Дракон цвета смерти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 45

— Эс, эсса т-Альего, вас не затруднит снять номер для нас с Флоренсией? Один на двоих?

— Конечно, эсса Кордова.

Раэну Риосу досталась улыбка. Мол, все понимаю, но неприлично. Мужчина воспрял и расправил плечи.

— Эсса Кордова, могу ли я узнать о ваших планах?

— Конечно, раэн. Сейчас мы отдохнем, покушаем, поспим, а завтра с утра начнем строить планы, — поделилась я.

— Я загляну к вам с утра, эсса Кордова?

— Буду очень признательна, раэн.

— Да, милый, сними для нас номер, — повисла на эсе Хавьере его супруга. И давай оставим вещи, и заглянем в лавку, мимо которой мы проезжали, я там видела такую милую шляпку…

— Завтра.

— Нет, Хави! Сегодня! Ее же могут купить до завтра!

Я промолчала.

Святой человек. Воистину святой.

Конечно, раэну Риосу я соврала. Кто бы сомневался.

Еще вчера Арчибальдо Бареси было доставлено письмо простого содержания. С просьбой быть там-то и тогда-то и побеседовать с эссой Леви. На то мне и два дня потребовались.

Уговорить эса Хавьера было несложно, а он попросил одного из ребят долететь до города и отдать письмо курьеру. Срочно.

Мы же не будем ждать того же Арчибальдо три дня, а так он как раз получил вчера письмо, наверняка успел поговорить с родителями, и сегодня вечером будет ждать нас, где и сказано. На этой же улице, в трактире неподалеку.

— Каэтана, может, мы отдохнем? И завтра… — ныла Флоренсия.

Я покачала головой.

— Нет. Ты чувствуешь себя плохо, ты переживаешь. Ты не можешь поражать и ослеплять. На моем фоне ты и так выглядишь потрясающе.

— Знаешь что…

— Знаю. Одень синее платье, у тебя в нем глаза вообще потрясающие. И воротник там высокий.

Флоренсия коснулась рукой горла и вздохнула.

— Да…

Девушке повезло, что ей не раздавило трахею, что ей не сломало позвоночник, что не пережало и не порвало сосуды. Но некрасивая ссадина на горле останется надолго. Можно бы обратиться в лазарет, там подлечат быстрее, но и вопросы зададут неприятные. А Флоренсии такое не нужно.

Это будет Скандал с большой буквы. Ее попросту сожрут!

Лучше пока не рисковать. Итак, Арчибальдо.

Единственное, что мы себе позволили — это искупаться. После путешествия в почтовой карете, от нас пахло не розами.

В коридоре никого не было, когда мы вышли из номера. И внизу тоже. Мы набросили на головы капюшоны плащей и покинули «Розовую воду».

— Каэтана, он не один…

Флоренсия свою «любовь» увидела сразу. Равно как и незнакомую эссу рядом с ним.

— Кто это?

— сейчас узнаем, — я подхватила эссу Леви под руку, и мы прошли в трактир. Прошагали к отдельному столику в углу.

Арчибальдо и женщина рядом с ним смотрели а нас одинаково презрительно. И глаза у них были одинаковые. И выражения лиц.

Мать, наверняка.

— Эсса Леви, — процедила тетка в золоте так, словно говорила о новой породе тараканов. — А это ваша прислуга?

— Эсса Кордова, — спокойно отрекомендовалась я. И не удержалась. — Эс Бареси, а носик вам тоже мама вытирает? Когда сопельки?

— Ах ты наглая дрянь! — рыкнула тетка.

Я смерила ее таким же презрительным взглядом.

— Я вам очень сочувствую, эсса Бареси. Узнать, что твой сын повел себя непорядочно по отношению к благородной эссе — уже неприятно. Но понимать, что он даже не может взять на себя ответственность…. Мои соболезнования.

— Ответственность! — эсса по-простому уперла руки в боки. — Да на что вы рассчитываете, потаскушки⁉ Что мой сын женится вот на… этой⁉ Я его для гулящей девки растила, что ли⁈

— Я девушкой была! — сорвался голос Флоренсии.

Тетка (хоть и эсса, но хабалка та еще) смерила ее злым взглядом.

— Девка, которая не могла сберечь честь до свадьбы, не сбережет ее и после свадьбы!

— Буду знать, где у вас честь находится, — огрызнулась я. — О себе говорите, эсса? Так вот, ваш сынок соблазнил невинную девушку. Она ждет от него ребенка. Нравится вам это или нет — он возьмет на себя ответственность? Или хотя бы рот откроет?

Арчибальдо посмотрел на меня злыми глазами.

— Ты…

— Я, — согласилась я. — Или ты думал, что мама решит все проблемы? Так не выйдет. Будь мужчиной не только по внешнему виду, открой рот и скажи хоть что-то.

— Да что сказать⁉ — взвился Арчибальдо, как никогда в эту секунду напоминая свою мамашку. — Откуда я знаю, с кем Фло еще перевалялась⁉ И жениться я на ней не собираюсь, понятно же! Не могла подумать заранее о последствиях — так это будут ее проблемы! Хоть ты на площади ори, я десяток парней приведу, которые подтвердят, что ее в кустах валяли!

Флоренсия была бледной, как мел.

— Даже если это будет вранье?

— а это и не будет вранье, — огрызнулся Арчибальдо. — Если разразится скандал, пойдет твоя подруга собой торговать, как миленькая! Это будет… предвосхищение событий, вот!

Звук пощечины оборвал его потрясающий монолог.

— Пойдем отсюда, Каэтана. Здесь воняет.

Эсса Леви развернулась и выплыла вон.

— Ах ты… — завизжала ей вслед опомнившаяся мамаша.

Я машинально показала ей «от плеча» и тоже вышла. *

*- русская вариация американского «фак». От плеча. А то один палец — маловато будет. С удивлением узнала, что во Франции это — рука чести. Прим. авт.

Флоренсия почти мчалась по улице, не разбирая дороги, так что перехватить ее было несложно. Даже просто — направить в нужном направлении.

Недаром я договорилась о встрече ближе к вечеру. Флоренсия и сама не поняла, как последовала за мной, потом уселась в карету — и только там позволила себе разреветься у меня на плече.

— Каэтааааааанаааааа!

Я пожала плечами.

Ну, Каэтана.

Я тебя, что ли, заставляла с этим слизняком спать?

— Успокаивайся, подруга.

— Кааааааээээээ!

Флоренсия ревела у меня на плече.

Карета направлялась к выезду из города.

Остановились мы в чистом поле, я вытолкала эссу Леви из кареты, протянула извозчику оговоренный золотой, тот посмотрел странно, но монету взял, развернулся и уехал. Флоренсия огляделась.

— Каэ, мы где?

— В чистом поле, — честно ответила я.

— А что мы тут делаем?

— Смотря, какие у тебя планы на жизнь. Или ее отсутствие.

— То есть?

— Если ты собираешься покончить жизнь самоубийством, это одно. Я тебе даже ножик дам. Перережешь себе сейчас вены на руках, я покажу — как, сядешь и будешь кровью истекать. Это быстро и почти не больно, правда-правда. А если хочешь что-то изменить или полезное сделать — другой вопрос.

— Изменить? Полезное? Каэтана, да кому я нужна⁉

— Как тебе сказать… я знаю кое-кого… и ты очень ей нужна.

— Кому? — горько спросила Флоренсия. — Родителям я нужна, как товар, любимый мужчина… это вообще дрянь. Тот… жених? Смешно даже!

— Я не о них, — уже темнело, и никто даже в пяти шагах не различил бы наши фигуры. И хорошо — некоторые вещи лучше делать без свидетелей. — Я вот о ней.

Захлопали крылья.

Рядом с нами на землю опустилась крупная зеленая драконица.

— Ты ей очень нужна. Она тебя еще три дня назад почуяла, просто я ее отговорила приходить. Ты бы не выдержала Выбора. А сейчас она спрашивает. Ты — согласна?

Могла бы и не спрашивать.

— Миста! Каэтана, ее зовут — Миста!

Я и так это преотлично знала.

Да-да, та самая зеленая Миста, которую ранило, когда мы разбирались с химерами. Именно она почуяла Флоренсию еще тогда, в пещерах, но Виола успела предупредить меня. И вместе мы отговорили Мисту делать Выбор сразу же.

После попытки самоубийства?

После такого отчаяния?

Да и Арчибальдо Бареси тоже… Флоренсия могла бы и рассказать ему про драконицу. И бросить в лицо что-то вроде: «Я УЖЕ драконарий, а ты им никогда не будешь», и… да мало ли глупостей может совершить оскорбленная женщина?

Зато сейчас все складывается замечательно.

Если Флоренсия решится на Выбор, ей будет и не до обид, и не до Арчибальдо. А к моменту, когда Бареси вернется в Академию… она столько всего испытает, что и глумиться над недоумком уже не захочет. Кому он нужен,, несчастный?