Дядя самых честных правил 7 (СИ) - Горбов Александр Михайлович. Страница 6

— Всё настолько плохо?

— Ещё не настолько, чтобы я подал прошение об отставке, — он невесело улыбнулся, — но всё к этому и идёт, Константин Платонович. Тайная канцелярия распущена, а среди дворян зреет недовольство. Если не дать выпустить пар — нас будут ждать очень неприятные последствия.

Мы встретились взглядами и долго смотрели друг на друга. Это был намёк или он просто жаловался на происходящее? Нет, Шешковский не такой человек, чтобы болтать попусту. Я несколько секунд сомневался, а затем решил рискнуть.

— Полагаете, я мог бы помочь «разрядить обстановку»?

Шешковский беззвучно усмехнулся.

— Да, вы могли бы сдвинуть ситуацию в нужное русло. Ваше участие в грядущих событиях видится крайне желательным.

— Видится вам лично? Или вашим коллегам?

— Всем нам, Константин Платонович, всем нам. У нас сложилось мнение, что некоторые изменения там, — он показал взглядом на потолок, — пошли бы на пользу стране.

— Вот как…

Слово было сказано. Судари из распущенной Тайной канцелярии решили поддержать готовящийся переворот, но не хотят демонстрировать своё участие. Вот Шешковский и приехал вербовать меня стать их эмиссаром. Полагаю, я буду не один такой «красивый», и с нашей помощью они надеются контролировать процесс.

Оставалась только пара вопросов. Где гарантия, что эти судари не собираются подставить заговорщиков под гнев императора? И второй — а что мне с этого будет? Таскать бесплатно для них каштаны из огня совершенно не хотелось.

— Степан Иванович, давайте не будем ходить кругами, и вы скажете всё прямо. Чтобы не возникло ситуации, что я неправильно вас понял. Полагаю, есть определённые нюансы, без которых результат вас совершенно не устроит.

Шешковский поджал губы и с осуждением посмотрел на меня.

— Вы прямолинейны до неприличия, Константин Платонович.

— Увы, Степан Иванович, — я развёл руками, — ведь я артиллерист, а эта служба располагает к простым решениям. Бью куда вижу, без хитрости и уловок.

— Хорошо, скажу прямо.

Поставив чашку на стол, Шешковский сложил руки на животе.

— Мы хотим, чтобы вы примкнули к партии императрицы Екатерины Алексеевны и поспособствовали смене власти в России.

— Полагаю, вы желаете каких-то конкретных целей. Там ведь и без меня есть кому устроить переворот.

— Верно, — Шешковский вздохнул. — Вы должны удержать их в рамках, чтобы не пролилось лишней крови. Желательно вовсе обойтись без стрельбы и убийств. Сделайте всё тихо и аккуратно, без военных действий.

Я пробарабанил пальцами по столу, раздумывая над его словами.

— Что ещё?

— На трон должна взойти Екатерина, а не кто-то другой.

— А как же Павел? Ведь наследник именно он.

Шешковский поморщился.

— Павел ещё ребёнок. Его коронация будет означать долгое регентство, борьбу за власть и грызню дворянских родов за влияние. Поверьте, это уже было при Петре Втором — Меньшиков, Долгоруковы и Трубецкие рвали друг друга и страну. Боярское царство, вот что там было. Меньше всего хотелось бы повторения тех времён.

— А Екатерина на престоле вас устраивает? Не боитесь, что ею будут управлять фавориты?

— Ну, Константин Платонович, — протянул Шешковский, — фавориты ведь не появляются из пустоты по собственному желанию. Мы постараемся окружить императрицу умными людьми, которые не только под себя гребут, но и думают о державе. Тем более и сама Екатерина Алексеевна вовсе не глупа и не взбалмошна.

— Может быть, — я скрыл улыбку, сделав глоток кофия, — не буду спорить.

— Так вы согласны?

— У меня остался один вопрос, Степан Иванович. А какой интерес для меня в этом деле?

Часто заморгав, Шешковский уставился на меня будто на упавшего с неба единорога.

— Интерес? А вы шутник, Константин Платонович. Думаете, Екатерина Алексеевна не осыпет вас милостями после восхождения к трону?

— Ни в чём нельзя быть уверенным, Степан Иванович. Кроме того, она наградит меня за услуги, оказанные именно ей. А как отблагодарите меня вы с вашими коллегами? Ведь вы тоже ставите передо мной задачи.

Некоторое время Шешковский жевал губами, собираясь с мыслями.

— Девиеры, — наконец сказал он, — их головы. Никто не будет дознаваться, что случилось с фаворитами прошлого императора.

— Этого мало, Степан Иванович. В текущем положении я могу и без переворота их взять так, что никто и не узнает. Уж поверьте, у меня есть средства.

— Константин Платонович, скажите прямо, не будем играть в угадайку.

— Кроме Девиеров я хочу получить следующее. Во-первых, вы поспособствуете моему проекту «эфирной дороги». Вопрос с землёй, проведение документов через инстанции и всё такое прочее.

— Вы про ту игрушку, что летает у вас в усадьбе? — Шешковский усмехнулся. — Хорошо, будет вам всемерное содействие.

— Во-вторых, вы защитите моих ближних и поместье, пока я работаю на вас в Петербурге.

— Законное требование. Думаю, нам несложно будет это организовать.

— В-третьих, после того, что должно случиться, у меня образуется множество новых врагов. Вы же хотите без крови? Значит, тем, кому я отдавлю любимые мозоли, мне придётся сохранить жизнь. Сами понимаете, я не настолько силён, чтобы противостоять всем сразу.

— Не прибедняйтесь, Константин Платонович. Напомнить, чем вражда с вами закончилась для князя Голицына?

— Неважно. Дайте мне иммунитет от преследования на двадцать лет.

— Что, простите?

— Никаких ссылок, конфискаций и внезапных арестов на двадцать лет.

— Может, вам ещё корону Елизаветы Петровны отдать?

— Это лишнее, Степан Иванович, она не в моём вкусе. И в-четвёртых… Не бойтесь, это последний пункт.

— Выкладывайте.

— Если на престол взойдёт Екатерина, наследник Павел Петрович будет каждое лето проводить в моём имении и обучаться деланной магии.

Шешковский посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Константин Платонович, вы в своём уме? Требовать подобное от меня? Вы не подумали, что это не в моей власти? Весь двор будет против подобного поворота! Да и Екатерина Алексеевна наверняка запретит…

— Степан Иванович, это и в ваших интересах.

— Да что вы говорите!

— Я ведь не буду возражать, если с вашей стороны тоже будет пара наставников. Подумайте сами — это отличный шанс показать наследнику жизнь за пределами дворца и выправить перекосы воспитания.

— Всё равно, ваши требования чрезмерны. А последнее так и вовсе возмутительно. Я готов пообещать вам…

Мы спорили с ним почти час, прежде чем пришли к соглашению. Пришлось пригрозить, что я вообще откажусь от их затеи и уеду за границу, подальше от переворотов и всяческих интриг. В конце концов Шешковский согласился пойти навстречу, правда, и мне пришлось чуть-чуть поступиться. Иммунитет был обещан всего на десять лет, но такой, чтобы меня никто, кроме императрицы, не мог тронуть. А вот с воспитанием Павла сошлись на двух месяцах в году с участием самого Шешковского и одного наставника со стороны Екатерины Алексеевны. Договор скрепили клятвой на Талантах, гарантирующей её соблюдение.

— Я пришлю к вам человека, — пообещал перед уходом Шешковский, — он будет оказывать поддержку в Петербурге и передавать сообщения от меня. Можете ему полностью доверять. А сейчас рекомендую найти вашего знакомого Орлова — по моим сведениям, он ближайший друг Екатерины Алексеевны.

Едва за Шешковским закрылась дверь, я упал в кресло и рассмеялся. Пожалуй, этот раунд могу записать на свой счёт. В клятве я оставил несколько лазеек, дающих мне возможность выйти из игры. Я мог бросить всё и уехать в любой момент.

Но главное: цели Шешковского и его товарищей полностью совпадали с моими на данном этапе. Убрать Петра, имеющего на меня зуб. Посадить на трон Екатерину, или Павла на крайний случай. Первая будет мне обязана, а второй ещё слишком мал, чтобы на что-то влиять. За всей этой смутой потеряются все следы, ведущие к Тане, и я окончательно выведу её из-под угрозы.