Сиделка (СИ) - Морозова Анна. Страница 4

— Коней то попридержи и слюну подотри. — хмыкаю я и тут же становлюсь предельно серьезной, когда за закрытой дверью слышу что — то похожее на рык:

— Саня, твою мать! Я что, сам должен все делать?

Александр, вмиг побледнев, отпрыгивает в сторону и распахивает широко дверь, чтобы через секунду в дом заехал мужчина на двухколесном транспорте и со взглядом Джека Потрошителя. Он не нуждается в представлении, как и не удивляет своей злостью. Ведь меня ни раз проинформировали о тяжелом характере этого человека.

— Простите, Егор Павлович — засуетился этот пикапер, прикрывая за ним дверь. — Немного отвлекся.

— Ещё один такой прокол, и отвлекаться будет не на что. Это кто? — Он указывает головой на нас с Маргаритой, продолжая хмурить свои широкие густые брови, о которых женщины только и могут мечтать. Эта несправедливая насмешка природы всегда вызывала у меня недоумение.

— Познакомьтесь, это Маргарита. Она здесь по поручению Павла Викторовича… А это Алиса. Она как бы тоже по его поручению, но ещё и ваша новая сиделка.

— Сид… чего? — сморщившись будто его только что накормили собачьими отходами, он глядит на меня снизу вверх, даже не пытаясь скрыть своего презрения. На несколько секунд задерживает острый взгляд на моем лице и тут же теряет интерес, обращаясь к своему помощнику или кто он там ему. — Какого хрена я только сейчас об этом узнаю?

— Так уж вышло — блеет Александр, почесав пальцами затылок. — Приказ Павла Викторовича. Я сам только утром узнал.

— Замечательно — издает едкий смешок, с хлопком ударяя ладонями по коленям. — У меня за спиной проворачивают махинации, а я, как дурак, узнаю об этом последним. Что ж, молодец, Саня. Выслужился перед хозяином.

— Зачем вы так? Я же из хороших побуждений.

— Надеюсь, он заплатил тебе прилично. А то все было зря.

— Егор Павлович, — вмешалась Тереза — Марго. — Александр на виноват. Он действовал по инструкции.

— Помолчи — рявкнул на неё Егор Павлович. — А ты, Алина, — это, как вы понимаете уже мне, — вали, откуда пришла. Я не нуждаюсь в твоих услугах!

Вот же козёл! А с виду такой приличный, на коляске этой несчастной… Так и хочется пожалеть. Правда, до момента, пока не откроет рот.

— Во — первых, я Алиса. А во — вторых, вы не охренели? — Я чувствую, как закипаю подобно чайнику, и этот знак твердит о скорой опасности. Нет, он просто кричит об этом. Ведь в состоянии злости или обиды контролировать я себя не могу. — Вы что думаете, раз колясочник с мешком денег, значит, всё можно?

— Успокойся — шикает Марго, дергая меня за ткань платья, но её попытки остаются тщетными. Слишком уж взбесил этот Егор. А сейчас главное — сидит король на троне, глядит во все глаза, губы поджимает.

— Знаете — я делаю к нему шаг, уперев по бокам руки — Есть такие люди. Я их называю вседозволенные упыри, которые считают, что им всё можно. Но на самом деле они такие же как и все, с одинаковыми внутренностями и человеческими правами на существование. И не важно заслуженный ли это человек, создавший невероятное открытие, известный актёр или богатый избалованный мажорик. После смерти никто и не обратит на это внимание. Жаль, что при жизни понять такую простую истину удается не каждому. Так что мой вам совет, Егор Павлович. Относитесь к людям так, как хотите, чтобы относились к вам. А уходить я не собираюсь по одной простой причине. Нанимал меня Павел Викторович, и выгонять имеет права только он.

Глава 5. Ты когда такой сентиментальной стала?

— Ну что, как прошла первая встреча? — Набрасывается с расспросами Сашка, как только я заселяюсь в свои скромные апартаменты на ближайшие несколько месяцев. Здесь довольно неплохо, правда, тесновато, но зато кровать широкая, с ортопедическим матрасом. И вид из окна чудесный. В общей сложности я довольна, не считая самого объекта всей этой заварушки. Изначально было понятно, что легко не будет, и я готовила себя морально всю неделю, за которую мы с Павлом Викторовичем обсуждали детали договора и экстренно искали мне временную замену в офисе. Вот только реальность оказалась куда сложнее. Этот Егор просто зверюга бессердечная. Уволил Александра, наорал на Маргариту. Меня тоже пытался послать, но я оказалась не из робкого десятка и его слова восприняла как первый шаг наших непростых отношений. На этом и разошлись.

— Дерьмово, — вздыхаю, падая на кровать. — Этот осел даже хуже, чем мы думали. Высокомерный, злой, жестокий. Продолжать?

— А я говорила! — Фыркает подруга в трубку, на что мои глаза укатываются из орбит. — Нечего было идти на поводу у этого твоего Павловича.

— У Павла Викторовича — в очередной раз поправляю её. — К тому же я не сказала, что мне здесь не нравится. Если не брать в расчет этого ненормального, мне крупно повезло насладиться временным комфортом. Особенно учитывая гиен родственников, готовых в любой момент потоптаться на моих костях.

— Расскажи — мгновенно воодушевляется Сашка. — Интересно же, как живут буржуи.

— Ох, это восторг! Два этажа, панорамные окна во всю стену. Огромнейшая территория на улице с летним бассейном и барной установкой. Сауна, повар, приходящий три раза в неделю, и даже личный водитель для выезда в город. А ещё здесь чистый воздух и пахнет соснами.

— Обалдеть, конечно. Я бы тоже ради таких привилегий не отказалась взять под крыло инвалида. Когда ещё появится возможность пожить по — человечески.

— Он не инвалид — одергиваю её. — Психологическая травма, в отличие от физической, имеет больше шансов на выздоровление.

— Да ладно тебе. Ты когда такой сентиментальной стала? Сама же его колясочником называла. Или хочешь сказать, это другое?

— Нет, но… инвалид звучит как — то жестоко.

— Это правда жизни, подруга. И люди с подобными проблемами вряд ли со мной не согласятся.

Я не стала спорить, потому что в её словах, как всегда, отражалась истина, но себе пообещала больше никогда не отзываться о людях с ограниченными возможностями в подобном тоне. До сих пор чувствую себя немного гадко, что позволила в глаза назвать Егора колясочником. Все — таки стоило сдержаться и найти другой метод поставить этого фриканутого на место.

— Кстати, а ты уже придумала, как потратишь оставшиеся с выкупа денежки? Я бы на твоем месте поехала куда — нибудь отдыхать. Желательно, где море, песок, полуголые мужики и секс без обязательств.

— Это ты мне сейчас прошлогодний отпуск свой рассказала?

— И прошлогодний, и скорый будущий. Это ты у нас решила старой девой помереть, а у меня ещё планы хакнуть эту жизнь по полной. Я молодая и одинокая. Имею право, в конце концов.

— Поосторожнее с желаниями, Санек. — Не сдерживаю смешка. — А то Каринка Бегунова как то тоже хотела жизнь хакнуть, пока в восемнадцать не родила двойняшек. И тогда жизнь хакнула её.

— Не, ну не до такой, конечно, степени. Я даже под дулом пистолета не соглашусь, чтобы из меня вылезал человек. Лучше одной, чем с орущим и требующим без конца спиногрызом.

— Ты сейчас так говоришь. А когда встретишь того самого, сразу всё изменится.

— Не в этой жизни, Лиска. Не в этой жизни.

Поняв, что беседа сворачивает не на ту дорожку, я наскоро меняю тему. Целый час мы болтаем о всякой чепухе. Обсуждаем Сашкин недавний поход на свидание в слепую и как её потенциальный кавалер ел козявки, думая, что она не видит. В шутку придумываем план избавления от вредного Егора и проходимся по его внешности. Что — что, а выглядит он довольно привлекательно, даже несмотря на волчий взгляд и ненавистную мне бороду. Уверена, до аварии у него был целый арсенал поклонниц. Разговор заканчиваем на положительной ноте, когда к Саше приезжает курьер с цветами. Я же какое — то время лежу, раскинув руки в стороны, наслаждаясь тишиной и одиночеством, и только потом решаю выйти из комнаты, хотя не собиралась этого делать как минимум до полуночи. Несмотря на всё ещё присутствующую злость, у меня как никак есть обязанности, которые я должна выполнять. Поэтому приходится засунуть поглубже свою гордость и отправиться на разведку. К тому же как — то глупо соревноваться с человеком, жизнь которого в сто раз хуже твоей, даже с учетом богатого кошелька. Ведь когда речь касается здоровья, деньги не всегда играют важную роль, но они могут быть посредниками к выздоровлению. Обойдя весь первый этаж, Егора нахожу на выходе из столовой. То есть на выезде. Никак не могу привыкнуть к новым формулировкам. Он не замечет меня, и я позволяю себе последовать за ним втихую до самой гостиной, где Егор тормозит напротив окна. Я же, пристроившись в дверном проеме, смотрю на мужской затылок и думаю, как мы будет коммуницировать, если с первого взгляда не срослось.