Небо в кармане! (СИ) - Малыгин Владимир. Страница 58

Губернатора понимаю, молодец! За наш счёт повышает свою популярность, привлекает спонсоров, и два дня не один, денег больше соберёт. Он же ещё и какой-то там благотворительный аукцион собирается устраивать? Для чего нам нужно будет привезти всякие штучки, прямо или косвенно относящиеся к авиации.

Вот тут я упёрся намертво. Разные штучки я привезу, мне не сложно, грузоподъёмности самолёта хватит. Но за эти штучки я должен получить соответствующее вознаграждение. Мне потом ещё в столице два года на что-то жить нужно будет. Папенька папенькой, какое-то содержание он мне обязательно назначит в довесок к казённому, но лучше всё-таки хотя бы для начала и что-то своё иметь.

На своём настоял, Паньшин обещал озаботиться моим финансовым благополучием. И дальше принялся рассказывать о своей поездке в столицу. Ай да адвокат! Он и туда успел смотаться! И лично обо всём позаботиться и даже заключил письменные договорённости с нужными людьми и организациями.

Программа действий предполагается почти такая же, как и в губернии, но, естественно, более обширная. И средства, привлекаемые к обеспечению и самого перелёта, и к общей безопасности после приземления будут выделены весьма солидные. Взамен мы даём эксклюзивное право публикации определённой газете. Это и фотографии во время перелёта, и интервью, и право делать снимки у самолёта. И Паньшин достал из портфеля ещё один договор…

— Какие фотографии во время перелёта? Кто их будет делать и, главное, чем? — не выдержал и спросил.

— Я буду делать, — отвечает адвокат. Достаёт из того же портфеля камеру, демонстрирует её нам. — Вот этим буду снимать во время полёта.

— Наверное, за деньги? — спрашиваю и подозрительно прищуриваюсь.

— Конечно! — восклицает Паньшин. И торопливо добавляет, чтобы я чего лишнего не успел сказать. Видит мой серьёзный настрой на финансовую сторону дела. — Деньги за каждый снимок будут перечисляться поровну на мой счёт и на ваш…

— Тогда ладно, — бурчу под одобрительный смешок родителя.

Кстати, папаня почти не вмешивается в разговор, предпочитает молча выслушивать нас и явно делает какие-то свои выводы.

Тщательно расспрашиваю, что за участки выделены под посадочные площадки в обоих городах. Александр Карлович подробно рассказывает и даже предоставляет карту с отмеченными границами интересующих меня областей. Которую я тут же прихватизирую. Да он и не возражает. И тут же достаёт из портфеля ещё одну точно такую же, но уже для себя. Раскладывает на столе перед собой и вопросительно смотрит на моего отца. Отец смеётся, отказывается за ненужностью от подарка, и адвокат отставляет в сторону свой портфель с сокровищами.

Прокладываю маршрут, отмечаю карандашом площадки для вынужденного приземления в случае какой-либо неисправности. Линия пути получается почти прямая, потому что веду её вдоль железнодорожных путей. Ну а что? И заблудиться не заблужусь, и в случае чего железнодорожники выручат. А ещё рядом проходит дорога, и этот факт тоже превосходно ложится в копилку обеспечения безопасности перелёта.

Уже в конце разговора Александр Карлович развернул свой тюк и вытащил на свет точно такую же кожаную куртку, как и у меня. Тёплый вязаный свитер, шарф, брюки и сапоги, зимнюю меховую шапку и даже ветрозащитные очки в количестве двух экземпляров. Один торжественно преподнёс мне:

— Это мне лично господин Яковлев презентовал.

— Какой это Яковлев? — удивился отец.

Мне-то не до вопросов было, я в этот момент очки на себя примерял. Но тоже навострил уши.

— А тот самый, чей мотор вы с коляски самоходной сняли и на свой самолёт установили, — отвечает Александр Карлович. — Нужно было первым делом с ним договориться, чтобы потом избежать судебного разбирательства.

— Помилуйте, какое разбирательство? — откинулся на спинку кресла отец, а я отложил очки в сторону и приготовился внимать адвокату. — Автомобиль был мной куплен на законных основаниях, и я волен делать с ним всё, что угодно.

— Так-то оно так, да не так, — начинает разъяснять юрист. — Ладно, этот перелёт, тут можно закрыть глаза. А вы же намереваетесь наладить выпуск самолётов, не так ли?

— Мы собираемся, — поправляю Александра Карловича.

— Что, простите? — переспрашивает адвокат.

— Не «Вы», а «Мы». Или вы уже не собираетесь участвовать в нашем предприятии, я правильно вас понял? Никак передумали?

— Я понял, что вы имеете в виду, молодой человек. Конечно же «Мы»! И нет, я не передумал. Открою вам большую тайну, Николай Дмитриевич и Дмитрий Игоревич. Если и были у меня вначале некоторые сомнения в этом новом и необычном для меня деле, то после поездки в столицу они очень быстро испарились. Вы бы только видели, с каким энтузиазмом восприняли эту новость столичные редакторы! Они просто зубами вцепились в возможность непосредственного освещения нашего мероприятия. Про фотографии я вам уже рассказывал, но есть и ещё кое-что. Вы сейчас удивитесь, но они взяли на себя все организационные мероприятия! И даже намереваются брать входные билеты со зрителей.

— Это будет очень похоже на те заграничные шоу, что сейчас очень модно стало там проводить, — кивнул головой отец. — Да, это сулит неплохой заработок. Но и расходы будут немалыми, ведь придётся устанавливать трибуны для зрителей, обустраивать навесы от солнца для дам и прочей привилегированной публики, обеспечивать охрану и возводить ограждение по всему периметру.

— Я вам больше скажу, — адвокат улыбается довольной улыбкой, словно кот, втихаря объевшийся хозяйской сметаны и не пойманный при этом за хвост. — Я даже видел расклеенные по городу афиши с рекламой предстоящего авиационного шоу!

— Какого шоу? — чую огромный подвох во всём этом. — Просто перелёт из одной точки в другую?

— Ну-у, — тянет Александр Карлович, и мы с отцом переглядываемся между собой. — Спонсоры хотят получить нечто большее, чем просто перелёт!

И торопится высказаться, чтобы успокоить вылезающего из своего кресла хмурого отца, при этом испуганно косится в мою сторону. Видит, как я набираю полную грудь воздуха для резкой отповеди, машет на нас руками, взахлёб тараторит:

— Да что такого-то? Просто не будем сразу садиться на поле, а полетаем немного над трибунами. Я буду с помощью камеры фотографировать зрителей сверху. Вы, Николай Дмитриевич, я знаю, вы это умеете делать, покачаете зрителям крыльями, разбросаете им с воздуха вот эти плакатики…

— Какие ещё плакатики? Над какими трибунами? Зрители⁈ — отец наконец-то встал на ноги, навис над столом, вперил в адвоката разгневанный взгляд. — Вы намереваетесь из моего сына балаганного шута сделать? Вы в своём ли уме, Александр Карлович? Да я немедленно…

— Постойте, Дмитрий Игоревич, вы меня неправильно поняли! Я совсем не это имел в виду! Позвольте ещё раз всё объяснить? — адвокат откидывается назад, на спинку кресла всей своей массой, и кресло заваливается на пол, падает с грохотом.

Я тоже вместе с отцом оказался на ногах Только в отличие от него не остался на месте, и не поглядывал на упавшего поверенного с брезгливым презрением во взоре, а метнулся к юристу, убедиться что он в порядке, что не пострадал от падения. Да и уберечь его нужно от отцовского гнева. Сам-то я уже всё сообразил и вполне не против дополнительно заработать. Потому что уверен, ушлый адвокат наверняка предусмотрел всё и заручился необходимым обеспечением в виде соответствующего финансового договора. Осталось успокоить отца и сподвигнуть его на конструктивный разговор…

На грохот упавшего кресла прибежала испуганная мачеха, приоткрыла скрипнувшую дверь, просунулась вперёд и замерла, узрев эту весёлую картину.

— Дарья Александровна, соблаговоли нас покинуть немедленно! — пытается говорить нормальным голосом отец. Но у него это плохо получается, вместо нормального получается один злой рык, и мачеха испуганно кивает головой и тут же испаряется. И даже дверь в этот раз не скрипнула.

— Милостивый государь! Извольте немедленно объясниться или я за себя не ручаюсь, — выпрямляется отец.