Там, где сгорают надежды - Федотова Дарья Дмитриевна. Страница 2

– Он же переломает мне все кости и черт знает, что сделает еще! – возмутился друг и сплюнул на пол кровь.

– И пусть!

– Так значит?

Внезапный толчок в плечо слегка отбросил Максима.

– Приношу глубочайшие извинения, месье, – пьяный чудаковатый мужчина врезался в Макса, не справившись с земным притяжением. Паренька шатало из стороны в сторону, бросало на ближайшие стулья, стойки, спины, пока гравитация не одержала победу. Никто не заметил растянувшееся поперек клуба тело. Люди, зацикленные исключительно на себе, продолжали биться в конвульсиях под популярные мелодии.

Взгляд Максима упал на двери в дальней части зала. Ему послышался приглушенный шум, который переключил на себя все внимание. Плохое предчувствие волной накатило с головы до ног, и Максим уставился на выход в ожидании. Друг проследил за его взглядом и тоже напрягся. Внезапно двери распахнулись, и в зал, словно пчелы из разбитого улья, вывалился десяток людей в полицейской форме.

– Бежим! – крикнул Максим и, дернув друга за рукав куртки, указал в сторону первого зала.

– Полиция! Всем стоять на месте, никому не двигаться!

Облава. Причем на то самое подпольное казино, которое Максим оставил пару минут назад. Попадаться нельзя. Не в этот раз. Столько денег ушло на Влада, что Максим не хотел потратить остаток на полицейских.

– Вон там! – послышался мужской голос со стороны входа. Один из полицейских заметил двух парней, которые в спешке пробирались сквозь толпу в противоположном направлении.

– За ними! – крикнули ему в ответ.

Вернувшись в уже пустой стриптиз-зал, Влад следом за Максимом понесся в дальний угол комнаты, где затаился запасной выход, о котором мало кто знал. Сейчас Максим даже порадовался, что постоянные неудачи Влада оказали им услугу. С другой стороны, из-за них же они и попали в эту передрягу. Не сбавляя темп, Максим подбежал к двери, рывком распахнул ее и вместе с другом оказался на улице.

– Эй! – из-за угла показалась фигура в форме. Затем к ней присоединились еще несколько и в следующую минуту пять силуэтов приближались к двери.

– Вот черт! – Максим помчался прочь, потянув за собой друга.

Проблесковые маячки окрасили небо в ярко-синие и красные цвета. Со всех сторон доносились крики, звуки сирены и топот. Двое мчались вперед так быстро, что казалось, их дыхание не поспевало следом. Они не понимали, сколько людей за ними гналось. Пять? Возможно, шесть полицейских? Сложно определить наверняка. Расстояние от преследователей увеличивалось так медленно, как будто бы и не менялось вовсе.

«И почему я ничего не заметил, когда подъезжал?», – Максим мысленно ругал себя, желая предотвратить облаву, но это были лишь пустые проклятия.

Несколько улиц осталось позади, но погоня не сбавляла темп. Переулки стали достаточно узкими, чтобы машина не смогла проехать, но она определенно вела подозреваемых на параллельных улицах. Макс остановился за углом, чтобы восстановить дыхание.

– А эти ребята шустрые, – весело заметил Влад, махнув рукой в сторону клуба.

– Какой же ты засранец! – Максим, опираясь о колени, пытался как можно скорее отдышаться. – Нам нужно разделиться.

– Что?

– Так у нас больше шансов. Через полчаса дозвон, – Максим выжидающе посмотрел на друга. Тот уставился в ответ, обдумывая варианты. Издалека послышались голоса, свисты и хлюпанье ботинок.

– Заметано! – быстро согласился Влад. Друзья кивнули друг другу и помчались в разные стороны.

Прямая дорога безжалостно смеялась над Максимом. Ни одного закоулка или ответвления, ни единого шанса спрятаться. Скрыться – жизненно важная задача, которую Макс никак не мог решить.

Резкий толчок, и голова Максима с глухим звуком ударилась о сырую землю. Оглушающий звон застыл в ушах. Пронзительная тупая боль стрельнула от одного виска к другому, и в голове словно все перемешалось.

– Попался, мерзавец, – молодой полицейский навалился всем весом на Максима, развернул его лицом в землю и надел наручники. Макс пытался скинуть его с себя, но, несмотря на хилое телосложение, паренек был слишком изворотлив.

– Ты испачкал мне куртку, – недовольно сказал Максим, пытаясь сконцентрировать взгляд на одной точке. Весь переулок крутился перед его глазами.

– Закрой рот, – полицейский защелкнул браслеты и поставил задержанного на ноги.

– Слушай, приведешь меня в участок, тебя выставят идиотом, – отвлекая разговорами, Максим прощупал железо на запястьях.

«Успею», – подумал он и нырнул в задний карман брюк, где, благодаря частым неприятностям, всегда валялась булавка.

– Хватит болтать! – полицейский подтолкнул арестованного в переулок к ярким мигающим огням.

Максим плелся к машине, краем глаза осматривая паренька. На вид не больше восемнадцати, щуплый, бледный, неуверенный – будто только заступил на службу. Но особое внимание привлекла нашивка с фамилией.

– Да ладно, подумаешь, еще немного унижений. Ты уже привык, правда, Мамкин? Над тобой и так постоянно смеются.

На мгновение шаги полицейского замедлились, а в глазах промелькнуло сомнение.

– Я ведь прав? И стоит тебе привести в участок сына Евсеева, сержант, ты можешь лишиться даже своих полосочек, – за спиной Максима послышался щелчок и клацанье железа.

– Закрой…

Удар в солнечное сплетение отнял у полицейского дыхание, и Мамкин согнулся пополам. Воспользовавшись заминкой, Максим ударил сержанта по лицу свободной от наручников рукой, отчего тот отшатнулся в сторону. Макс метнулся вперед, на ходу пытаясь расстегнуть второй браслет, но полицейский в секунду пришел в себя и накинулся на задержанного.

Страж порядка был хорошо подготовлен. Каждый удар – точный, резкий, быстрый. Один из них пришелся Максиму в нос, от чего кровь брызнула во все стороны. Макс заметил полуулыбку на лице противника. Молодому полицейскому определенно нравились ощущения, которые он испытывал во время драки, и это его отвлекло.

Полицейский шагнул вперед и замахнулся, но Максим успел увернуться, резко ударил сержанта по челюсти и со всей силы пнул ногой по ребрам. Мамкин упал на землю и закашлялся, а у Макса появилась вторая возможность и небольшая фора.

Не оглядываясь, Максим помчался прочь в надежде, что ему удалось оторваться хотя бы на несколько минут. На соседней улице послышался вой сирен. Переулки сменяли друг друга, а Макс так и не находил укрытия.

Новая улица показалась смутно знакомой, и Максим вспомнил о заброшенном театре, который находился всего в нескольких сотнях метров. Не думая больше ни секунды, он рванул туда со всех ног.

Величественное светлое трехэтажное здание с массивными колоннами, построенное в греческом стиле, сегодня выглядело жалко и уныло. Живая изгородь высохла до ломких веток, фасад театра осыпался, а большая часть стекол разбилась и выпала из рам. Хлипкий забор плохо справлялся со своей задачей, так что Максим без труда перелез через него и стал искать возможность проникнуть внутрь.

Даже не смотря на прогнившие доски, центральный вход был плотно заколочен, что не оставляло ни малейшей надежды пробраться в театр. Максим поднял голову и осмотрел каждый изъян, выступ и закуток стены. Спустя некоторое время он, наконец, нашел свое спасение. Открытое окно на третьем этаже. Его мало интересовало, почему именно это окно осталось не заколоченным. Главное, что он мог попасть внутрь.

Макс подпрыгнул и уцепился за балюстраду первого этажа, подтянулся и стал пробираться наверх. Балкон за балконом он карабкался все выше, цепляясь руками и ногами за каждый выступ. Добравшись до заветного окна, он с грохотом ввалился в темноту, перевернулся на спину и выдохнул. Оставалось только переждать.

Звонкий скрип раздался в глубине театра.

«Не удивительно», – подумал Максим, вспоминая, как долго здание оставалось заброшенным.

Пока глаза привыкали к темноте, Макс поднялся на ноги и отряхнул жутко запачканную кожаную куртку и не менее грязную рубашку поло. В попытках вернуть одежде достойный вид, он задел свисающий с потолка кусок полиэтилена. Пленка окружала его. Максим попытался оторвать ее от себя, но материал сильно электризовался и от каждого движения только сильнее прилипал к рукам. Макс завертелся, продолжая бороться с пленкой, пока его потасовка эхом разлеталась по театру. Отделавшись от приставучего, шуршащего полиэтилена, Максим, наконец, смог осмотреться.