Пыльная зима (сборник) - Слаповский Алексей Иванович. Страница 7

В голосе была давнишняя обыденная горечь.

Неделин вышел, посмотрел на женщину. И чего только не хватало Запальцеву: женщина тихой домашней красоты и, очевидно, мягкого характера. Вот взять сейчас и сказать ей все.

– Думаешь, я в командировку лечу? – спросил Неделин.

– Надо тебе, ты и летишь.

– Я еду туда отдыхать. А полчаса назад я тебе чуть не изменил. С женщиной, которая мне деньги принесла. Она – старуха.

– Прекрати… Что за удовольствие так врать? Так идиотски. Я ничего не слышала. Я знать ничего не желаю о твоих делах.

– Ваш муж вор и жулик, – сказал Неделин.

– Скорее всего, – согласилась женщина. – Когда самолет у нашего мужа?

– Как вы можете с ним жить в таком случае?

– А разве я с ним живу?

– А разве нет?

– А разве да?

– Слушайте внимательно. Произошел обмен. Я не виноват. Неизвестно, кто виноват.

– Я уже сказала: знать ничего не хочу о твоих делах.

– Чьих – моих? Вы даже не понимаете, с кем говорите! Вы думаете, что говорите со своим мужем Виктором – как его? – Запальцевым! А я – Неделин Сергей Алексеевич. Понимаете? Я сейчас все объясню.

– На меня уже не действует твой юмор, Витя.

– Ладно, – сказал Неделин, жалея женщину. – Не беспокойся. Я скоро вернусь. – И поцеловал ее в щеку, как поцеловал бы свою жену при расставании, правда, ему никогда не приходилось уезжать одному то есть не было случая целовать при расставании, но, представляя иногда, что он куда-то едет (куда-то очень далеко по важному делу), он всегда видел, что стоит у двери с чемоданом и целует жену. В щеку. Женщина отпрянула, схватилась за щеку, будто он ее ударил.

– Гад, – сказала она. – Так ты еще никогда не шутил. Н у, достал, достал, больно сделал, будь доволен, скотина!

И ушла – так и держась рукой за щеку.

ГЛАВА 9

Он прибыл на юг молодым, упругим, хорошо одетым, готовым ко всему, он заранее подумал о том, что скажет тем, кто его рано или поздно поймает: я ничего не помню, я переселился – и с тех пор ничего не помню. Я не понимаю, где нахожусь, что делаю, зачем делаю, ничего не понимаю.

Шальная странная мысль вдруг пришла ему в голову, когда он стоял на площади перед аэропортом и высматривал такси до Сочи. Ему захотелось вдруг посреди площади, среди машин и людей взять и помочиться на глазах у всех. А почему нет? Н у, пусть его заберет милиция. Он заплатит штраф, вот и все. Почему нет? Сделай, сделай, очень ведь хочется, уговаривал себя Неделин, и чудилось, что кто-то отвечает: «неудобно…» Неудобно штаны через голову надевать! – вспомнил Неделин детскую присказку. И еще одну: Неудобно на потолке спать – одеяло падает. Ну?!

И, нетвердо переставляя ноги, вышел на середину площади. Там, не глядя на то, что делает, он исполнил свой замысел – и по мере исполнения плечи расправлялись, насколько это было возможно в таком положении, глаза наблюдали почти спокойно. Он ждал скандала. Но ничего не было. Да, многие увидели его действия, но если были близко, отводили глаза, а если далеко, глазели – сами невидимые в людях – молча. Видимо, было что-то в лице и позе Неделина, разительно убеждающее в необходимости совершаемого поступка, поэтому никто и не усомнился. Лишь девочка лет пяти запищала: «Мама, смотри, дядя писает!» – а мама ответила: «Значит, он хочет. А ты не хочешь?»

Не получилось ни фурора, ни скандала. Зато возле лужи, аккуратно ее обогнув, остановилась машина и веселый водитель спросил: «Куда едем?»

– На!.. – грубо ответил Неделин.

– Значит, по пути! – откликнулся водитель, скаля зубы, и, не спрашивая больше ни о чем, взял чемодан Неделина, поставил в багажник, а самому Неделину пригласительно распахнул дверь:

– Прошу!

Итак, аналитично подумал Неделин, мне предлагают уже роль гуляки-отпускника, какого-нибудь шахтера-заполярника, который горбился целый год ради отпуска на юге, человека с девизом «один раз живем – и то летом». Это – подойдет.

– Что новенького в Сочах? – спросил он таксиста.

– А все то же! Смотря по запросам. Море, солнце, вино, бабы. Куда едем?

– В гостиницу.

– Значит, не по путевке? В какую гостиницу?

– А в любую. Меня везде поселят.

Таксист глянул уважительно, но недоверчиво:

– И туда, где иностранцы?

– Обойдусь без иностранцев, – сбавил Неделин.

– Может, в частный сектор? – предложил таксист. – Хоть к моей тетке.

– В гостиницу, – приказал Неделин.

Ему хотелось комфорта и уюта. Все ведь просто, он об этом в газете читал. Даешь взятку администраторше, то есть, к примеру, четвертную в паспорте – и никаких проблем.

ГЛАВА 10

Проблемы, однако, начались сразу же, в вестибюле гостиницы, которую таксист рекомендовал как «люксовая». Во-первых, за барьером с табличкой «Администратор» оказалась не администраторша (заранее почему-то представлялась полнолицая блондинка взыскующих лет), а именно администратор, симпатичный молодой человек, странно, до приторности благопристойный, похожий на комсомольского работника, профессиональное лицемерие которого перешло в новое качество и стало неискоренимым убеждением в истинности социализма. Как к такому подступиться? Но раз вошел с вещами, то не торчать же у двери, нужно подойти, спросить. Неделин подошел, спросил, администратор вежливо и корректно – и даже, кажется, без скрытого презрения! – ответил, что мест, к сожалению, конечно, нет и как таковых не бывает, только по брони, по предварительным заказам, заявкам и т. п. И даже, заботясь о Неделине, администратор посоветовал ему не ходить по гостиницам, толку не будет, лучше сразу подыскать комнату или койку.

Но мимо прошел человек в спортивном ярком костюме, прошел по-хозяйски, кивнул администратору, вызвал лифт и уехал куда-то в прохладу гостиницы, и Неделину захотелось так же: среди вещей Вити, взятых в дорогу, есть, кстати, и спортивный костюм ничуть не хуже, чем у этого бездельника.

– А если постараться? – доверительно спросил он.

– Старайтесь, – не был против администратор.

Неделин досадовал на себя: ведь только что совершил поступок, после которого, кажется, и черт не брат, облил площадь на глазах у всех из природного неприличия, – но вот опять стоит и мнется. Да скажи ты ему прямо, что он, съест тебя, что ли? Не возьмет – и ладно, пойдешь в другую гостиницу, где будет администраторша-блондинка взыскующего возраста.

– Я тебе денег дам, парень, – сказал Неделин. – Мне очень нужно.

– Зачем вы? – сделался строгим администратор. – Зачем вы глупости говорите?

– Какие же глупости? Сколько, ты скажи? Сто? Двести?

– До свидания, – сказал администратор.

– Тысячу! – И Неделин бросил перед администратором пачку десятирублевых купюр в тугой банковской упаковке. – Сто листов, можешь проверить.

Тот посмотрел на деньги с неестественным равнодушием.

– Уберите.

Он мне не верит, понял Неделин. Он меня считает… бог весть кем, вряд ли даже проверяющим, проверяющие не действуют так в лоб, он просто понял, что я НЕ ТОТ, – это по его глазам видно: я для него не тот, не из его системы понятий, я странный, а он, очевидно, странных людей боится, да и кто их любит?

А может, действительно нет мест? Может, этот человек в самом деле не берет взяток? Да нет же, невероятно это! – вон в газетах пишут: сплошные безобразия на почве нехватки гостиничных мест даже в провинции, что уже говорить о столицах и курортных городах.

– Слушай, парень, – сказал Неделин. – Ты не подумай. Мне эта гостиница нравится, вот и все. Я из Воркуты, шахтер, деньги есть, хочу отдохнуть нормально, понимаешь?

– Все понимаю, ничего не могу сделать.

– Дерьмо ты в таком случае.

– Вероятно, – спокойно сказал администратор.

– Дерьмо! – Голос Неделина граждански зазвенел. – Честного из себя строишь, а сам… Скажешь, не берешь, да? Не берешь?

– Беру, – сказал администратор и посмотрел в зеркало на свою гладко причесанную голову.