их на пол, вбив себе в голову, что только после этого смогу полноценно говорить.
Заметив мои потуги, Наташка, не отвлекаясь от рыданий, рывком сдернула меня с дивана.
– Это не Лолита! – простонала я, с силой массируя ноги. – У этой байкерши длинные волосы. В прошлый раз, когда рассказывали о первой с ней встрече в кафе, Сережа на это не среагировал. Я сделала вывод, что у Лолиты короткая стрижка.
Слезы на глазах Наташки мгновенно высохли:
– Ну да. Кто сказал, что это Лолита?! Ты, Сергей? Выйди вон! Чуть до инфаркта не довел.
– У Лолки короткая стрижка! – хлопнул себя по лбу оживший психиатр и облегченно выдохнул.
Наташка, обмахиваясь каким-то журналом, потребовала:
– Гена, закрой, пожалуйста, окно, сквозит. И ты еще ничего не сообщил о состоянии Стефании.
Геннадий Львович сделал вид, что направлялся к окну с целью закрыть его без всяких подсказок.
– А что Стефания? Девочка в порядке. Уже говорит. Стихами. Жаль только, никого не слушает. Врач сказал, что пока она в своем собственном мире.
– А есть надежда, что выйдет из него в наш, большой и светлый?
– Спросите у следователя. Может, ему уже дали ответ. Во всяком случае, все мои новости от него. Мы с ним хорошо провели время за воспоминаниями.
– Меня настораживает упорное стремление Тоника устроиться рядом со Стефкой, – не обращая внимания на присутствие Гены, задумчиво проронила Наташка. – Как думаете, она намеренно вывалилась из машины или ее нечаянно потеряли по дороге? И кто, интересно?
– Вроде бы отец. Или муж. У нее есть муж? Сама она молчит как рыба. Что в сознании, что без него, – Геннадий Львович стряхнул с рубашки какую-то мошку.
– Да кто ж его знает, кто у нее теперь муж, – хмыкнул Сережа.
– Предлагаю закрыть тему, давайте попьем кофейку, – засуетился Геночка. – Только у меня растворимый.
– Тащи! И не забудь вскипятить чайник, – милостиво согласилась Наташка.
Я нахмурилась:
– Надо увозить Джин-Тоника из больницы. Без нее мы в этой каше не разберемся. Всем понятно, почему?
– Главное, чтобы тебе самой было понятно все, что балаболишь, – утешила меня Наташка, помогая Гене с распределением остатков кофе по трем чашкам. Сергей от напитка мрачно отказался.
– Вот мне как раз и понятно! – с вызовом ответила я. – Просто в тот момент, когда мы сделали остановку у «Забегай-ки», торопясь к Тонику, сама она находилась неподалеку. Скорее всего, в тех машинах, которые старались казаться незаметными. Вспомни. Стояли вроде как не по делу. Какой-то джип и еще какая-то… Светло-серость!!! Поняла, моя дорогая?! «Мер-се-дес»! – Я с торжеством уставилась на подругу. Наташка автоматически кивнула. – Получается, Тоник видела нас с тобой так, как все мы видим сейчас друг друга. Кстати, подайте мне мою чашку без сахара… Но на следующий день, когда мы к ней прикатили, наша девушка ни словом об этом не обмолвилась. Было о чем молчать! Она не хотела выдавать убийцу. Представляю, как неслась на своем «Мерседесе» вперед нас, чтобы появиться на своей, с позволения сказать, даче до нашего прибытия.