Семерка из козырей (СИ) - Зайцев Николай Александрович. Страница 9

— Кто? — оторопела спросил Фокс. Женщина сузила глаза, медля с ответом. Бокал в ее руке от напряжения вздрогнул.

— Ну, живые? Настоящие?

— Женщины? Конечно, волнуют. Они такие классные! — авторитетно заметил Фокс, снова противно взмокая. Маме было врать непросто.

— Хорошо. А, что с био? Что с твоим трудным делом? В чем загвоздка? Я не понимаю!

— Сложное дело! Очень запутанное, — детектив сокрушенно покрутил головой, показывая, как ему тяжело.

— Не придумывай, сынок, — отмахнулась мама, — ну, подумай, куда может уйти био от человека. У них же привязка. Симбиоз! Конечно же их воруют, перешивают и продают на вьетнамском рынке. Я тебе как мама это говорю! Прислушайся! Мама плохого не подскажет! Мой мальчик, тебе надо срочно проверить вьетнамские рынки! Это дело пяти минут. Потом ты закроешь дело и прилетишь ко мне.

— Но, это не так, мама! Это точно «не дело пяти минут»!

— Что «не так»?! Слушай, что говорит тебе, мама!

— Я прислушаюсь, мама. Обязательно.

— Хороший сынок, — похвалила мама. — Давай раскрывай скорее дело и прилетай ко мне. Будем смотреть на океан. Плевое дело, чего ты там тянешь? Так, сынок. — Голос женщины изменился, становясь томным. — А, кто к нам идет. Да это же мой утренний бармен. Какая милость! Я тебе перезвоню, сынок. В обед! Узнаю, что ты там ешь. Пока, милый. Пока!

— Пока, — пробормотал Фокс уже в гаснущий экран.

— Мама у тебя огонь, — одобряюще сказал проходящий мимо подросток. Детектив посмотрел на узкую спину, неторопливо удаляющуюся от него. Пацан, почувствовав взгляд, помахал рукой, не оборачиваясь.

Арестовать, что ли?

Глава 7. Ада

Мы больше не смеялись. Было, что проанализировать! Прокрутить видео снова и снова. Смотреть по кадрам. Память услужливого подсовывала момент фиаско. Какие же мы глупцы! Не смогли оторвать голову слесарю четвертому разряда. Ну, зачем нам была нужна эта нога? О чем думали? Так оплошать — надо постараться.

Пристыженные, мы сидели перед великим гуру кружком, а он вещал, наслаждаясь и упиваясь нашим ничтожеством.

Никто не смел посмотреть старцу в глаза. Конечно, мы понимали, что больше никогда не сможем называться киборгами. Потому что мы этого совершенно недостойны.

Наставник был снисходительным, его голос по -отцовски настраивал нас на лучшее, но мы — то знали истину.

— Оставим грусть. Продолжим разговор дальше. Наш тайный орден состоит из каст. Теперь, когда ваша жизнь изменится, каждый из вас займет в ней своё место. Каст много. Четыре. — Старик внимательно посмотрел на каждого, взвешивая и оценивая перед тем, как сказать самое важное. — Запомните самое главное: не мы, а вы сами для себя выберете это место. — Торжественная пауза. — Вот они. — Учитель поднял кулак и оттопырил первый палец.

Мы завороженно замерли, открыв рты. В таком положении главное не отключиться. А то заползет во внутрь таракан, потом лови его, пока не замкнет окончательно.

— Вы можете навсегда остаться послушниками ордена. Эта серая масса, которая всегда прислуживает более развитым кастам. Вы никто и ничто и нужны ордену только как балласт, нужные запчасти и биоматериал. Вы — наш расходный материал!

— Ух, ты, — послышались восхищенные голоса. Меня кто-то стукнул по плечу. Не заметила, но рот закрыла. Снова толкнули. Кругом стал нарастать гомон голосов. Стыд у киборгов уходил. Возвращалась любознательность и вечный оптимизм:

— Быть балластом — это круто! Я хочу быть балластом! — раздался первый голос.

— И я! — отозвались на другом конце зала. Тут же понеслось эхо:

— И я! И я! И я!

— Прислуживать — круто. Я тоже хочу!

— Дальше можете не говорить!!! Мы будем прислуживать!!!

Неожиданно взорвалась гневным криком кукла Барби в рваных чулках:

— Да вы и так прислуживали всю жизнь! Только людям!!! Дальше, Учитель! Умоляю тебя, дальше!!! Говори! Вещай громко, чтобы я не слышала этих болванов!!! Веди меня вперед!!!

— И что?! — возражали ей голоса, сбивая порыв. — А теперь био будем. Прислуживать — это у нас в программе. Кто за то, чтобы остаться послушником навсегда?!

— Я! — сразу отозвался голос.

— Я! — Других био тоже лихорадило, и они торопились высказаться.

Наставник поморщился, совсем как человек. Старые морщины у него пошли волнами, бороздя лицо глубокими линиями.

— Вторая каста — это низшие.

Все примолкли. «Низшие». — я посмаковала слово, катая во рту. Определенно мне нравилось быть низшей. Было в этом что-то многообещающее. Барби, словно прочитав мои мысли, смерила меня презрительным взглядом.

— Бионические существа, которые смогут воровать в человеческом обществе, становятся низшими. —Думаю, Наставник, произнося тираду, специально не назвал нас киборгами. Что ж, весьма заслуженно — ногу он нам еще не простил.

Повисла гробовая тишина. Никто не тарахтел вентилятором. Не скрипел шарнирами. Не щелкал пальцами, вслушиваясь в эхо звука. Все впали в ступор. Мы не верили сказанному! Воровать у людей?! Ничего себе! Да как такое возможно?!

— Что делать? Воровать?! — раздался первый робкий голос.

— Как это, воровать у людей? — послышались голоса, полные изумления. — Что он говорит? Нельзя воровать у людей! Это же правило любой робототехники! Зачем его нарушать? У нас же руки отсохнут!

— Братья! — взволновано закричал знакомый голос, которому понравилась мысль быть навсегда послушником. — Что ждет нас в случае воровства у человека?!

— Смерть!

— Отключение!

— Вечный мрак!

— Потухшие глаза! Ужас.

— А что там после низшего? — громко спросила нетерпеливо Барби, с треском лопая клетки на своем правом чулке, перекрикивая послушников. Я прониклась: с такой сидеть рядом одно удовольствие — умнеешь на глазах. Наставник одобрительно посмотрел на нее и ответил:

— Каста «киборг». — Учитель отогнул третий палец.

— Киборг?

— Наконец-то можно стать киборгом! А то непонятно кто! — выдохнула Барби. Покосилась на меня — киборг это тебе не низшая, это звучит гордо. — И что нужно сделать? — настаивала моя соседка. Я хотела возразить: низшие даже очень нужны, без нас жизнь теряет изюминку, но промолчала. Куда уж мне,ничтожной, открывать рот, когда вокруг говорят великие и полноценные.

— Практически ничего: нужно украсть человека.

Многие вырубились. Щелкали, перезагружаясь и включаясь заново. Смотрели потом с непониманием на нас. Может, что изменилось за их отсутствие? Ничего, естественно. Прошло- то, секунд пять.

Все, снова потрясенные, притихли. Конец оперативки. Перегрузили — сгорим.

Слова Наставника так не вязались с правилами и законами, что все листали интерфейсах электронные паспорта.

И я решилась:

— А дальше? — прошептали мои губы. В душе -то я знала ответ, дальше — свет в конце туннеля и бац, ты — альпинист.

Гуру посмотрел прямо на меня и разжал четвертый палец.

— Кто-то из вас сможет стать высшим. — Он замолчал и закрыл глаза. Все боялись задать вопрос, и он это прекрасно знал. Губы учителя дрогнули в презрительной улыбке.

Моя соседка, возбужденно подрагивая, спросила:

— И что нужно сделать, чтобы стать высшим?

Учитель распахнул глаза, запоминая говорящего.

— Убить человека.

Был еще в его кулаке пятый не раскрытый палец, и я решила предположить.

— Последний — это горный спасатель? — Ну точно же. Следуя логике, кто еще может быть, как не он.

— Нет! С чего ты взяла?! Это Мастер, который всем заправляет. Им вы не станете никогда. Он управляет кастами. — Учитель разжал ладонь и показал нам пальцы. Потом сжал их в кулак. — Вместе мы сила... — Он показал сухой кулачок каждому, и мы все по достоинству оценили его значимость.

Сила! Единство! Кокон — без сомнения!

Я была просто уверена в этом.

— ...Сила, которая сломает хребет человечеству, — закончил фразу Наставник.

Все мы сжали кулаки и стали трясти ими в воздухе, показывая друг другу, какая мы опасная сила.