Святой Камбер - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 60

вспомни тот, что стоит в потайной часовне, где Синил отслужил свою последнюю мессу, а потом скажи мне, о чем тебе скажет вот этот. Даже не нужно дотрагиваться до него. Просто положи руки на черный камень внизу.

Озадаченно взглянув на отца, Йорам вытер руки о дорожную куртку и подошел поближе. Облизнув губы, он несколько секунд держал руки над черной поверхностью камня, потом закрыл глаза и мягко опустил руки. Спустя мгновение он выдохнул через неплотно сжатые губы и слегка приподнял голову.

– Я понял, что ты имеешь в виду, – наконец произнес он. Его взгляд блуждал, он пытался успокоить волновавшие его чувства. – Здесь все еще присутствует энергия, слишком много энергии, больше, чем можно было ожидать после стольких лет, и даже больше, чем если бы алтарем еще пользовались. Это совершенно очевидно! – Он резко поднял голову. – Что здесь происходило? Тебе известно?

Камбер весело улыбнулся, однако на лице Алистера Каллена эта улыбка показалась почти несчастной, и сложил руки.

– Я кое-что подозреваю. Посмотри как следует на алтарь, на то, как он устроен. Потом обратись к своим детским воспоминаниям. Именно так я и нашел связь.

Нахмурившись, Йорам отошел на несколько шагов назад и оглядел алтарь со всех сторон. По его лицу было совершенно ясно, что он не увидел ничего необычного. От основания из черного вулканического стекла в ладонь толщиной поднимались примерно до пояса боковые панели из чередующихся белых и черных квадратов. Разрушенная теперь крышка из белого мрамора опиралась когда-то на четыре колонны толщиной с человеческую руку, на две белые и две черные, теперь одна из черных колонн был повалена.

Камбер наблюдал растерянность сына, потом покачал головой и достал из-под кожаной куртки небольшой мешочек из черного бархата. Развязал пурпурные шнурки, стягивавшие верх, наклонился, чтобы сдуть пыль с одного из черных камней, встряхнул мешочек и поймал в ладонь полированные кубики – четыре белых и черных. В сумеречном свете огненного шара кубики засияли, не ослепительно, как бриллианты на пальцах Камбера, а ровно и мягко.

– Преграды? – прошептал Йорам.

Кивнув, Камбер рассортировал кубики, белые образовали квадрат. Многозначительно взглянув на сына, он отложил бархатный мешочек.

– Ты помнишь заклинание, Йорам, – мягко произнес он. – Оно было первым из того, чему я учил тебя. Твоя мать считала, что следует подождать, пока ты станешь постарше, но я знал – если не покажу я, это сделает твой брат Баллард, и тогда вы почти наверняка попадете в переделку.

Камбер с улыбкой передвинул пальцем четыре черных кубика так, чтобы они были расположены по углам ранее составленного квадрата, но не касались белых. Потом, на секунду подняв глаза, чтобы проверить, внимательно ли следит за ним Йорам, он осторожно опустил большой и указательный пальцы на prime и quinte и поменял их местами, проделывая то же самое с quarte и octave. Он снова глянул на Йорама, надеясь встретить понимание, но и не очень на это рассчитывая.

– Такому тебя не учили, верно? Йорам в молчании оглядел сложившуюся фигуру, сосредоточенно подняв светлую бровь.

– Но ты не можешь выставить преграды таким образом.

– Вот именно.

– Тогда… – Йорам смотрел рассеянно. – Ты хочешь сказать, что.., произойдет что-то еще, если ты произнесешь заклинание при такой конфигурации?

Камбер кивнул.

– Преград не получится, – в напряжении продолжал Йорам.

Камбер снова кивнул.

– Это говорит о том, что кубики можно использовать не только для единственного заклинания, – наконец проговорил Йорам. В течение нескольких секунд он не отрываясь смотрел на кубики, шумно проглотив слюну, прежде чем отважился снова взглянуть на отца.

– Что.., что будет, если ты продолжишь?

– Не знаю. Я еще не пробовал эту конфигурацию. – Он взял белый кубик в левом верхнем углу, обычно называемый prime, и зажал его большим и указательным пальцами. – Хочу, чтобы ты увидел еще один вариант, не называя имен и не рискуя узнать результаты прямо сейчас. Если я поставлю prime на quinte, sixte на seconde, septime и quarte на tierce и octave, что у меня получится?

Йорам устремил тяжелый взгляд на кубики, пытаясь представить то, что сказал Камбер, потом покачал головой.

– Повтори, пожалуйста, prime на quinte…

– Prime на quinte, – Камбер кивнул, ставя белый кубик на черный.

– Sixte на seconde, – продолжал Йорам, беря черный и кладя его на белый кубик.

– Septime и quarte на tierce и octave, – закончил Камбер, подкрепляя слова действиями. – Итак, – сказал он, вопрошающе глядя на Йорама. – У нас получился куб. О чем это говорит?

Потрясенный, Йорам начал было качать головой, но Камбер положил правую руку на алтарь.

– Посмотри на кубики, Йорам! Посмотри на алтарь! Что ты видишь?

Йорам посмотрел, потом отошел на шаг назад и посмотрел на этот раз уже на сам алтарь. Когда его сын наконец-то уловил связь, Камбер удовлетворенно кивнул.

– Я вижу.., куб, составленный из сложенных поочередно черных и белых кубиков. – Он искал глаза отца. – Ты хочешь сказать, что части алтаря образуют защитную систему?

Камбер вздохнул и сгреб маленькие кубики, один за другим побросав в маленький мешочек. До тех пор пока не завязал его и не спрятал в одежде, он молчал и не поднимал головы.

– Этого я не знаю. Не думаю, что перед нами система преград, но начинаю подозревать, что это действительно какая-то система. В крайнем случае, алтарь символизирует кубики, которые мы используем. Откровенно говоря, сам термин «кубики преград», возможно, неверен. Я уже нашел изображения примерно десяти различных конфигураций, а их, должно быть, вдвое больше. К сожалению, пока не известно назначение фигур, включая и эту, которая, кстати, является, по всей видимости, единственной работающей в трех измерениях.

– Десяток конфигураций! – Йорам присвистнул. – Ты пробовал хотя бы одну?

Камбер покачал головой.

– Я опасаюсь. Не известно, что может произойти. В особенности в случае с этим. – Он положил руку на алтарь. – Если алтарь символизирует силы, вызываемые этой фигурой, то это может быть могуществом, составляющим самую суть всех деринийских способностей. Нам уже известно, что с этим алтарем были связаны огромные силы, раз их остатки можно чувствовать сотни лет спустя. Кто знает, что может произойти, если мы начнем экспериментировать без необходимой подготовки? У нас достаточно времени, чтобы продвигаться не спеша.

Йорам с опаской огляделся, пытаясь что-то рассмотреть в темной вышине над их головами, потом с трепетом обратился к Камберу.

– Рад, что на этот раз ты решил быть осторожным, – пробормотал он. – Я уж было начал подумывать, что дрожь пробирает здесь одного меня. Давай-ка лучше выбираться. Мне что-то не по себе.

Украдкой улыбнувшись, Камбер развернулся и пошел к дверям, погружая башмаки в вековую пыль. По полуразрушенному коридору они возвращались молча и в конце концов оказались в оштукатуренном алькове, куда принес их Портал. Камбер снова встал за спину сына, на этот раз обняв его за плечи. В то же время он почувствовал, что мозг Йорама открывается, вступая в контакт со слепой доверчивостью, редкой между дерини.

Испытав прилив нежности и желание защитить сына, Камбер открыл Портал и вступил в него вместе с Йорамом. Снова очутившись в залитой солнцем комнате башни, оба сощурились. Йорам даже покачнулся. Их появление поразило ничего не подозревавшего Гьюэра, собиравшегося покинуть пустую мгновение назад комнату.

– Ваша милость! – невольно вскрикнул он, впрочем, сразу же успокоившись, как только понял, что произошло, и отвесил поклон.

С невозмутимостью, словно появление из воздуха было делом почти обыкновенным, Камбер знаком попросил Йорама наполнить чаши вином и заслонил его от Гьюэра, чтобы у сына была возможность собраться с мыслями. Непринужденность Камбера была способна обезоружить не только простодушного юношу.

– А, это ты, Гьюэр. Извини, что смутили тебя. Йорам и я только что вспоминали о былом и, боюсь, забрались чересчур далеко. Возможно, это кажется несколько легкомысленным, но, по-моему, у нас еще есть время.