Кодекс Крови. Книга VIII (СИ) - Борзых М.. Страница 44

«Идиот!» — пронеслась у меня в голове мысль. Принц собрался было продолжить обличительную речь, но я неучтиво перебил его:

— Вам жить надоело? Или вы решили своими руками посадить на трон кого-то из братьев? А может, вообще подарить его княгине?

— Что? — ошарашенно переспросил принц, не поспевая за скоростью моей мысли.

— А то. Клятву вашего отца не стоит сбрасывать со счетов. Вы не можете навредить мне и моему роду ни словом, ни делом, ни помыслом, — напомнил я принцу слова клятвы. — Но упорно продолжаете затягивать удавку у себя на шее. Не прячьте руку, это только начало.

Вот теперь до принца дошло истинное положение дел. Кровь резко отлила от его лица, а в глазах читался немой вопрос.

— Нет, не умрёте. Да, скоро пройдёт. Но впредь рекомендую выбирать слова.

Не знаю, стало ли ему легче, но, кажется, принц впечатлился не на шутку.

— Дерайте, что хотите, — зло бросил он в нашу сторону. — Я в этом участвовать отказываюсь.

— Никто и не просил, — отодвигая плечом охрану и принца, вошла в ложу Тильда. Оценив мизансцену, она выругалась. — Но рекомендую самому держать язык за зубами обо всём увиденном и проследить, чтобы другие рты не раскрывали. А то наш пацифизм может резко закончиться. Прошлую столицу мы взяли за несколько часов. Не заставляйте нас ставить новый рекорд. Мы же и династию правящую заодно поменять можем, — безразлично пожала она плечами.

О да, при желании Тильда умела быть очень убедительной. Подруга настолько кровожадно улыбнулась, что Есихито чуть ли не отпрыгнул от эрги. Её он почему-то боялся даже сильнее, чем меня. Спохватившись, что принцу негоже терять лицо в любой ситуации, Есихито церемонно склонил голову в уважительном жесте и вышел из ложи, жестом забирая с собой охрану.

Вход в императорскую ложу тут же заступили кровники, скрывая внутренние перипетии от посторонних.

Из Тэймэй будто разом весь воздух выкачали. Она покачнулась и едва устояла на ногах, удержавшись за мою руку. Взглянув на бледную невесту, передал её в руки Тильде.

— Сейчас убираемся здесь и уходим в сторону порта. Для всех в столице Исико-сан должна оставаться живой, пока мы не уйдём на Кутиноэрабу. Не стоит омрачать сегодняшний триумф вашего рода.

— Нет уже рода, — горько усмехнулась Тэймэй, глядя на тело матери. — Был, да весь вышел. Раньше Инари были символом силы и единства, чести и достоинства, а сейчас стали символом убийства и предательства.

— Нет, дорогая, — возразил я невесте, убирая следы крови на полу императорской ложи. — Род и его заветы живы, пока жив хоть один человек, им следующий. Ты жива, а значит, и род жив! Другой вопрос, что все эти достоинства были у вас и без покровительства богини.

Просматривая память крови несостоявшейся тёщи, я с удивлением понял, что не могу увидеть момент нападения и даже входа моей личины в ложу. Ни-че-го! Это было что-то новенькое.

— Накинь на Исико-сан иллюзию невидимости и создай её копию. Пройдём вместе до паланкина. И… — я запнулся, глядя на нас, перемазанных кровью с ног до головы. Проведя ладонями над телом и одеждой, вывел кровь, вернув нам свежий вид.

Иллюзионистка присела рядом с телом матери и сжала её ладонь в последний раз. За её спиной тут же появилась точная копия Исико-сан, положив руку на плечо дочери:

— Пойдём, дорогая! — помогла иллюзия подняться своей ненастоящей дочери. — Когда умер твой отец, я не проронила ни единой слезинки на людях. Так и здесь. Мы справимся вместе. Пройдём рука об руку с гордо поднятой головой. Я знаю, ты у меня самая сильная. И всегда ею была.

Я смотрел на этих женщин и терялся в догадках, не понимая, кто автор слов иллюзии: подсознание самой Тэймэй или…

— Камидзу-сан, — обернулась ко мне иллюзия, — проведите своих дам до паланкина.

Я встал между дамами, и таким трио мы отправились на выход. Сразу за нами шёл Райо с телом Исико-сан под иллюзией невидимости.

Дорога до паланкина мне показалась бесконечной. Нас постоянно останавливали высокородные аристократы, выражая восторг от иллюзии, показанной сыном. Лилось столько приторной лести, что у меня бы задница слиплась, вздумай кто из них начать её вылизывать. Обе княгини Инари, вдовствующая и действующая, блистали остроумием, но неуклонно следовали намеченному курсу, пока мы не оказались на выходе из Иллюзинариума.

Внизу, у основания ступеней, ведущих к сфере, волновалось человеческое море. Завидев нас, люди сперва замерли, а затем взорвались криками здравиц роду Инари.

У выхода нас ждали Вулканова с Хельгой и Астой под присмотром Эона. Они выглядели встревоженно.

— У вас всё хорошо? Вы так резко исчезли! — Лавиния взирала на нашу компанию, чуть прищурившись. — Мне тут стихия кое о чём нашептала, но я теперь не знаю, кому верить: себе или ей.

— Стихии, — последовал короткий ответ от Тэймэй. — Почему у них такой экстаз?

— Тут такое шоу показывали, что вся площадь стояла, словно громом поражённая. — Мы, признаться, тоже никогда и ничего подобного не видели, — нахмурившись ответила Лавиния, разглядывая иллюзию Исико-сан.

Тэймэй сжала руки в кулаки и скрипнула зубами от досады.

— Чтоб ты, сука, подавилась! — прошипела она куда-то в небо, адресуя свои слова бывшей покровительнице. — Уходим. Нечего кормить врагов.

Вулканова вопросительно посмотрела на меня, но я мотнул головой и одними губами произнёс:

— Потом.

Мы отплывали из порта Осаки во владения рода Инари на остров Кутиноэрабу, где и должны были состояться похороны. Тэймэй после разборок с принцем Есихито отправилась к себе в каюту. Ей требовался отдых. Вместе с ней в каюту отправилась и иллюзия, когда же я последовал следом, невеста остановила меня:

— Позволь я с ней попрощаюсь, хотя бы так… — вздёрнутый подбородок и умоляющие глаза, полные едва сдерживаемых слёз.

Я кивнул, провожая взглядом их, но перед уходом иллюзия несостоявшейся тёщи вдруг обернулась ко мне и прошептала:

— Береги её!

Я уже ничего не понимал. Иллюзия и реальность смешались в один непередаваемый коктейль, в котором без божественной помощи было не разобраться.

Устроившись на корме подальше от самураев и матросов рода Инари, я позвал покровителя, провожая взглядом предрассветные огни столицы. Я ещё плохо представлял, что скажу ему, но и подставлять его, оставляя в неведении, тоже не хотел.

— Комаро, нужно поговорить.

К моему удивлению, Комаро решил воплотиться и встал рядом со мной:

— Рассказывай.

В голосе покровителя не было на этот раз ни веселья, ни привычных для слуха ноток разнузданности. Только сосредоточенность и внимание.

Вокруг нас мерцала золотистая сфера, скрывающая звуки и самого бога от лишних глаз и ушей.

— Инари убила мать Тэймэй. Отрубила голову под моей личиной. Я поклялся убить её.

Последовал тяжёлый вздох.

— Ты же понимаешь, что одного намерения мало? Тебя прихлопнут, как комара.

— Да.

— Чтобы её убить нужно, как минимум, стать на одну ступень с нами, а, как максимум, стать сильнее, но даже тогда тебе не простят убийства бога. — Покровитель покачал головой. — Она заигралась, спору нет. Но если ты каким-то чудом создашь прецедент, убив её, тебя не оставят в живых. Я не смогу защитить. Мы попробуем сами разобраться.

Удивительно, но факт. Комаро был искренен. Не обещал, а честно признавался, что лишь попробует.

— Я не верю, что её ждёт хоть какое-то наказание, — пожал я плечами. — Люди для большинства из вас — дойное благодатное стадо. И из-за одной прирезанной «овцы» никто не будет портить отношения. Максимум, пальчиком пригрозите и скажете: «Ай-яй-яй, не делай так, Инари! Плохая девочка!» Так?

Комаро не возразил, молчанием подтверждая мою правоту.

— Знаешь, чего я не понимаю? — я отвернулся от панорамы порта и посмотрел на покровителя.

— Чего?

— Как вы все ещё не передохли с таким отношением к людям? — в сердцах спросил я.

— Мы не все такие, — попробовал возразить Комаро.