Лекарство для генерала - Питкевич (Samum) Александра. Страница 6

– Этого хватит?

– Сперва проверим, поможет ли. Я никогда не пытался вернуть к жизни таких, как ваши товарищи, и могу только предполагать, что именно подействует. Исключительно на основании старых записей и знаний, накопленных годами. Если бы у нас был доступ к эйолам…

– Но его нет. Как вы сами только что напомнили донье, что вышла из вашей лавки, – несколько более резко, чем следовало, перебил я. «Если бы» меня не устраивало. Так как оно никоим образом не влияло на ситуацию нынешнюю.

– Да, вы совершенно правы, Жар, – старик кивнул и поманил меня свободной рукой вглубь помещения.

Там, в куда более светлой комнате с несколькими столами и койкой для срочной помощи, работали несколько учеников мэтра, которым он махнул рукой при нашем появлении.

– Подождите в лавке, оболтусы. Мы будем немного заняты здесь.

Мальчишки, совсем подростки, но серьезные, словно это могло им гарантировать светлое будущее на лекарском поприще, почти синхронно кивнули и, оставив свои дела, вышли в переднюю комнату. Мэтр же выбрал небольшой столик под самыми окнами, осторожно опустив жемчужину в керамическую плошку.

– Сперва мы попробуем совсем маленькую часть, нет смысла сразу все разводить, – припомнив видно, что я предпочитаю понимать процесс, взволнованно проговорил лекарь, прежде чем взять тонкий, отменно заточенный скальпель. Поймав жемчужину щипцами, не позволяя ей выскользнуть, старик принялся осторожно, с небольшим нажимом, соскабливать с жемчужины верхний слой зеленого перламутра.

Не отрываясь от своего дела, мэтр, на чьем лбу выступили капли пота, обратился ко мне:

– Там в углу шкаф. На третьей полке в шкатулке красного дерева есть еще пробный материал. Принесите мне одну, будьте так любезны.

Я прекрасно знал, где хранятся привезенные мной для опытов образцы, так что без затруднений нашел нужную шкатулку. На дне, не касаясь стенок, выложенных тонкими пластинами хрусталя, лежало несколько прозрачных фигурок. Улитки, так похожие на тот самый хрусталь, что не давал им растаять, выглядели настолько искусной работой, что было невозможно не выразить свое восхищение мастерством. Если бы только это действительно были куски камня.

Запустив руку в шкатулку, я осторожно за панцирь вытянул одну из фигурок, тут же поморщившись от жуткого, колючего холода, опалившего пальцы. Но мороз, словно наткнувшись на пламя, тут же отступил. Только самые подушечки пальцев побелели. Быстрее захлопнув шкатулку, чтобы с остальными ледяными фигурками ничего не произошло, я вернулся к столу, за которым работал мэтр. Старик Иваньер уже закончил скрести жемчужину и теперь смешивал ее порошок с каким-то едким, красно-коричневым веществом. Сморщенные, но умелые руки мэтра заметно подрагивали.

– Поставьте фигурку в эту большую плошку.

Выполнив, что велел лекарь, я внимательно следил за тем, как смесь в его ступке из бурой становится сперва белой, а затем ультрамариновой, синей. Сердце, кажется, вовсе перестало стучать от волнения. А если получится? Если это окажется верным средством?

Я тряхнул головой, запрещая себе думать об этом. Столько вариантов испробовано, что каждая новая неудача казалась еще большим ударом, чем сама трагедия.

– Отступите, дон, – попросил старик, когда его полностью устроил вид содержимого ступки. – Я никогда не пользовался этим средством, но судя по записям, эффект может быть невероятно сильным.

Моих сил хватило только на то, чтобы сделать от стола не больше чем полшага. Я просто не мог отступить дальше. А старик Иваньер, набрав на пестик каплю синей жидкости, осторожно поднял ее над оледеневшей, прозрачной как стекло улиткой. Темная капля, мучительно медленно набухая, вдруг сорвалась вниз и упала на скрученный панцирь. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем по прозрачной фигурке прошла волной заметная дрожь.

**

Темная жидкость разлилась до самого дна плошки, укрыв фигурку полностью, а затем схлынула, словно бы и не было. И на месте ледяной улитки сидело живое, совершенно нормальное существо! Пошевелив длинными рожками, словно они затекли от длительного бездействия, улитка вытянулась вверх, стараясь заползти на край плошки.

– Получилось, мэтр, – тихо, не слыша собственных слов, произнес я. На глаза навернулись слезы, но не обращал на них внимания. Это было неважно и не стыдно. Все было неважно, если у меня есть решение для этой проблемы. Я могу, могу вернуть к жизни своих людей!

– Кажется, что так, – так же тихо, едва дыша, произнес лекарь, в дрожащих руках удерживая емкость с раствором. – Я знал, что Слеза Лесного Бога – сильный артефакт, но никогда не думал, что мне удастся воспользоваться его силой.

Я протянул руку в сторону улитки, желая коснуться, чтобы окончательно поверить, но так и не успел. Миг – и маленькое существо пошло рябью, задрожало… а затем расплылось серой, быстро теряющей цвет, лужицей.

Я отшатнулся от стола, не в силах поверить. Все же получилось! Все шло как надо! Мы сумели ее вернуть из состояния льдинки! Почему тогда она расплылась, и сейчас от живого существа осталась только горсть воды?

– Почему? – сдерживаясь изо всех сил, я сжал ладони на кромке стола, в который врезался спиной. Мне стоило огромных усилий, чтобы не схватить лекаря за шиворот и не встряхнуть пару раз. Я достал демонову жемчужину! И она сработала! – Почему не вышло?

– Я не… – старик дрожал. Кажется, еще немного и он просто потеряет сознание, глядя на меня так, словно вот-вот вытяну из-под камзола кинжал и брошусь на него. – Я не знаю. Но! Но постараюсь все выяснить. Слеза подействовала, а значит, мы на верном пути! Все получится!

Отставив в сторону дзинькнувшую емкость, старик бросился к стеллажам, уставленным книгами. Схватив сразу стопку, едва не падая и спотыкаясь обо все, что попадалось на пути. Мэтр раскидал книги по столу и принялся листать страницы сразу у нескольких. Желтоватые листы фолиантов шуршали в подрагивающих пальцах лекаря, а я медленно успокаивался. Мэтр не виноват. Это вовсе и не его проблема, никто до нас не пытался ее решить. И он был прав: то, чего мы сегодня добились – уже огромный прогресс, недоступный никому ранее. Так что стоило быть немного осмотрительнее со словами. И более терпеливым.

– … не стабильно, скорее всего, – проводя длинным узловатым пальцем по распахнутой странице, бормотал мэтр, не зная, какие мысли меня тревожат. – Жемчужный порошок подействовал, но почти сразу случился откат. Значит, реакция нестабильна. Нам нужно что-то, что сумеет ее зафиксировать. Какой-то стабилизатор…

Старик замер, и мне показалось, что слышу звук распахнувшейся шкатулки. Я – не я, если только что в светлую голову старика не пришла какая-то идея. Словно никак не мог оправиться от шока, старик поднял на меня взгляд. Огромные, широко распахнутые глаза смотрели с удивлением и неверием.

– Что вы вспомнили, мэтр? – я наклонился ближе, всматриваясь в лицо лекаря. Сейчас было важно. Чтобы мысль, даже если она не оформилась окончательно, не ускользнула.

– Это магия эйолов. Их чары.

– Д-да, – медленно, подталкивая старика к нужному ответу, тихо подтвердил. Ну же, думай, Иваньер. Ты достаточно умен и многоопытен, чтобы поймать за хвост то, что только что возникло в твоей голове.

– Их сила содержится в крови, – спихнув в сторону все крупные книги, старик вдруг резко нагнулся и вынул из шуфлядки небольшую темную записную книжицу. Стоило развязать кожаные тесемки, как из записной книги полетели листы. Исписанные чернилами разных цветов, разным почерком и иногда даже разными языками, они больше походили на какую-то тарабарщину, чем на что-то полезное. Но мэтр медленно, как величайшую ценность развернул переплет и принялся медленно перебирать содержимое, откладывая ненужные листки в сторону:

– Мой отец, тоже лекарь, когда-то давно, еще до моего рождения, бывал в Долине Тысячи Звезд и общался с местным чародеем. Недолго, всего пару дней. Где-то тут, в его записях это было… вот оно, – один из листов был заляпан чем-то зеленым, и часть чернил растеклась, но текст все еще оставался читабельным. – Никогда не думал, что мне могут понадобиться его путевые заметки, ведь все, что относилось к лекарскому делу, он перенес в каталоги и рецептуарии.