Нелюбимая - Орлова Екатерина Марковна. Страница 8

Эмоции бьют через край, когда я запускаю руку в трусики Тамилы, ныряя пальцами во влажный жар. Туда, где хочет оказаться мой член. Где я провел бы языком, чтобы почувствовать сладость ее удовольствия. Где я мог бы пировать часы напролет. Могу дать руку на отсечение, Тами невероятно вкусная. В какой-то момент нашего безумия справа от нас раздается мужской смех, и я притормаживаю. Мы с Тамилой поворачиваем головы на этот звук и видим, что метрах в десяти от нас резвится группа парней. Некоторые из них бросают на нас заинтересованные взгляды, а мой – я уверен – полон разочарования. Потому что мне приходится вытащить руку из трусиков жены и помочь ей спуститься по моему телу вниз, чтобы мы могли идти на берег. Она быстро надевает свой лифчик и обходит меня. Я прикрываю Тамилу своим телом, чтобы мужики не пялились на нее, пока мы выходим из воды. Она подхватывает платье и натягивает его на себя. Потом берет босоножки и быстрым шагом направляется к бунгало. По ее резкой походке я понимаю, что что-то пошло не так в этой очаровательной головке.

Забрав свои вещи, тяжело вздыхаю и иду за женой. Похоже, секс мне сегодня не обломится.

Глава 7

Я просыпаюсь от того, что кровать слегка покачивается. Приоткрываю глаза и вижу, как Рома садится на краю. Ставит локти на колени и зарывается пальцами в волосы. Сидит так пару минут. За это время я успеваю полностью проснуться и, нахмурившись, смотрю на него. Потом он встает и, практически бесшумно отодвинув в сторону стеклянную дверь, скрывается во дворе. На улице слишком темно, чтобы я могла что-нибудь рассмотреть через штору, которая колышется от легкого бриза. Я встаю и на цыпочках подкрадываюсь к двери. Отодвигаю тонкую ткань и выглядываю во двор. Рома стоит у невысокого заборчика, отделяющего бунгало от пляжа. Его локти стоят на ограждении, пальцы сплетены на затылке, голова опущена. Он очень тяжело и быстро дышит. Мне кажется, я даже могу услышать, как сильно колотится его сердце. Понятное дело, все это я додумываю, но мне кажется, что я могу почувствовать его боль на расстоянии.

Медленно подхожу к Роме и становлюсь рядом. Опускаю ладонь на его спину, и он вздрагивает от этого прикосновения. Да, я не ошиблась, его сердце колотится так быстро, словно намеревается выскочить из груди.

– Плохой сон? – спрашиваю тихо, словно боясь его потревожить.

– Возвращайся в постель, – хрипло, задыхаясь, отвечает он.

– Ром…

– Тами, иди в постель, – настойчивее.

Я качаю головой, хоть он этого и не видит. Не могу сказать точно, откуда, но я знаю, что он сейчас нуждается совсем не в одиночестве. Ему нужно, чтобы кто-то был рядом. Чтобы было с кем помолчать. Мы стоим в тишине долгое время. Моя ладонь все еще лежит на его спине, и постепенно дыхание Ромы выравнивается. Он наконец поднимает голову и смотрит на океан. Таким серьезным я его еще не видела. Обычно он веселый, любит дурачиться, отпускать глупые шутки, несет чушь… да что угодно, только не то, что сейчас написано на его лице. А там боль и такая тоска, что даже мне хочется взвыть. И это его настроение словно передается мне через руку. Захватывает сердце, отчего то сжимается в комочек, пульсирует, отдавая тягучей, ноющей болью где-то под ребрами. Я смотрю на хмурого, глубоко несчастного мужчину, и мне впервые в жизни хочется приласкать кого-то не потому что так надо или потому что я хочу сама, а потому что знаю, что он в этом нуждается. Но я не двигаюсь. Знаю, что после этой ласки не смогу вернуться в нормальное состояние. Ничего не будет как прежде.

– Ром, а поехали покатаемся по острову. Ты ведь наверняка, как и я, еще ничего здесь не видел.

Я больше не могу молча стоять и смотреть, как он умирает изнутри. Как в нем все меньше остается от того балагура, с которым я познакомилась, и который втянул меня в авантюру со свадьбой. Слегка царапаю ногтями его спину, Рома поворачивает голову и прожигает меня своими бездонными глазами. Сверлит взглядом минуты две, а потом коротко кивает.

– Только сначала купим тебе кольцо.

– Какое кольцо?

– Обручальное. Меня раздражает, что мужики пялятся на тебя и даже не осознают, что ты глубоко замужняя женщина.

Я выдыхаю, когда в ответ на мою улыбку на его лице тоже появляется крохотное свидетельство веселья.

– Глубоко замужняя, да? – передразниваю я.

– Не настолько глубоко, насколько хотелось бы, конечно, но…

Я легонько шлепаю Романа по плечу и смеюсь, испытывая облегчение. С таким Ромой мне привычно находиться рядом. Такого я знаю и понимаю. Но тот, который был еще минуту назад… Задумчивый и хмурый, полностью погруженный в себя… Я не знаю, что делать с таким. Как вести себя рядом с ним, что говорить, чем помочь. И мне страшно, потому что я знаю, какие чувства он запер внутри себя. Знаю и могу почувствовать то же самое. Когда ты любишь человека, когда зависим от него, но в силу обстоятельств вы не можете быть вместе. Это просто пытка, которую ты раз за разом проживаешь, мысленно выдергивая волосы от отчаяния, потому что ничего не можешь изменить.

– Ладно, от кольца не откажусь, – наконец отвечаю я, сглотнув горький ком. – В конце концов, ну какая здравомыслящая девушка отказывается от украшений? А потом исследовать остров?

Рома кивает, словно оживая.

– Да, а потом исследовать остров, – подтверждает он.

Роман резко разворачивается, притягивает меня за шею к себе и впечатывает в свое тело. Крепко обняв, он целует меня в макушку, и мы стоим так еще минут пять. В тишине. Переживая каждый свои мучения и свою боль. А потом все становится намного легче, когда мы отмираем, собираемся и на целый день покидаем бунгало, чтобы арендовать мотоцикл и до самого заката кататься по острову. Пробовать местную еду, смотреть красоты, знакомиться с людьми, любоваться на серферов на другой стороне острова. В бунгало мы возвращаемся только тогда, когда солнце уже наполовину скрылось за гладью воды. Забрав свой ужин из ресторана, мы устраиваемся на ступеньках за калиткой и едим, любуясь закатом.

– Что тебе приснилось утром? – задаю вопрос, который мучал меня целый день.

– Мне всегда снится только она, – удивляет меня Рома скорым ответом.

– И часто ты так просыпаешься?

– Иногда.

– Что-то плохое снится?

– Правда снится, – отвечает он, тяжело вздохнув.

– Поделишься?

– Зачем? – он поворачивается ко мне лицом и серьезно смотрит в ожидании ответа.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Просто чтобы тебе стало легче.

– Не станет, я уже пробовал делиться.

– С друзьями?

– В том числе.

– Возможно, ты не чувствуешь понимания с их стороны. Мы с тобой находимся в похожей ситуации.

– Тогда я сильно тебе сочувствую. И советую нанять психотерапевта, пока не поздно. Это не любовь, Тами. Это одержимость, сумасшествие, полное боли. Она схожа с зубной. Бесконечно ноет и дергает, но ты каждый раз цепляешь языком больной зуб, чтобы чередовать нытье с резкой болью, которая отрезвляет. Ты бесишься, не можешь ни о чем другом думать, твои мысли постоянно там, где источник боли. Это изматывает настолько, что к концу дня ты чувствуешь себя выжатым лимоном. Но достаточно одного звонка или сообщения – и ты снова полон сил, готовый сорваться с места и мчать к этому источнику за новой порцией наркотика. Потому что знаешь, что на каких-то пару часов эта боль притупится, и ты сможешь нормально существовать.

Внутри меня все переворачивается от такого сравнения.

– Да, я, пожалуй, погорячилась, когда сказала, что у нас похожая ситуация. Я сильно люблю… любила Вадима, но я им не настолько одержима, как ты – своей Леной.

Рома трет лицо ладонью.

– Давай о чем-то приятном, – предлагает он.

– Например? Обсудим поездку?

– Так мы целый день это обсуждаем, – усмехается он.

– О! Я должна примерить купленный сарафан! – восклицаю я, вскакивая на ноги.

– Давай. Я буду оценивать. Оставь тут тарелку, я отнесу на террасу.