Кодекс Крови. Книга VIII (СИ) - Борзых М.. Страница 34

«Маркус, карта Осаки есть у кого-то?»

Командир тут же вернулся ко мне и выдал свернутый в трубочку лист бумаги. Качество было паршивое, но хоть надписи были на русском языке. Весьма условно город был разделён на несколько зон: торговую, морскую, респектабельно-культурную, аристократическую и трущобы. Видны были расположения рек и каналов, основных въездов и выездов из города, железнодорожного вокзала и, конечно же, императорского замка.

Сверившись со сторонами света и картой, я вполне отчётливо сообразил, что мой исполнитель уходит отнюдь не в бедняцкий квартал, а в порт.

— За Тэймэй отвечаешь головой, я скоро вернусь.

Отдав приказ командиру, я скользнул в одну из боковых улочек и отправился вслед за исполнителем.

Я словно попал в другой мир. Повсюду сновали рикши, развозя пассажиров в разных направлениях. Респектабельные особняки в несколько этажей со своими садиками и беседками сменялись более скромными домами. Обилие звуков заглушало мои торопливые шаги. За незнакомой речью на улицах я слышал свистки паровозов, крики торговцев, предлагающих свой товар, гудки кораблей в заливе. В воздухе висел запах рыбы и специй. Именно этот запах постепенно вывел меня в припортовую зону с множеством забегаловок и трактиров, разбросанных среди складов.

Возле одного из трактиров, привалившись к стене, стоял нужный мне человек в старой, но опрятной одежде. Завидев меня, он, шатаясь, поплёлся за угол питейного заведения. В тупике воняло мочой, сыростью и тухлой рыбой. Свет сюда проникал с трудом. В кучах мусора шуршали крысы, чьи маленькие чёрные глазки оценивающе прошлись сперва по пьянице, а затем по мне. Почуяв во мне угрозу, местные хозяйки скрылись в своих норах.

Дойдя до конца тупика, пьяница снова привалился к стене и тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. В руках у него была бутылка чего-то горячительного, к которой он раз за разом присасывался. Исполнитель оказался европейцем. И что меня ещё больше удивило, на глазах его блестели слёзы.

— И че вы пошли, ик, за мной? — бормотал он себе под нос. — Я не хател, но выбора не аставили. Шта мы, праастые люди, можм супратив вас? — он снова приложился к горлышку. — Ни-че-во!

— Кто вас нанял? Ответите сами? Я всё равно узнаю ответ, но это займёт чуть больше времени, и процесс вам не понравится!

Ответить он не успел, ибо в груди его спустя секунду красовалась огромная сквозная дыра от огненного шара. Алкоголь ещё продолжал литься в горло, хотя исполнитель уже был безоговорочно мёртв. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать находящегося за моей спиной мага. Дар всё это время фиксировал входящую в тупик группу воинов.

— Виконт Окойя, зачем же убивать ни в чём не повинного человека?

— Это быро предупреждение, граф! Чтоб вы понимари серьёзность моих намерений, — самодовольно ухмыляясь, произнёс виконт в окружении воинов с эмблемой горностая. — Ваша невеста у меня в руках, жизнь ваших рюдей висит на вороске, а вы беспомощны и без магии. Рибо вы крянётесь кровью вернуть мне оракура, либо империя не досчитается одного графа.

«Маркус, как у вас ситуация?» — на всякий случай перестраховался я.

«Всё в норме. Помощь оказана, обе княгини Инари пришли в себя», — коротко отчитался тот.

«Вам ничего не угрожает?»

«Нет. Есть только проблема с подзарядкой от макров. Она не доступна».

«Я знаю, их тоже опустошило, как и источники. Передай моей невесте, чтобы не верила никому. Нас атаковали люди виконта Окойя».

«Передам. Помощь нужна?» — Маркус был максимально лаконичен.

«Сам справлюсь!»

— Что вы решири, граф? — в руке у виконта был мобилет. — Мне давать команду убить вашу невесту?

Я смотрел на этого самоуверенного болвана, который сам пришёл ко мне и угрожал убить дорогого мне человека. Смертник. Прав был Окойя, империя сегодня не досчитается одного из своих подданных. Только это будет не граф, а виконт.

По большому счёту, вопроса убивать их или нет уже не стояло. Пока этот хмырь угрожал лично мне, меня это не особо трогало. Но стоило ему упомянуть Тэймэй и моих людей, и он сам подписал себе смертный приговор. Оракул — лишь причина, даже отдай я им мальчика, они бы всё равно остались нашими врагами. А оставлять врагов за спиной у дорогой мне женщины и наших будущих детей — сущее безумие.

Я выпустил дар на всю доступную мне мощность. Мать Великая Кровь, как же я давно этого не делал. И хоть три узла печати всё ещё сдерживали меня, но на то, чтобы утопить в своей крови этот десяток самураев вместе со своим господином, силы мне хватит. Время переговоров завершилось. Можно было, конечно, обернуться эргом. Но огромная зверюга привлекла бы внимания гораздо больше, чем десять обескровленных трупов в припортовой зоне.

Да и бить следовало одним ударом, чтобы случайно не словить сюрприз от кого-либо из нападавших.

Образцы крови всех десятерых воинов собралась у меня на левой ладони, а вот кровь Окойя я собрал в правой.

— Вам никто не поможет! — Окойя принялся набирать номер на мобилете в попытке меня поторопить. — Что вы решири, граф?

— Что я решил? — моя улыбка могла бы растопить снега на вершине вулкана Фудзи. — Я решил, что вы умрёте.

Я дал команду крови покинуть их тела ещё до окончания собственной фразы. И теперь передо мной, переливаясь всеми оттенками алого, расцветал невообразимо прекрасный бутон крови. Радом с ним формировался бутон поменьше, то и дело вспыхивающий огненными языками магии виконта. Цветы раскрывались, наливались силой, а Окойя с его людьми рыдали кровавыми слезами, не в силах противостоять моей магии. Кричать они не могли. Очень сложно кричать, когда рот полон собственной крови.

Вместе с тем, я не испытывал ни удовольствия, ни удовлетворения от убийства. Не было и безразличия. Скорее, глубоко внутри сидело ощущение, что так должно быть. Не потому, что я сильный и могу это сделать безнаказанно, а потому, что оставлять врагов за спиной нельзя. Тем более если эти враги имеют доступ к нашим военным разработкам и в открытую нападают под носом у императора.

Последняя мысль несколько изменила мои первоначальные планы. Завершив выкачку крови из самураев, я чуть замедлили процесс у виконта. Притянув его бутон к себе, погрузил в него одну ладонь и принялся считывать память Окойя. Слишком серьёзными были ставки.

Виконт не сам решился на подобный демарш. Его, как разменную монету, отправил на убой зачинщик неудавшегося переворота, некто Аканезуми, которому слишком дорого обошлось наше вмешательство. Ему пришлось заплатить немыслимые для местных двести миллионов йен, чтобы с него не спустили шкуру в назидание остальным. Сказать, что он был зол, это ничего не сказать.

План был очень даже неплох. Дождаться, пока кортеж въедет на площадь, взорвать артефакт чудовищной силы, чтобы активировать защиту императорского замка. Оказалось, что император сделал некоторые выводы и всеми правдами, и неправдами купил прототип нашего армейского артефакта. Местные умельцы его доработали, и он стал не одноразовым, а самозаряжающимся. Выкачанные источники у всех магов в округе и разрядившиеся в хлам артефакты как раз и пошли на это.

Вспомнилось, как самураи из замка и лекари не спешили выходить на площадь, пока виконт не сломал печать на свитке-артефакте. Теперь хотя бы стало понятно почему.

Как итог, я должен был остаться совсем без сил, клюнуть на приманку пьянчужки-исполнителя и сам прийти в лапы Окойи без сил, без артефактов и без возможности подзарядки из макров. И всё бы вышло, если бы у меня был седьмой, всем известный, уровень. Они даже перестраховались и высосали энергии на уровне источника девятого ранга, как у Тэймэй, но до моего реального тринадцатого-четырнадцатого им было ой как далеко.

Узнав имя заказчика, я оборвал мучения виконта. Теперь в тупике лежало одиннадцать иссушённых мумий. Цветок крови виконта, всё ещё полыхал на моей ладони, и я по очереди обошёл всех своих жертв, поджигая тела и маскируя следы своих деяний. Магия огня Окойя бездымно сжирала останки, даже не пытаясь перекинуться на соседний мусор. Тела полыхали свечками и осыпались серым пеплом.