Дыхание осени 2 (СИ) - Ручей Наталья. Страница 46

— Прости, — говорю, — я забыла.

— Да, — перестает улыбаться, — я знаю.

Мой тихий вздох перекрывается шумом в фойе: слышен топот, возня, невнятные голоса, мелькают яркие вспышки. Наверное, идет гонка за приехавшей на охоту звездой, которая притворяется, что убегает от славы. Хорошо, что в кафе практически никого. Яр сказал, сегодня с улицы сюда не придут, а те, кто потратил время на эту премьеру, здесь явно не для того, чтобы отсиживаться без фотокамер. Разве что мы да ушедшие олигархи.

— А что касается этих троих, — продолжает Яр, — они вовсе не ангелы, хотя и пытались не раскрывать черных крыльев.

— Но они вели себя как… простые.

— Не хватало, чтобы они перед тобой примеряли бриллиантовые короны, — ворчит угрожающе.

Разворачиваюсь в кольце рук Яра (и когда он успел обнять?), внимательно всматриваюсь — так и есть. Половина ответа в словах, половина — во взгляде, а я снова перевожу для себя. Олигархи, возможно, и скорее всего — ведут себя и общаются совершенно иначе, но ради меня сделали исключение. Да уж, а я-то подумала, что мое представление о миллионерах — всего лишь психология бедности.

— Злата, — заметив смену моего настроения, Яр сокрушенно качает головой, — есть еще одна причина, почему они вели себя с тобой на равных.

— Например, какая?

— Подсознательно человек настраивается на беседу загодя и в итоге получает самое худшее из того, что придумал. Ты вела себя с ними так же, как если бы пила чашечку кофе в компании друзей твоих одноклассников. То есть, по сути, люди тебе не знакомы, но одного с тобой социального уровня. Если человек напичкан стереотипами, смысл разрушать их? Тем более что эти стереотипы устраивают обе стороны.

— Хорошо, — объяснения Яра кажутся мне логичными, и я поднимаю другой пласт платины, — а они всерьез рассчитывают, что на них объявят охоту после статьи?

— А ты всерьез думаешь, что на них не ведется охота? Твоя статья просто откроет новые горизонты и для тех, кто попроще, скажем так. Не все покупают дорогие журналы, но многие из уверяющих, что читают только Эйнштейна, отслеживают желтую прессу. А здесь одни из самых состоятельных холостяков открыто намекают, что готовы жениться и социальный уровень будущей избранницы их мало волнует… Потом, конечно, эту новость подхватит и глянец, но сезон новой охоты откроешь именно ты.

— Хм… а дать интервью они согласились бы любому журналисту или… — Красноречивый взгляд Яра переводить не надо. — Ясно.

— Считай, что твое задание написать статью и их личные интересы совпали.

— И они действительно готовы жениться?

— Пусть их для начала поймают.

— В каком смысле? Если девушка забеременеет?

— Злата, Злата, — еще один вздох. — Беременность — не повод жениться.

— Но тогда как их можно заставить надеть на палец кольцо?! — взрывается интерес.

— Откуда я знаю? — пожимает плечами Яр, берет мою правую руку, обводит пальцем пузатый бриллиант, и глядя в глаза, говорит с предупреждающей ноткой: — И тебе этого знать не нужно.

Ой, я как-то забыла о кольце! Пытаюсь выдернуть руку, чтобы снять и отдать его, но Яр удерживает.

— Не надо, — говорит. — Оставь хотя бы до Нового Года.

— Почему до Нового Года? — я так удивляюсь, что даже не возмущена.

— Под бой курантов я загадаю желание, поверю в него и оно сбудется. А, возможно, ты так привыкнешь ко мне и к кольцу, что передумаешь от нас отказываться.

— Яр…

— Хочешь в кино?

Я понимаю его маневр, но как по мне, лучше не затягивать с выяснением отношений, хотя это явно не наш случай. Последнее время мы только и делаем, что выясняем отношения, я ставлю жирную точку, а выходит опять троеточие или запятая.

А, может, и правда, повременить?

Ну сколько здесь осталось до Нового Года? Потешусь иллюзией возможного счастья; я, помнится, гладя на это кольцо, мечтала и верила, что у нас все получится. Даже в ночи пыталась увидеть, как игриво оно сверкает. На всякий случай предупреждаю:

— Ничего не изменится.

— Для начала неплохо, — соглашается Яр, и с такой хитрой улыбкой, что я снова считываю без слов. "Ничего не изменится" он услышал так, как угодно ему, а именно: пробуй, хуже не станет!

Вот ведь… У меня такое ощущение, что сделай я шаг в любую сторону, кроме обратного, попаду в расставленную ловушку. Возможно, там ждет меня нечто вкуснее кусочка сыра, вот только я вовсе не чувствую голода и желания соблазниться. Так, иногда… но это обычно проходит.

Яр расплачивается с официантом, и я не рвусь доказывать, что в состоянии заплатить за два чая. Это смешно, после его миллионов на моем расчетном счету. Через опустевший холл выходим на шумную улицу: большой город и ночью не спит — так что в двенадцатом часу тишина ему даже не снится. Я старательно обхожу квашню из снега, оберегая сапожки, и уже в машине вспоминаю деталь, которая показалась наиболее странной за один безумный день с олигархом.

— А почему ты просил выбрать обувь без каблука?

— У меня, как обычно, было несколько причин. Перечислить?

Нетерпеливо киваю.

— Во-первых, ты не любишь каблуки, во-вторых, ты вообще неправильно выбираешь обувь, из-за чего тебе тяжело на каблуках передвигаться, в-третьих, ты же видела Кирилла — он с тебя ростом. И он настолько заморочен на эту тему, что сколько бы Катерина за ним не бегала с микрофоном, ей интервью не светит. Не хватало нам к вечеру утомительных "па" от его самомнения.

Кирилл — это тот, что пухленький. В принципе, симпатичный мужчина, хоть и не в моем вкусе. И да, таки с меня ростом.

— А у Никиты какая заморочка?

Никита — это тот, что поначалу отмалчивался и вообще не пытался перетянуть на себя одеяло. Мне кажется, он пришел просто чтобы позволить собой любоваться.

— Не для прессы? — усмехается Яр. — Он любит только все натуральное. Наращенные ногти уже не его вариант, а в глянцевом мире без этого сложно, так что он действительно в поиске.

— А снять все искусственное с девушки, которая понравится, он не пробовал? — изумляюсь я.

— И что от нее останется? — изумляется в свою очередь Яр.

— Ладно, а что у Назара?

Назар — это лысый, и как по мне, из них троих самый харизматичный.

— Что, нет ничего? Или ты не в курсе? — спрашиваю после продолжительного ожидания.

— Есть, — говорит неохотно Яр, — его заморочка в том, что у нас с ним очень схожие вкусы.

Нехороший холодок пробегает у меня по спине, заставив почти нырнуть в песцовую шубу. Напрасный страх или предчувствие? Яр умудряется нащупать мою руку в глубоком кармане и сжимает ее легонько, как бы заверяя, что нечего бояться, никому не отдаст, и хотя на самом деле он ни слова не говорит, а я не считаю, что принадлежу ему… все равно успокаиваюсь.

Машина останавливается у моего подъезда и я, поспешно отняв руку, прощаюсь.

— Пока, — говорю и иду себе. Не свидание ведь, нечего мяться в ожидании поцелуя. Тьфу ты… лезет же в голову всякое… это все сон этой ночью, и еще я не выспалась и устала…

Слышу, как хлопает еще одна дверца. Оборачиваюсь. Это Яр выходит следом за мной. Смотрит то на меня, то на небо, скрытое вязким туманом и ночной полутьмой (полутьмой из-за желтых окон и фонарных столбов), взглядом находит третий этаж, шевелит бровями в глубоком раздумье. Что там особенного? Я тоже задираю голову вверх — из кухонных окон виден неяркий свет, скорее всего, Егор уже спит, просто оставил включенным бра для меня в коридоре. На душе так теплеет от его теплоты, что и шуба мешает.

— Вам не тесно в этой квартире? — спрашивает Яр, незаметно подкрадываясь поближе.

— Да нет, для двоих в самый раз, — говорю я, а потом вспоминаю о псине: — Троим тоже нормально.

Яр кивает задумчиво или устало. Не мудрено, если последнее: у него не работа, а мозговой штурм целый день.

— Я хочу ее выкупить, — говорю ему, и кто бы мне объяснил зачем я все еще здесь, а не в спешке несусь домой. — Близко от метро, дворик тихий. Если хозяева согласятся продать, сделаем с Егором хороший ремонт и заживем заново.