Я тебя чувствую - Любимая Татьяна. Страница 2

И вот днюха у Макса. Вечер веселый – застолье, танцы, много друзей и подруг, рядом мой Пашка, не отходящий от меня ни на шаг. Обнимает, целует, нежностью одаривает через край. Но мы так долго дружим, что для окружающих наши  отношения привычные. Да и обнимались здесь не только мы – парочек в нашем окружении образовалось много.

У Макса квартира большая, просторная, несколько комнат. Каждой парочке укромный  уголок для уединения нашелся.

Музыка, приглушённый свет гирлянды, в такт музыке перемигивание лампочек… это не день рождения, а что-то волшебное, сказочное. Или после бокала вина меня переключило на романтику? Еще и Паша мой такой… другой. Его шепот, объятия, поцелуи – все не такое как раньше, а смелее, нежнее и… мало, катастрофически мало!

Упустила момент, когда в медленном танце, пока я растекалась после французского поцелуя, ловя эйфорию, Пашка подхватил меня под попу, поднял как пушинку и понес в одну из комнат, к счастью, пустую. Только позже он признается, что она была заранее забронирована за нами перед хозяином квартиры, и Паша знал, что нас никто не потревожит.

А в тот момент…

Щелк – за моей спиной провернулся ключ в замке. Теперь никто не войдет. Я мгновенно забыла, что мы в гостях и за дверью гости именинника. В спину мягко отдавали басы музыки по ту сторону нашего уединения. Удары наших сердец не попадали в ритм – у нас своя мелодия, космическая. Издалека фоном слышались приглушенные голоса, смех, поздравления друзей, и только мы – единое целое во всей вселенной.

Прижатая мужским телом к дверному полотну, я  таяла в поцелуях и объятиях любимого, цепляясь за его шею, обвив ногами мужской торс.

Мне всего мало. Мне нужно больше. Ближе. Каждая клеточка тела натянута пружиной и вот-вот внутренности разорвет на кусочки. Я сравнила себя с горящим домом, которому очень нужна помощь в виде спасительной пены от пожарных, чтобы потушить огонь во мне…

Дрожь охватила конечности и каждый внутренний орган. Сердце играет в пин-понг в ускоренном режиме, прыгая от пяток до горла…

Хочу! Не знаю чего, не зная как это на самом деле, но хочу! Поцелуи и слишком смелые руки моего Пашки вытворяют с моим телом такое, что я согласна на все, что он со мной сейчас сделает, лишь бы получить освобождение, словить кайф и расслабиться как наркоману от дозы…

Пока меня штормило в необычных ощущениях, не заметила, как быстро мой парень снял с себя футболку, как с меня была стянута кофточка, а затем и юбка. В местах прикосновений горячих ладошек горела кожа, а тело непроизвольно тянулось за руками, прося новых ласк, прося снять оставшиеся детали одежды и подарить свободу ноющей груди, бедрам… Губы любимого целовали открывшиеся участки тела. Привычный запах Паши стал тяжелее и притягательнее, а мои руки трогали непривычно каменные мышцы любимого. Я сходила с ума от происходящего…

А еще шепот… горячий и невозможный:

– Наташка! Я не смогу остановиться… Это сложно… теперь… Мое желание сильнее разума…

– Паш, – слабым шепотом я пыталась остановить не Пашу – себя. Никогда мы не заходили настолько далеко. Я еще боюсь того, что между нами вот-вот может случиться.

Паша прижал меня к себе сильнее, практически вдавил в свое тело, чтобы я не ускользнула от него, уткнулся мне в шею губами, и я… поплыла.

– Не останавливай меня, прошу, – снова слышу и обещаю себе не останавливать. Потому что понимаю – пора! Я тоже этого хочу. С ним.

Паша оторвал от двери меня, распластанную по гладкой деревянной поверхности, распаленную страстью, опьяненную тяжелым мужским ароматом, обжигающим дыханием.

Мгновение – и я на кровати, он сверху, а я задыхаюсь от неожиданности. Придавил меня обнаженным телом (когда успел раздеться – не заметила), а нечто огромное уперлось мне между ног. Страх снова пробился сквозь возбуждение, а Паша снова что-то зашептал, но из-за шума в ушах я слышала только часть слов, и это вроде бы была очередная мольба не останавливать его.

Он висел надо мной, смотрел в глаза, а я от стыда закрыла лицо руками. Никогда еще за свои девятнадцать лет не была в такой ситуации. Никогда не лежала обнаженной в одной кровати с мужчиной. Никогда не испытывала и доли подобного возбуждения со стыдом одновременно.

– Не бойся, – Паша убрал мою руку с лица, – я сам боюсь сделать тебе больно. Я осторожно, обещаю.

Глава 2

– Не бойся, – Паша убрал мою руку с лица, – я сам боюсь сделать тебе больно. Я осторожно, обещаю.

Он резко отстранился, взял что-то в ящичке у прикроватной тумбочки. Раздался шорох фольги, напоминающий в первое мгновение шуршание фантика. Через секунду горячее мускулистое тело накрыло мое дрожащее.

И снова жаркий поцелуй в губы. Сильный язык своевольно разжал стиснутые от страха зубы, ворвался внутрь и такое начал там вытворять! Паша толкал мой язык, прикусывал губу, снова толкал. Глубже, резче, крышесносно, похлеще зажигательной музыки за стеной.

Я не сопротивлялась, только дрожала всем ноющим от нетерпения и жаждущего большего телом. Страх внушала та штуковина, что касалась низа моего живота, казалась слишком твердой и огромной. Как такое может поместиться в маленькую меня?

В такт его языку пальцы скользили по изгибам тела, обжигая, прогоняя с кожи мурашки. Губы переместились на грудь. Целовали, посасывали, выводили круги вокруг сосков и родинки на левом холмике… Нежно, ласково, наслаждаясь и даря наслаждение мне, заставляя выгибаться, тянуться за новой лаской…

А когда Паша медленно, очень медленно начал входить в меня, я… я замычала ему в губы, уперлась ладонями в каменные плечи, ногтями в кожу врезалась и попыталась оттолкнуться, отползти, спастись от него. Больно не было, в глазах только потемнело, и шум колотился в ушных перепонках. Паша не шелохнулся на мои попытки сбежать из-под него. Как скала навис, не выбраться. Держал крепко. Сам дрожал, еле сдерживаясь от возбуждения. Наверняка хотел ускориться, но берег меня. Дыхание громкое, неестественное, а член все глубже, еще глубже и все еще не весь во мне. С почти свистящим вдохом он приподнял мои бедра и… вошел до упора.

Несдержанный стон, движение назад, из меня, и снова вперед, все еще медленно, но глубже, постепенно наращивая темп. А дальше все происходило как в тумане. Нежные поцелуи, продолжающиеся ласки доставляли удовольствие. Я вдруг поняла, что заниматься любовью совсем не страшно. Зато очень приятно, черт побери. Так приятно, что я сама начала подмахивать бедрами, стонать и всхлипывать от каждого толчка. От этого Паша, кажется, слетел с тормозов. Еще несколько быстрых толчков и он закатил глаза от удовольствия, с тихим стоном совершил еще несколько судорожных движений во мне. Замер, приходя в себя и восстанавливая дыхания, а затем осторожно вышел из меня и рухнул рядом, сгребая в охапку, прижимая к влажной груди.

Мысли путались. Перед глазами мелькали картинки нашего закончившегося несколькими минутами ранее совокупления. Мне стыдно и в то же время очень хорошо. Спрятала лицо в Пашкину шею, пряча улыбку, переваривая новые ощущения и не зная, что сказать. Широкие мужские ладони размеренно гладили меня по спине, бедрам, и сердце гулко билось под моими пальцами на его груди.

– Наташка! Я… это было восхитительно! Ты такая… моя…

Он еще много чего говорил, называл ласковыми словами, прижимал к себе, признавался в любви. И я знала, чувствовала, что теперь у нас все будет по-другому. Еще лучше.

Отдохнув от эмоциональной и физической встряски, мы собрали разбросанную на полу одежду, оделись и по-тихому слиняли из гостей. Попадаться на глаза друзей было стыдно. Кажется, все знали, чем мы занимались в той комнате.

Паша проводил меня до дома. Ночь была на удивление темнее темной, теплее теплой и романтичнее не придумаешь, или это мне так казалось после случившегося, не знаю. Но мне было хорошо.  И Пашке, судя по всему, тоже, потому что улыбался он как кот мартовский, вернувшийся после ночных прогулок с кошечкой.