Civilization (СИ) - Коллингвуд Виктор. Страница 95

— Ладно. Может быть, вам виднее. Всегда можно отказаться от этого требования.

— Совет Союза соберется через несколько дней. Посольство Лиги ждет вести с нашей стороны и прибудет незамедлительно.

— Хорошо, а пока я займусь текущими делами.

Прежде всего, я помог подняться Ассие. Потом — решил осмотреть окрестности Митты– насколько они пострадали от войны. Сев в четырехместный тарантас, я в сопровождении Первого министра, Министра оффиций, и Министра торговли отправился в Митту. С нами верхом на прекрасном коне увязался и Анхелат.

Увиденное в по дороге меня просто поразило. Пригороды Митты очень разрослись. Множество нобилей построили тут свои виллы, окруженные собственными стенами. Внутри были фонтаны, бани, беседки, крытые галереи, по которым можно было гулять по гигантским роскошным садам, окружающим виллы, и не попасть ни под лучи солнца, ни под дождь. И конечно сами виллы — это были настоящие дворцы! Вилла Симмуридов, когда-то показавшаяся мне роскошным дворцом, сейчас не сошла бы даже за пристройку для прислуги.

— Да, теперь дома делают в 3, 4 и более этажей, в тысячи квадратных антубр. Отделывают все полированным мрамором разных сортов, а мрамор инкрустируют позолоченной бронзой и настоящим золотом, а иногда даже и драгоценными камнями из Шан — отвечал мне сопровождавший меня министр оффиций.

— Драгоценными камнями? Охренеть!

— Особенно богато отделывают курительные комнаты. Тут роскошь иногда бывает просто сумасшедшей! Я бывал на вилле дема Аккуре. Там несколько курительных комнат, и одна из них, которую я видел, была облицована золотыми монетами — просто каждая аура была прибита к стенке золотым же гвоздем. Демарх Аккуре, сделавший это, думал, что его никто не превзойдет. Но потом нобиль Герон, очень богатый ростовщик, устроил то же самое, но облицевал всю комнату монетами СБОКУ! То есть выставил столбики из монет, так, что их край стал облицовкой! — воскликнул министр торговли Сарронид.

— Все это так — печально произнес Первый министр Аварон. — А еще, на пирах съедаются целые состояния! Привозят живую рыбу из морей, редких животных из джунглей, — и все это, просто чтобы съесть их. Ту недавно один богач, Раммет, раздобыл где-то жирафа, показал его всем присутствующим на пиру, а потом его забили и приготовили из него жаркое. Где он взял жирафа — так и осталось непонятно, но это именно жираф — его шкуру и скелет специально сохранили!

Пока мы ехали по ровной, приятной дороге, обсаженной цветущими деревьями, навстречу нам попадались красивые экипажи миттанских богачей. Это были самые разнообразные повозки — четырехколесные, двухколесные, запряженные парой, четверкой, иногда — тройкой красивых, подобранных в масть лошадей. Это явно были не просто устройства для перемещения из пункта А в пункт Б! Многие из них были сделаны из самых дорогих сортов дерева, покрыты роскошными тканями и коврами, и украшенные бронзой, медью, моржовым клыком, а некоторые — даже чеканным серебром! Целые состояния проезжали перед нами, так что мой, неплохой еще тарантас показался мне просто телегой нищего!

— Куда едут все эти люди? — спросил я, глядя на это хаотичное движение.

— Никуда! Они просто катаются. Теперь в моду вошли прогулки за городом, а поэтому экипажи стали модными изделиями, которыми горожане хвалятся друг перед другом — ответил увязавшийся с нами Анхелат.

Действительно, я заметил, что проезжавшие туда-сюда экипажи часто останавливались друг против друга, а их пассажиры вступали в долгие беседы друг с другом.

— Светские люди, прогуливаясь за городом, показывают друг другу свои блестящие экипажи, свое богатство и вкус. Тут же заводят полезные связи. На прогулке миттанцы не только отдыхают, но и знакомятся с нужными людьми, совершают сделки, проявляют себя, демонстрируя в непринужденной беседе свой ум и наблюдательность, в общем, стараются зарекомендовать себя с лучшей стороны — полушепотом пояснил Анхелат тоном, из которого можно было понять, что он скорее одобряет такое времяпрепровождение, чем порицает его.

Иногда навстречу нам попадались не повозки, запряженные лошадьми, а массивные носилки — палантины. Я посмотрел на ближайший палантин. Его несли 8 рабов высокого роста, подобранных по росту и расе, хорошо одетых в одинаковые плащи. По бокам палантина бежали 2 раба — один держал зонтик, а другой махал на бегу опахалом. Палантин остановился возле открытой повозки с двумя нарядными дамами, и рабы сразу же поставили и справа и слева от нее по маленькой лесенке.

— Это что они делают? — спросил я Анхелата.

— Когда повозка останавливается, рабы ставят скамеечки с каждой стороны от нее, чтобы хозяину не приходилось утруждаться указанием, с какой стороны он хочет выйти.

— В палантинах ездят более бедные люди?

— Нет, необязательно. Многие предпочитают палантины, из-за того, что их носят рабы — это безопасней. Лошади могут испугаться чего-то и «понести», а остановить их трудно. К тому же, палантин можно пронести туда, куда не пускают повозку, ведь рабам можно запретить гадить на дорогу, в отличие от лошадей и быков, а на неровной местности они могут нести палантин прямо, примеряясь к рельефу, в отличие от лошадей!

У самых богатых и знатных впереди носилок часто идет отряд телохранителей– или из рабов, или, что намного надежнее и почетнее — из ахайров. А ведь я помню времена, когда даже невооруженная охрана вызывала неприятие горожан — телохранителей всегда считали опасностью для демократии, зародышем «личной гвардии» диктатора.

Короче, дорога от Лаона до Митты превратилась в некую «золотую милю», заселенную богачами. Здесь они жили, гуляли, общались. Везде вызывающая роскошь. «Демонстративное потребление», как это называли в том мире, из которого я пришел. Неудивительно, что пропаганда навигитов так успешна — в таких условиях проповедь аскетизма, конечно, быстро находит слушателей среди бедняков.

Вернувшись на Лаон, я попросил подробнее рассказать, как обстоят дела в Митте. То, что я увидел там, говорило о сильнейшем имущественном расслоении, и конечно, ничего хорошего от этого ожидать не приходилось. Особенно неприятно было видеть множество рабов, бегавших за повозками с зонтиками и скамеечками. Ладно бы они работали в полях — хоть какой-то толк от этого был бы. Но те, кого я видел, были просто личной прислугой!

Как мне немедленно рассказали, в услужении у демархов и нобилей бывают сотни рабов, то есть не просто они работают в хозяйствах, нет — это именно домашние рабы, и их сотни! Тут и специальный раб для открывания дверей, и раб для подачи вина, раб для массажа ступней, банный раб — и так далее. На все это уходят огромные средства.

— Огромные средства богачи тратят на наряды, — со знанием дела объяснил мне министр торговли. — Одежда у них теперь только из привозных тканей страны Шан, и лишь самая изящная! Покрой, в сравнении с прежними временами, в целом не изменился, но вот способ ее носки, изящного складывания и закалывания, украшения тонким золотым шитьем, брошками, фибулами, цепочками, лентами — изменил ее до неузнаваемости!

— А какой в этом смысл? — удивился я.

— Никакого, — отозвался Сарронид. — Функционального назначения это не имеет, просто, как вы говорите, «понты». Единственное изменение с практическим смыслом — от всадников — атлассцев переняли штаны. Теперь многие стратеги обзавелись лошадью и стали носить брюки, чтобы не снашивать собственные ноги в самых нежных местах!

— Да мы так в трубу вылетим, — вполголоса пробурчал я.

— Наверняка! — подтвердил Сарронид. Вообще, торговля с Шан не приносит нам ничего полезного! Оттуда к нам везут различные безделушки — горный хрусталь, сердолик, тигровый глаз, бериллы, аметисты, и все это в инкрустации жемчуга и кораллов, золота и серебра. Торговля с ляо не приносит нам ничего действительно полезного! Купцы обслуживают богачей, поскольку только торговля предметами роскоши с дикой наценкой является действительно выгодной! Первое время, правда, мы неплохо зарабатывали на продаже железа, но взамен мы получали те же предметы роскоши, бесполезные в практическом применении.