Две недели в июле - Розен Николь. Страница 24

15

Мелани

Она проснулась с похмельной головой… Два литра воды и три таблетки аспирина не избавили ее от тисков, сжимающих виски. Зачем она столько выпила, ведь знала, что будет плохо себя чувствовать…

Но вечером ей захотелось напиться. Ужин был ужасным, и она хотела быть уверенной, что заснет. Ей это удалось. Она рухнула на кровать и тотчас провалилась в тяжелый сон. В первый раз за долгое время. Но уже через два часа проснулась с горечью во рту и позывами к рвоте. И провела остаток ночи без сна, мучаясь еще больше, чем в предыдущие ночи. Ей потребуется время, чтобы прийти в себя.

И вот она лежит в кровати с мутным взглядом и раздраженным желудком, не решаясь встать на ноги. А надо двигаться. Ее поезд уходит днем, а она еще не собрала сумку. Клер уехала рано утром. Марк проводил ее и теперь, наверное, в отвратительном настроении. Бедненький! Ей почти жаль его. Но он сам виноват. Если ему так грустно расставаться с Клер, мог бы просто уехать с ней. У него еще не кончились каникулы, ничто его здесь не держит. На его месте она бы так и сделала. И поскольку Бланш утверждает, что одобряет их отношения, даже способствует им, вряд ли она могла что-то возразить. Тогда встает вопрос: а хочет ли он сам этого по-настоящему? Хватит ли ему мужества? Впрочем, это их дело, а не ее, уже завтра она больше не будет об этом и думать.

Вчера вечером Бланш решила отметить их отъезд, ее и Клер. Удивительно с ее стороны, тем более что ужин, который она втайне задумала, совершенно отличался от их обычно скромной, в основном диетической и экологической еды. Что на нее нашло?

Много гусиной печенки, огромные куски говяжьего филе, разные овощи, салат, сыр и, в заключение, огромный шоколадный торт, истекающий кремом. Настоящий пир. Как на деревенской свадьбе. Есть чем вызвать у всех печеночные колики и поднять уровень холестерина… И много вина — белое, красное, розовое вино просто лилось рекой.

Бедняжка Бланш! Она так была довольна, что устроила сюрприз с праздничной едой! Была такой веселой, старалась всех развеселить, всех потчевала. Совершенно очевидно, что она ждала радостных криков, комплиментов… Ничего подобного. Полная неудача. У Марка и Клер были траурные лица. Клеман и Эмилия открывали рот только для того, чтобы съесть очередной кусок. Она же, как всегда, сидела в своем уголке и наблюдала за всеми. Может, поэтому все так много выпили? Чтобы не видеть, насколько все было пафосно? Даже Клер, которая обычно не пьет за едой больше полстакана вина, к концу вечера немного опьянела.

Днем Мелани села рядом с ней в саду. Как у каждого здесь, у Клер есть свой любимый уголок. Она всегда устраивается напротив дома, в тени, на каменной скамье, откуда можно видеть, как Марк работает за верстаком. Клер приятно удивилась, ведь это было в первый раз. Закрыла книгу и положила ее рядом с собой.

— Как мило, что ты подошла. Как дела?

Мелани с улыбкой ответила:

— Все в порядке. А у тебя? Все идет так, как ты хочешь?

— Да, да. Все хорошо.

Клер сказала это печальным тоном. Потом добавила:

— Мне грустно, что я завтра уезжаю. Это нормально.

— Конечно… И что будешь делать? — полюбопытствовала Мелани. — Я имею в виду, сразу начнешь работать?

Хотя прекрасно знала, что нет. Что у Клер еще две недели отпуска.

— Нет, я начинаю только шестнадцатого августа.

— И чем займешься? Куда-нибудь поедешь?

Голова Клер повернута так, что Мелани не видно выражение ее лица, но голос не может обмануть.

— Нет, это невозможно. Приедут мальчики, пробудут несколько дней, да и не стоит. Я останусь в Париже.

— Ну и глупо, — заявляет Мелани. — Жаль, тебе будет скучно одной.

— В августе хорошо и в Париже, — отозвалась Клер после короткой паузы. — Народу немного, машин тоже. Совсем неплохо. Много чего можно сделать. Выставки, кино… Может, покрашу кухню…

— Конечно. Но я думаю, ты хотела бы остаться здесь с Марком на это время. Если бы у меня был парень, ну, я хочу сказать, если бы это было серьезно, мне было бы обидно не видеть его так долго. Особенно если он тоже свободен…

Клер немного помолчала, а когда заговорила вновь, ее голос немного дрожал.

— Да. Но, похоже, так не получается.

Мелани продолжила вести свою линию:

— Не понимаю почему. Он мог бы приехать к тебе, побыть с тобой хотя бы несколько дней. Или ты могла бы вернуться сюда, когда твои мальчики уедут. Разве нет?

Клер достала из кармана платок и отерла лицо.

— Да, я знаю, — вздохнула она. — Я об этом думала. Но одна я не решаю. Он должен мне это предложить. Да и все остальные должны быть согласны.

— А ты с ним говорила?

— Да… Он еще не решил, но я настроена пессимистично.

Мелани тоже помолчала, затем снова пошла в атаку.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но я тоже не уверена, что он ответит «да». Я знаю отца, а еще лучше я знаю Бланш.

Клер повернулась и с изумлением посмотрела на Мелани. А та невозмутимо продолжала:

— Знаешь, я видела его и с другими. Он тебе рассказывал об Ирен?

— Разумеется. Это женщина, которая у него была после твоей матери.

— Ты знаешь, как все у них закончилось?

— Да. Они порвали отношения.

— Знаешь почему?

— Да. Он сказал, что они перестали друг друга понимать, что он ошибся на ее счет. Что это были только физические отношения.

— Все так. Он здорово был в нее влюблен. Но наверняка он не говорил тебе, какую роль сыграла в этой истории Бланш… Конечно нет. Мне кажется, что он и сам этого не понял.

— Как это? Я тоже не понимаю…

— Да это она все расстроила, для меня это совершенно ясно. Знаешь, я тогда была маленькой, но уже понимала. Все происходило у меня на глазах. Я видела ее подрывную работу. Мало-помалу, потихонечку, делая вид, что ни во что не вмешивается. То на одно обратит внимание, то на другое. И давала понять, насколько Ирен ему не подходила, насколько она его не стоила. Ее не стоила. Она ужасно ревновала, но, конечно, не показывала это открыто. Просто нажимала на больные места. Произносила какую-нибудь фразу, которая постепенно достигала цели. Действовала так, как ей нужно. Кончилось тем, что он сам уверился, что Ирен недостаточно хороша для него.

Клер смотрела на нее округлившимися глазами.

— А что думаешь по этому поводу ты? Она была хороша для него?

— Не знаю, — ответила Мелани. — Я даже не понимаю, что это значит. Знаю только, что он был от нее без ума. И не могу сказать, порвал бы он с Ирен, если бы Бланш постоянно не намекала, насколько та неинтересна как личность. Особенно по сравнению с ней… Ты же, я думаю, заметила, что себя она считает чудом из чудес и к тому же продолжает вести себя с ним, как будто она его жена. Единственная и законная.

Клер внезапно встала.

— Извини. Я не очень хорошо себя чувствую. Поднимусь к себе в комнату.

Мелани видела, как отец посматривал на них издалека, как он проводил взглядом Клер, когда та пошла к дому, а потом снова погрузился в работу. Она тоже поднялась и подошла к нему. Он посмотрел на нее приветливо.

— Очень мило с твоей стороны, что ты поговорила с Клер. Мне приятно, что ты с ней сближаешься. А то у меня было впечатление, что ты ее избегаешь. Что она тебе не нравится.

Она тоже улыбнулась ему.

— Да нет же. Она — что надо. Очень симпатичная. Я просто не хотела вам мешать, вот и все. Тебе не грустно, что она завтра уезжает?

— Конечно, грустно.

— Так что же ты отпускаешь ее одну? Почему не едешь с ней?

Вопрос был ему неприятен, и он ответил сухо:

— Это невозможно. И не лезь, тебя это не касается.

Она отошла от него.

Она не знает, что теперь произойдет. Надо просто подождать. Но как бы дело ни обернулось, она рада, что не осталась безучастной к этой истории. Ее, Мелани, не в чем упрекнуть. Она сказала только правду. Таким образом, ее пребывание здесь оказалось не совсем бесполезным…