Измена. Счастье вопреки (СИ) - Караева Алсу. Страница 19

Шаги через несколько секунд в миг стихают, как и все звуки вокруг.

В воздухе повисает напряженная пауза. Владимир не предпринимает никаких действий, наверное, у него это по протоколу. И скорее всего, бегущие к нам люди это охранники.

Медленно, как в кино, в комнату осторожно просовывается рука с оружием. Затем человек в черном согнувшись входит и смотрит на Владимира, потом на присевшую на пол меня. Оценивает обстановку.

Сглатываю от пронзающего взгляда незнакомца.

– Владимир Алексеевич, куда? - коротко спрашивает человек в маске-шапке, одетый весь в черное защитное обмундирование, точно как у омона. Видимо, он не хочет терять времени в поисках нападавшего. Внимательно осматривает помещение и замечает разбитое стекло. Снова возвращает глаза к начальнику.

– Все нормально парни. Я сам разберусь, отбой, - Владимир, хоть и ранен, но выглядит так, словно его ударили воздушным шариком, а не прострелили руку.

В комнату заходят еще двое мужчин. Все они такой же комплекции как и хозяин дома - высокие, накаченные, грозные.

– Уверены? - спрашивает первый, видимо, главный. И все трое мужчин недоверчиво переглядываются и смотрят на лежащий на полу пистолет.

– Да что я, с бабой что-ли не справлюсь? - цедит сквозь зубы в бешенстве Владимир.

Мужчины обмениваются настороженными взглядами, согласно кивают хозяину дома и так же быстро исчезают, словно их тут никогда и не было.

– Тааак… - многозначительно выдает Владимир. - Теперь с тобой, - внимательно смотрит на меня, сверля многообещающим взглядом..

Я благоразумно молчу, стараясь изобразить на лице подобие примиряющей улыбки. Владимир сверлит меня недовольным взглядом. Правой рукой все еще придерживает себя за левое плечо. Его рука безвольно висит вдоль тела. Пол под ним перепачкан кровью.

– Один вечер. Всего один вечер я попросил тебя отдохнуть, - раздраженно произносит и делает несколько шагов в мою сторону.

“Он меня убьет” - проносится в голове. Вскакиваю на ноги, делаю шаг назад и тут же упираюсь бедрами в стол. Мне больше некуда отступить, отчего во рту наступает засуха, а язык прилипает к небу. Не могу даже сглотнуть.

Затылком ощущаю дуновение леденящего душу ветра, залетающего в разбитое окно. По коже проносятся мурашки.

Владимир подходит вплотную. Нависает надо мной грозной скалой. Нагибается ко мн и его горячее дыхание обжигает мою кожу на щеке. Ноги прирастают к полу.

“Он точно меня прибьет!” - проносится в голове мысль.

– А сейчас… - он многозначительно смотрит своими пронзительными темными глазами прямо на меня.

Пытаюсь отстраниться, но мне больше некуда деваться. Мужчина же тем временем наклоняет голову прямо к моему уху.

– Больше никогда ничего не бери без моего разрешения, - произносит низким бархатистым голосом. - Особенно оружие.

Мои ноги подкашивает. Коленки трясутся.

Смысл сказанных им слов доходит до меня не сразу. Моргаю быстро-быстро глазами, чтобы отогнать затаившиеся в уголках слезы. Пытаюсь сглотнуть подступивший к горлу ком. Могу лишь слабо кивнуть.

– Вот и отлично! Пошли, - мрачно приказывает, разворачивается все еще придерживая раненую руку и идет в сторону выхода. У самой двери небрежно бросает через плечо. - Я записал это на твой счет.

Отрицательно киваю головой, все еще пребывая в шоке. На мой счет? У меня открыт долговой счет?!

Неужели, он не переломит мою хрупкую шею за то, что разнесла его дом и чуть его не убила?

Инстинктивно ощупываю руками шею, ярко представляю как агрессивный бандит набрасывается на меня и душит, лишая жизни. Ему даже не нужно прилагать усилий: пуф, и я мертва.

На негнущихся ногах заставляю себя делать шаг за шагом, вслед за Владимиром.

Владимир ждет когда я выйду, пропуская меня вперед. Благоразумно с его стороны, не спускать с меня глаз. Медленно иду словно завороженная, все еще пытаясь осознать происходящее. Со мной что-то явно не так. Нужно собраться.

Я могла бы его убить! Лишить человека жизни! Боже, меня бы посадили в тюрьму как убийцу. Всю оставшуюся жизнь мне бы пришлось есть кашу с сухарями. А мама бы лишь воскликнула: “Я всехда знала, что из тебя ничаво путного не выйдет!” . Делить помещение полтора на полтора метра с другими женщинами убийцами. С моим то телосложением, наверняка, унижали бы и избивали ежедневно. Ужас в моих глазах постепенно нарастал.

А Дима… Боже мой! Я как раз спускалась по лестнице, когда меня осенило. Даже не думала о том, что он мне сказал. Я видела штамп в паспорте, мы теперь женаты! Не может же он обманывать меня.

Останавливаюсь. Плечи начинает трясти, смотрю вперед. Владимир за спиной тоже остановился. И тут меня пробирает до слез.

– Ну все, кажется, умом тронулась. - тихо шепчет себе под нос хозяин дома.

А я не могу остановится. Слезы катятся из глаз. Держусь за перила так крепко, как только могу.

– Я, я… - не могу говорить, лишь трясусь и тихо реву.

Владимир делает несколько шагов и выравнивается со мной. Осторожно здоровой рукой поддерживает меня и мы спускаемся.

Он что-то тихо говорит пока мы идем на кухню, а я не могу остановится. Не могу разобрать его слов. Ничего не вижу, так как слезы закрывают обзор.

Владимир аккуратно плавно и медленно усаживает меня на стул.

– Ты вчера очень сильно ударилась головой, да? - присаживается на колени и внимательно заглядывает в мое заплаканное лицо, которое я прячу под волосами.

– Я, я не хотела. - только и могу вымолвить, когда приступ истерики начинает проходить.

Не могу поверить, что это он меня утешает, а не наоборот.

– Я бы не стал тебя просить, будь Елена Петровна еще здесь. - Владимир кивает мне на небольшую железную баночку серого цвета на столе рядом, подготовленную им перед тем, как мы присели. - Но…

Конечно, после случившегося, он сомневается в моей адекватности. Нет, он точно уверен, что мне нельзя ничего доверять. Но выхода у него нет: сам он не дотянется, да и не мужская работа это, все таки.

Я беру в руки протянутый Владимиром металлический короб и открываю: внутри лежат леска, бинты, хирургическая иголка, пинцет и перекись.

Походный набор как раз на такой случай? Нет, такое могло произойти только в кино по кем-то плохо продуманному сценарию. Дурацкий день.

Вид крови меня не пугает. В детстве мы часто падали с велосипедов. Да и животных иногда приходилось выручать из беды: где-то поранятся, наступят на стекло.

Правда, выстрелы от пуль мне еще не доводилось обрабатывать. Пуля! Надо же ее вытащить!

Деликатно помогаю Владимиру снять рубашку. Кровь пульсирующей струйкой побежала сразу, как только Владимир перестал держать плечо. Но он даже не морщится. Вид его полуголого мускулистого тела меня сейчас мало заботит. Рассматриваю его плечо и пытаюсь вспомнить все, что мне известно о таких ранах. Замираю нерешительно.

Мужчина берет свободный стул и присаживается рядом со мной.

– Проверь выходное отверстие, - медленно четко выговаривая каждое слово, говорит Владимир, попутно убеждаясь, что я точно следую его указаниям.

Видя мое замешательство, добавляет:

– Дырки должно быть две: входное и выходное.

Киваю и оглядываю его руку.

– Только одно. - несмело проговариваю, все еще пытаясь усмирить сумбур в голове.

– Плохо, надо достать. - видя что я стою как завороженная глядя на его рану, продолжает с нажимом: - Пинцетом.

На удивление, меня больше не трясет. Я утираю слезы с лица, убираю волосы за уши. Отхожу к раковине и тщательно промываю руки с мылом. Закрываю кран локтем и возвращаюсь к раненому мужчине. Он же в это время достает из шкафчика под рукой бутылку крепкого спиртного и выливает на рану. После чего поливает рабочие “инструменты”.

– Сейчас будет больно. - произношу максимально собранным и спокойным ровным тоном.

А он смотрит на меня скептически и слегка приподнимает брови в знак удивления.

Ну конечно, глупость сморозила. Больно? Ему? Не впервой видимо с таким сталкивается, судя по спокойному тону. Мешкаюсь с инструментом в руке и оглядываю его тело. Шрамов я не вижу. Мне кажется, их должно быть много учитывая… ммм, профессию Владимира.