Стражи Сердца. Единственная для пустынников (СИ) - Полынь Кира Евгеневна. Страница 35

Незаметно и нежно они приручали меня к своим рукам. Оставляли только теплые воспоминания от своей близости, подпитывали эту жуткую жажду каждый день.

И вот снова. Я стою в объятиях Ворона и не хочу! Не хочу отталкивать его ни на кроху! Напротив, мне хочется вжаться сильнее, убедиться, что это не случайность, и все так, как придумал мой расплавленный страстью мозг.

— Смотри, а то он обязательно спросит, видела ты или нет, — привлек мое рассеянное внимание Ворон, и я сфокусировала взгляд на красноволосом, который хлопнул тяжелой ладонью по промасленному столбу и обернулся ко мне, весело подмигнув.

Окружавшая толпа замерла в предвкушении, тихо перешептываясь и заинтригованно тараща глаза. Тайпан не торопился, и словно ленивый кот обошел столб по кругу, прощупывая дерево чуткими пальцами, словно то мог ему ответить, подсказывая, как себя одолеть.

Рывок, и он уже в воздухе, обхватывает крепкими ногами бревно, ловко подтягивает себя руками, дав в подробностях рассмотреть, как танцуют напряженные мышцы под кожей. Еще рывок, и он уже выше всех других, уверенно движется вверх, даже не морщась от натуги.

Толчок, еще толчок, и пустынник слегка замедляется, опустив голову вниз и разыскивая меня взглядом.

— Какие, эйше?! — прокричал он, да так весело, что народ начинал гудеть, выискивая взглядом подвох, не веря, что он так легко вскарабкался почти на вершину и еще находит время поговорить.

— Любые!

— Не-ет! Ты должна выбрать! — продолжив движение, Тайпан легко повис на деревянной перекладине у самого верха и лениво забросил на него ноги, подтягиваясь и усаживаясь словно на сук. — Эти? Или эти?

— На твой вкус! — кричу я в ответ, уже смеясь. — Какие тебе нравятся, икинджи, те и бери!

Взгляд пустынника изменился за секунду.

С высоты на меня смотрел уже не ловкач, поразивший людей, а горячий, обещающий мне пожар мужчина, волосы которого горели пламенем на солнце.

Тайпан сорвал с крюка пару симпатичных невысоких сапог с красивым ремешком на лодыжке, закусил шнурки зубами для надежности, обхватил ногами столб и съехал по нему, как по канату.

Ему рукоплескали девушки и женщины, мужчины провожали завистливыми взглядами и виновато косились на своих спутниц, не смея обещать им приза, добытого с такой грациозной ловкостью.

А я стояла. Дышала. В объятиях Ворона.

И ждала, когда между нами не останется места, и красноволосый наконец окажется так близко, чтобы я почувствовала его жар.

— Твой приз, эйш, — рокоча, проговорил он, протягивая мне выигранные сапоги. — Жду свою награду.

Ладони на талии слегка разжались, отпуская меня чуть вперед, и я не раздумывая шагнула в пламя, закрыв глаза и прижимаясь к мужским губам.

Глава 48

— Это слаще любой награды, — прошептал пустынник, стоило нам нехотя остановиться. — Хоть и с опозданием, но долг ты отдала.

Не сразу уловив ход его мыслей, выдохнула сквозь улыбку, вспоминая наш разговор тем утром, когда я уехала из дома Мадлен. Я же пообещала поцеловать его… Сама…

— Ты не забыл?

— О таком не забывают, Лирель. Я ждал. Долго и мучительно ждал.

От своего имени в его губах почувствовала, как дрогнуло сердце, тронутое необъяснимой теплотой.

С ними, так близко, воздух менялся, заполняясь волнующей вибрацией, тревожившей кровь в венах. Все было так неправильно, но верно до жути, обжигая именно этой своей противоестественностью. С другими не будет так, не будет этого надлома, обещавшего мне скорую сладкую смерть в горячих руках.

Только с ними.

— Куда дальше? Есть хочешь?

— Ужасно, — прошептала, не сразу осознав, как двусмысленно это прозвучало, но не став тревожить себя смущением, добавила. — От булочки с карамелью не откажусь.

Прочувствовав весь запал прожигающих взглядов, позволила пустынникам сжать свои ладони в их руках, вновь оказываясь в плену.

Таком желанном плену…

Время на празднике пролетело незаметно.

Пройдя вдоль и поперек все торговые ряды, мы закупились недостающими вещами, ненужными, но вожделенными сладостями, посмотрели еще на несколько конкурсов и даже потанцевали.

Наша троица вызывала много вопросов, но, узнавая в моих спутниках пустынников, не желавшие проблем люди невольно закрывали на это глаза, позволяя нам веселиться без осуждения и пренебрежительных взглядов.

Если им так хочется, кто же с ними поспорит?

Только когда солнце уже клонилось к закату, а фруктовое вино в крови играло яркими красками, я с усталым вздохом рухнула на скамейку, запрокидывая голову к небу.

Там уже рассыпались первые звезды, сверкая блестящими пылинками, и я широко улыбнулась, не сдерживая хмельной радости.

— Устала?

— Немного. Народ уже начинает расходиться.

— А ты? Хочешь вернуться во флигель?

— М-м-м… Не знаю. Не уверена. Хочется еще чего-нибудь… напоследок. Сложно предположить, когда я еще смогу так повеселиться.

— Например? — Ворон опустился рядом, поправив платок на моих волосах, размотавшийся во время танцев.

Оглядевшись, заметила, что торговцы хоть и неторопливо, но собирают товары, а толпа поредела, превратив нескончаемый поток в редкие группки или парочки, припозднившиеся на празднике.

Почти у самого арочного выхода с площади громко ругался мужчина, топчась в пределах невысокого загона, привлекший мое внимание. Он изо всех сил, оставшихся после насыщенного дня, пытался загнать небольшого поросенка, перевязанного поперек живота цветной веревочкой с бантиком, в стойло, но тот, весело повизгивая, всячески уклонялся, выводя хозяина из себя.

— Поиграем в пастухов?

Проследив за моим взглядом, пустынники удивленно приподняли брови, видимо, не веря моим словам.

— Хочешь изваляться в грязи?

— Не сказала бы, но думаю, он будет рад нашей помощи. А еще победителям дают ленточку и звание лучшего свинопаса. Разве не повод для гордости?

— Эйше-эйше, — покачал головой Ворон. — Будет тебе ленточка. Но…

— Но с меня награда, — уловив ход его мыслей, улыбнулась, глядя под темную ткань капюшона. — Думаешь, я настолько несправедлива?

— Верю в ваше милосердие, принцесса.

Шутливо поклонившись, пустынник поднялся и спокойным шагом направился к загону, окликнув патлатого и явно взмыленного мужичка.

Мы с Тайпаном поторопились следом, наблюдая, как мужчины о чем-то переговариваются, и хозяин неутомимого поросенка интенсивно кивает, сорвав с ворот наградную ленту.

— Десять секунд.

— Что?

— Дай ему десять секунд, — хитро растянув губы в коварной улыбке, сказал Тайпан и подвел меня к краю заборчика, за которым уже стоял Ворон, странно склонив голову. — И поросенок будет в загоне.

— Я, конечно, в вас не сомневаюсь, но десять секунд…

— Смотри.

Нахмурившись, вернулась глазами к пустыннику, который присел на корточки, не боясь испачкаться в свежем навозе, и протянул руку раскрытой ладонью вперед. Казалось, он даже не видел, где бегает розовый подсвинок, и тот, как я и думала, хрюкнул где-то в противоположной стороне.

— Восемь, — считал Тайпан, заставив меня сомневаться еще сильнее.

Испачканный пятачок выглянул из-за угла своего загончика — единственного, где еще было пусто, и любопытно задвигал носом, нюхая воздух вокруг.

— Шесть…

Не веря своим глазам, я наблюдала, как непокорная хрюшка с радостным попискиванием бежит навстречу Ворону, с разбегу утыкаясь грязной мордой ему в ладонь.

— Четыре…

Резкий жест и, словно под гипнозом, животинка разворачивается и веселым бодрым шагом направляется в загон, дверь которого тут же захлопнула рука утомленного погоней хозяина.

— Хм, хватило восьми секунд.

— Но как? — обернувшись к Тайпану, вопросительно сдвинула брови к переносице, чувствуя, как широко распахнулись глаза.

— У него талант, — качнув плечами, ответил пустынник. — Умеет приручать.

Да уж… Это он правда умеет.

Даже я готова была сдаться, что уж говорить о несчастном поросенке?