Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность - Яковенко А. В.. Страница 53

Таким образом, индейцы были мастерами такого типа войны, которая была мало знакома американским офицерам, обучавшимся в военной академии в Вест-Пойнте, где профессора заставляли их разбирать сражения наполеоновских войн. Неудивительно, что индейцы оказались грозным противником, полной победы над которым американская армия не могла одержать более пятидесяти лет. Не приходится удивляться и тому, что индейскую тактику американцы считали недостойной. Умение действовать из засады, ошеломлять противника внезапностью и совершать искусные диверсии — все это давало обширную пищу для фантазий писателей, газетчиков и пропагандистов, которые развивали теории о том, что краснокожие от природы вероломны и трусливы, что они, скорее, воры и убийцы, чем доблестные воины.

Война на уничтожение противника была чужда коренным народам Великих Равнин, как и другим американским племенам. Если храбрость в бою была высшей добродетелью в глазах индейца, то следующими в иерархии стояли великодушие и щедрость. Основной целью сражения было продемонстрировать свою доблесть и доказать врагу собственное моральное превосходство. Противник, если таковым выступало другое племя, мог в определенный момент признать, что в этом бою он не проявлял равное мужество, поэтому преклонялся перед своим соперником. Такой исход сражения считался наиболее желательным. Конечно, индейцы воевали и за материальные блага, в первую очередь лошадей, однако захватнические походы никогда не являлись самоцелью. Престиж или месть — вот два ключевых мотива любой войны в понимании коренного жителя Великих Равнин [154]. Однако американцы, появившиеся на Великих Равнинах, не считали нужным знакомиться с культурой и обычаями местных жителей, заведомо считая тех дикарями и преградой на пути цивилизации. Любое непонятное действие со стороны индейцев воспринималось как агрессия и вызывало соответствующую реакцию [155] .

Конечно, не стоит идеализировать индейцев, приписывая им исключительное миролюбие. Агрессивность была свойственна многим индейским племенам от Восточного побережья до Тихого океана. Культурные и языковые различия, неспособность европейцев понять тонкости хозяйственного уклада коренных жителей Америки часто провоцировали кровопролитные конфликты. Даже русские колонисты на Аляске в 1802–1805 гг. оказались вовлечены в жестокое противостояние с тлинкитами, хотя русские, в отличие от американцев, не были заинтересованы в насильственном переселении коренных жителей, а использовали их как рабочую силу. Тем не менее подобные конфликты обычно заканчивались достижением договоренностей, устанавливавших мир. В США же на государственном уровне была принята идеология геноцида коренных народов. Известная концепция «явного предначертания» [156] как нельзя лучше служила идеологическим оправданием избиению коренных жителей американского континента. Как мы помним, согласно этой идеологии самой судьбой предопределено, чтобы белые американцы безраздельно владели землей «от моря до сияющего моря». Все, что стоит на пути, должно быть уничтожено.

Попытки найти экономическое обоснование истреблению индейцев лишены смысла. Племена равнин, безусловно, мешали переселенцам использовать природные ресурсы. Однако войны с краснокожими, которые велись на деньги налогоплательщиков, приводили к таким расходам, на фоне которых меркли любые материальные потери. Многие американские интеллектуалы и военные понимали это. Узнав о том, какие огромные деньги были потрачены на истребление нескольких сотен мирных индейцев, Марк Твен с горечью воскликнул, что на эти же деньги можно было отправить всех их учиться в самый престижный университет. В 1864 г. генерал Р. Митчелл писал: «Хорошо известно, что содержание одного кавалерийского полка в полевых условиях обходится ежегодно в миллион долларов. В моем округе <…> расквартировано три полка, то есть на них тратится три миллиона в год <…>. Я бы увел этих индейцев в резервации, разодел их в шелка, кормил жареными устрицами и снабжал карманными деньгами на игру в покер, а также давал им столько табака и виски, сколько бы они захотели. Благодаря этому у меня бы каждый год оставался лишний миллион долларов».

В течение XIX столетия Соединенные Штаты провели несколько десятков более или менее масштабных войн с индейским населением. Большинство экспедиций американской армии в рамках этих конфликтов представляло собой многомесячный изнурительный поиск противника, сопровождавшийся бесконечными мелкими стычками и засадами. Приемлемым результатом похода являлся захват брошенного лагеря или деревни племени, который сопровождался сожжением и уничтожением всего найденного имущества. Более благоприятным исходом, сулившим награды и почести руководителям экспедиции, было истребление самого индейского населения. Врываясь в индейское поселение, солдаты обычно беспощадно убивали женщин и детей, часто пользуясь тем, что мужчины ушли на охоту.

Иногда американские власти стремились «соблюсти закон», принуждая вождей побежденных племен подписывать с ними формальные договоры, по которым те соглашались уступить свои земли бесплатно или за номинальное вознаграждение и переместиться в резервации. Эти договоры, безусловно, ничтожны с правовой точки зрения, поскольку подписаны под дулом винтовок. Их юридическая абсурдность также обусловлена тем, что они подписывались формально с коренными американцами, не имевшими гражданства США. Отметим, что современные американские корпорации, заинтересовавшись теми или иными землями индейцев, не стесняются идти по тому же пути, устраивая подписание фиктивных договоров. В послевоенное время американские компании, к примеру, устроили массовое переселение индейцев из резерваций в Нью-Мексико и Аризоне, где были открыты месторождения урана. Те, кто избежал насильственной депортации, вынуждены были за скромную плату работать на урановых рудниках.

Тем не менее решающим фактором, который стал причиной поражения индейцев и успеха организованного американцами геноцида, были не действия армии, а подрыв экономической базы коренных жителей континента. Самый страшный удар был нанесен уничтожением бизонов, вдохновителем которого стал генерал Ф. Шеридан. Во время Гражданской войны Шеридан был командующим федеральной кавалерией и прославил себя многочисленными победами. Однако в последующем бравый кавалерист запятнал свое имя, став одним из палачей индейского народа. Один из захваченных вождей команчей заявил ему на ломанном английском: «Мой есть хороший индеец». Генерал же мгновенно парировал: «Все хорошие индейцы, которых я видел, были мертвыми» [157]. Впоследствии это фраза стала печально знаменитым изречением «Хороший индеец — мертвый индеец».

Истребление бизонов было любимой идеей Шеридана. Он выступил с речью перед Конгрессом, убеждая его не только ассигновать бюджетные деньги в качестве субсидий охотникам, но даже отчеканить медаль, аверс которой изображал бы убитого бизона, а реверс — мертвого индейца. Менее трети уничтоженных животных было хоть как-то использовано в хозяйственных целях, остальные были застрелены в качестве «спорта». Воспоминания «спортсменов» поражают воображение: один из них хвастался тем, что смог за двадцать минут убить сорок животных, а за лето — более пяти тысяч. Вносили свою лепту и железнодорожные компании. Именно строительство трансконтинентальной линии стало одним из мощнейших аргументов в пользу «решения индейского вопроса». Пассажирам поездов, замедлявших движение на равнинах, предлагалось позабавиться отстрелом бизонов прямо из окон вагонов. Выдающийся канадский натуралист Ф. Моуэт подытожил: «Неприглядная истина, похоже, такова: великолепное, сильное животное стало жертвой необузданного стремления к убийству, безнаказанного истребления всех и вся на бескрайних просторах Северной Америки». Немногочисленные общественные деятели пытались вынести на рассмотрение Конгресса законопроект о запрещении подобного варварства, однако эти инициативы неизменно блокировались главой государства, которым в те годы был не кто иной, как Улисс Грант — бывший командир Шеридана.