Гость из будущего. Том 1 (СИ) - Порошин Влад. Страница 9

— Враньё! — возмутилась какая-то боевая малышка. — Ты так не говорил! Правильно девочки?

— Да! — раздался дружный хор голосов.

После чего из окон главного корпуса киностудии стали высовываться любопытные киношники, которые, криво усмехаясь, тыкали в меня пальцами.

— Не было разговора про Армана и Кардана, веди к настоящему режиссёру! — потребовала та же мелкая «баламутка».

— Да! — опять хором выкрикнули все собравшиеся барышни.

— Хорошо! — рявкнул я. — В съёмках примут участие все. Но с одним условием. — Я обвёл взглядом насторожившихся начинающий актрис. — Вы должны показать, что умеете красиво двигаться, то есть ходить, не сутулясь, не горбатясь, не косолапя ноги. Поэтому встаньте в очередь, и от того куста, походкой от бедра с гордо поднятой головой пошли на меня по одному! — я указал рукой на растение в двадцати метрах.

— Ну, Феллини даёт! — гаркнул кто-то из коллег и из окон раздался гогот.

— Сколько будет попыток? — снова влезла вредная «баламутка».

— Одна, — сказал я, как отрезал.

«Н-да, чем только головы девушкам и юношам не забивают на актёрских факультетах, — подумал я, когда гомон недовольных претенденток прекратился, и они стали нелепо вышагивать по ленфильмовской алле в моём направлении. — И историю кино преподают, и вокалу обучают, а так же учат играть разных медвежат, ежиков и зайчиков, чтобы затем этими актёрами наполнить все театры юных зрителей нашей огромной страны. А вот как правильно ходить, никто будущим актёрам не объясняет. Допустим для „Кубанских казаков“ и так сойдёт, да и для передовиков заводов и колхозов такие тяжеловесные походки тоже сгодятся. Но для нашей съёмки модельного показа — категорически нет!».

— Что у тебя тут? — спросил меня Леонид Быков, выйдя на крыльцо главного корпуса.

— Парад Венер Милосских с веслом, — тихо пробурчал я. — Нужно было в дом моделей сходить. Сглупил.

— Сам сглупил, сам и выкручивайся, — усмехнулся товарищ главный режиссёр. — И прекращай этот цирк, хватит, уже и так вся студия на ушах.

— Всем спасибо! — крикнул я девушкам и хлопнул два раза в ладоши. — Мы с Леонидом Фёдоровичем посоветовались и решили, что по качеству походки нам подходите: вы, вы, вы, вы и ещё вы.

Быков выдавил из себя недовольную улыбку, так как я его самовольно сделал соавтором нелёгкого и неприятного выбора, в который попали те девушки, кто был повыше и постройнее.

— А я? — ухватила меня за руку мелкая «баламутка». — Я хожу быстрее всех!

— А вам, барышня, надо пробоваться на роль Надежды Крупской. Скоро буду снимать продолжение «Ленина в Октябре», под названием «Ленин в Июле», следите за студийными новостями.

— Я так этого не оставлю, — прошипела она. — Я буду жаловаться.

— Жаловаться на самого Владимира Ильича? Да вы с ума сошли, — прошептал я, — захотели прямиком отправиться в магаданский театр народного творчества? Тсс.

Я приложил один палец к своим губам, затем отстранился от юной революционерки и пошёл оформлять временные пропуска, ещё раз подумав о том, что ходить наши советские актрисы не умеют. Достаточно вспомнить кинокомедию «Три плюс два», где две писаные красавицы отечественного кино Наталья Фатеева и Наталья Кустинская вечно передвигались, сгорбившись и согнувшись. Что уж говорить про остальных. Пожалуй, на этом фоне выделялась Наталья Варлей, которая по первому образованию была актрисой цирка. Хотя надо сразу оговориться, что в будущем актрисы и актёры ходить станут лучше, выглядеть будут эффектней, а играть хуже. Одним словом — парадокс.

Ближе к обеду, по ещё одной доброй киношной традиции мы не сняли ни одного кадра. Пока девушек одевали, пока гримировали, пока все мучились на репетиции, ушло часа три минимум. Директор картины Иосиф Шурухт нервничал и выговаривал мне, что задумка с автобусом была бы и лучше, и дешевле. Я же возражал, что получилось бы хуже и дороже.

— Иосиф Фёдорович, мы бы одного бензина столько сожгли, что весь бюджет, выделенный на кинопробы, вылетел в трубу, — отмахнулся я.

— Клоун! — выпалил мне в лицо директор фильма, — бензин стоит всего 10 копеек за литр! Соображать надо!

— Да? — опешил я от таких советских цен на топливо, но, не растерявшись, добавил, — а я не это имел в виду. А если бы бензин вспыхнул, то запылал бы и автобус и часть нашей киностудии. Скажите спасибо, что я вас спас от судебных разбирательств. Или вы думаете, что вам для какого-то кино дали бы машину в полной исправности?

— Дурак, — пробурчал Шурухт, однако осознание, что с техникой иногда можно влипнуть по крупному, директора мгновенно привело в чувство и Иосиф Фёдорович тут же оставил меня в покое.

Но кроме нас на площадке выясняли отношения и главный оператор с главным режиссёром.

— Не нравится мне ракурс, Василич, — ворчал Леонид Быков. — По твоей задумке девушки по очереди выходят из разных углов и идут на нас по диагонали. Правильно?

— Правильно, — кивнул раздражённо оператор и, размахивая руками, принялся объяснять. — Одна идёт так, другая так, потом опять так, потом так, а потом выходишь ты в своём клоунском костюме. Что не так?

— Музыка звучит динамичная, а кадр статичный, вот что не так, — проворчал главный режиссёр и, обернувшись ко мне, спросил, — слушай, Феллини, а может у тебя есть какие-то идеи, чтобы добавить динамики?

— Да легко, — улыбнулся я, подойдя к двум нашим командирам, — сейчас камера стоит на штативе строго по центру. Так? Можно попробовать вернуть её на тележку, выставить рельсы параллельно подиуму, по которому дефилируют модели. И…

— Чё они делают? — проскрежетал сквозь зубы главный оператор.

— Дефилируют, то есть демонстрируют одежду, — буркнул я, — но, это не важно. Главное, что при таком ракурсе можно прокатить камеру параллельно движению каждой отдельной манекенщицы, а затем быстро вернуть её на исходную позицию и поймать в кадр следующую девушку, и так без остановки несколько раз. А в финале камера приезжает обратно, а тут неожиданно стоит наш герой в нелепом пиджаке.

— Что ещё? — прошипел оператор, глаза которого налились кровью.

— Горизонт съёмки надо опустить и установить объектив с фокусным расстоянием в 37 миллиметров, угол нужен пошире, чтобы уменьшить тряску во время перемещения тележки «Долли», — закончил я.

— Лёня, ты кого слушаешь, мать твою? — держась за сердце, буквально «взорвался» главный оператор Сергей Иванов. — Я тридцать пять лет в профессии, ёкась накось, а этот прощелыга второй день под ногами трется! У него две заботы: бегать за сигаретами, мать твою, и за пивом, твою мать! В общем так, делайте что хотите, снимайте, как хотите свою комедию, а я пошёл.

— Василич, давай хоть попробуем, — Леонид Быков попытался остановить, обиженного до глубины души, кинооператора. — Рельсы передвинуть дело трёх минут.

— Допустим, за три минуты мы эти рельсы и передвинем, а через пять минут весь «Ленфильм» будет трезвонить, что сам легендарный Сергей Иванов, лауреат сталинской премии, бегает на подтанцовке у какого-то стажёра Феллини! — выпалил главный оператор. — Мы так не договаривались! Либо я, либо он.

Главный оператор показал на меня пальцем и на глазах у всей съёмочной бригады, а так же девушек актрис, с которых уже начал стекать грим, схватил с пола деревянную подставочку для рельсов и швырнул её в мою голову. И слава киношным богам, что деревяшка разминулась и с моим лбом, и со лбами других людей и, не зацепив ничего серьёзного, улетела в один из углов просторного кинопавильона. Однако рабочий настрой и творческий энтузиазм на площадке полностью испарились.

— Объявляю 40-минутный перерыв на обед, — смущённо произнёс главный режиссёр Леонид Фёдорович Быков.

То ли в местном ленфильмовском кафе кухня особая, то ли просто все выпустили пар и взялись за ум, но спустя час Сергей Васильевич Иванов всё же вернулся к управлению съёмочным процессом и, переставив рельсы по моей схеме, снял модное дефиле за десять минут. И в итоге довольными остались все: главный режиссёр, актрисы, техники, осветители, но не я. Во-первых, передо мной никто не извинился. А во-вторых, Василич работал с таким лицом, словно идея снимать манекенщиц с тележки была его личной заслугой, а я, тупоголовый стажёр, предлагал какую-то ахинею — работать со статики.