Воинствующая феминистка - Грин Дженнифер. Страница 15

— Не возражаю.

Риган думала, что Алекс включит магнитофон или радиоприемник. Даже когда они направились в гостиную, она еще не догадывалась, что он собирается играть на рояле. Мерл ведь ясно дал понять, что его брат играет только для себя и терпеть не может слушателей. Алекс тем временем подошел к инструменту, сел на стул… и сразу же заиграл зажигательные буги-вуги.

Риган прыснула.

— По-твоему, такая музыка способствует пищеварению?

— Ты права. Надо сыграть что-нибудь более древнее, — сказал он и тотчас же перешел на регтайм.

— Играешь просто великолепно! — заметила Риган. — Где научился?

— В детстве меня мучили уроками музыки в течение пяти лет. Усаживайся на крышку, иначе мне придется тесниться, освобождая тебе место на стуле. Ты что любишь?

— Особо ничего не выделяю. Всего понемножку. — Ей было неудобно слушать музыку стоя посреди комнаты, а устраиваться в кресле в противоположном конце гостиной ей не хотелось, так же как и сидеть с Алексом бок о бок на одном стуле. Поэтому она быстро запрыгнула на крышку рояля и произнесла: — Вперед, Бреннан!

Алекс продолжал играть. Сгустившиеся сумерки быстро превратились в бархатистую темноту ночи. Но Алексу, похоже, свет был не нужен — ни для того, чтобы читать ноты, ни даже для того, чтобы видеть клавиши. С ревом пронесшись по Девятой симфонии Бетховена, он перешел на знакомые мелодии песен о любви. Один мотив сменялся другим: то раздавались резкие аккорды известных песен о неразделенном чувстве, то лились нежные звуки баллад о вечной любви… И хотя Риган уже давно не верила ни во что такое, все же на какой-то миг ей показалось, будто проникновенные слова и мелодии всех этих песен о любви были написаны для них двоих…

Она почувствовала, как ее щеки, шею и все тело заливает жар. Догадывается ли Алекс, этот джентльмен до мозга костей, что каждый его удар по клавишам рояля вызывает в ней бурю эмоций? — подумала Риган. И еще она почувствовала, что хочет Алекса, хочет с такой силой, что еще секунда — и она набросится на него.

— Алекс, мне пора. — Голос ее прозвучал неестественно пронзительно.

Он тотчас же оторвал руки от клавиш.

— Ну конечно, извини. Я не ожидал, что увлекусь и буду играть так долго.

Но прежде, чем Риган успела соскочить с рояля, Алекс подошел к ней. Его движения были столь быстры, что Риган поначалу испугалась — но лишь на мгновение, — а потом поняла: он хочет помочь ей спуститься на пол. Однако у Алекса были, по-видимому, иные намерения. Раздвинув Риган ноги, он встал между ними и, крепко обняв ее за талию, потянулся к губам.

Он завладел губами Риган, но не так, будто собирался по-дружески чмокнуть ее, а так, точно пылал огнем любви и хотел, чтобы она горела вместе с ним. Обхватив ладонями ее ягодицы, он привлек ее к себе, давая почувствовать растущее в нем желание. Риган, далеко уже не девочка, готова была поклясться, что знает все об опасности, исходящей от мужчин, но поведение Алекса оставалось для нее загадкой. Она с первой встречи интуитивно прониклась к нему доверием и сразу поняла, что Алекс нуждается в настоящем друге. Однако в последнее время, несмотря на все ее попытки, он стал уклоняться от обсуждения своих чувств к бывшей невесте. Риган боялась, не видит ли Алекс в ней временную замену женщины, которую любит по-настоящему. Но его поцелуи наполнены зарядом такой силы, что она была не в состоянии подозревать его в неискренности. Когда они оказываются рядом, во всем мире исчезают противоречия…

Тут хлопнула входная дверь.

Мерл вернулся домой! И если кто-нибудь из них двоих сейчас не обнаружит хоть крупицу трезвого рассудка, старший брат может застать такую картину: красотка, усевшись на рояле, бесстыже обвивает ногами талию его младшего брата. Оторвавшись от губ Алекса, Риган сдавленно произнесла:

— Мне пора.

— Знаю. — И он подарил ей еще один поцелуй: страстный, горячий.

— Алекс… — Риган сглотнула. — Я иду домой.

— Да-да, понимаю… — По-прежнему держа Риган за талию, он мягко опустил ее вниз. Наконец ее ноги коснулись пола, но колени дрожали, а все нервы звенели, словно натянутые струны.

— Алекс, я ухожу домой, — в который раз повторила она и нетвердой походкой направилась к двери.

Мерл, обремененный двумя тяжелыми сумками, все еще возился у входной двери. Увидев лицо Риган, он испуганно спросил:

— Слушай, ты не заболела? Подбросить тебя до дома?

Бедняга! Ему и не понять, что с ней такое происходит!..

— Нет-нет, спасибо, у меня здесь машина. Со мной все в порядке. Все хорошо. Спокойной ночи, Мерл.

Когда Мерл зашел два часа спустя в библиотеку, Алекс сидел, забравшись с ногами, в просторном кресле и проверял тетради с контрольной работой.

— Смотри, что я принес! Шоколадные пирожные. Хочешь, поделюсь? — спросил его брат и показал целый поднос пирожных.

— Сколько можно взять?

— Бери хоть все. Я приготовил много теста. Так что, если надо, наделаем еще.

Дождавшись, пока Алекс выберет пышущее жаром пирожное, шоколад на котором еще не застыл, Мерл направился с подносом к кожаному дивану. Усаживаясь, он произнес:

— Ну… черт побери, что же ты с ней сделал?

— С Риган?

— Нет, с Барброй Стрейзанд, — оскалился Мерл. — Разумеется, с Риган. Она выбежала из дома со скоростью тысяча миль в час, ненакрашенная, что-то бессвязно бормочущая, с волосами, по которым прошелся смерч…

— А, это… Ты просто еще не знаешь Риган. Ей никогда не удается долгое время сохранять опрятный внешний вид. Даже если разговор заходит о чем-нибудь совершенно невинном, вроде погоды, она тотчас же вскакивает с места и начинает размахивать руками.

— У нее была расстегнута блузка.

Алекс взглянул на брата поверх тетрадей.

— Может, пуговица оторвалась.

— Угу. Хочешь еще?

— Только если мне не придется расплачиваться за это, выслушивая твои нравоучения. Ничего интересного не произошло. Мы просто беседовали, я играл на рояле…

— Ты играл на рояле для Риган? — встрепенулся Мерл. — Проклятье, для Гвен ты никогда не играл! Черт побери, я не помню, чтобы ты вообще когда-либо играл при посторонних — это относится и ко мне.

— Знаешь, Мерл, даже самые закоренелые консерваторы имеют право на причуды. А теперь извини: у меня еще работы минимум на час, а уже около полуночи.

— Намек понял.

Мерл ушел, унеся с собой пирожные. Алекс еще полчаса пытался сосредоточиться на тетрадях, но потом был вынужден отказаться от этого занятия. У него перед глазами все расплывалось. Откинувшись на спинку стула, он потер глаза, решив, что пора ложиться спать.

И тотчас же Риган заполнила все его мысли. О сне пришлось забыть.

Засунув руки в карманы, Алекс вышел через стеклянную дверь в сад. Все вокруг было залито лунным светом, а воздух напоен благоуханием роз и жимолости. Босые ноги вымокли в росе, не успел он пройти и десяти футов. Но Алекс не обратил на это никакого внимания — он думал только о Риган.

О ее губах. О ее теле. О каждом изгибе, впадинке и выпуклости этого тела: о груди, бедрах, шее, талии…

Она полагает, что он все еще любит Гвен и его сердце принадлежит другой. Но это не так. Он начинает понимать это все острее. Когда он увидел, как Риган слушает мелодии песен о любви, когда увидел океан женской тоски в ее глазах, то пришел к выводу, что она боится поверить в любовь. В их любовь. По-видимому, она еще не готова к встрече с настоящим чувством. И он должен показать ей, что такое настоящая любовь. Ему придется быть очень осторожным, чтобы вовремя остановиться и не зайти слишком далеко. Риган никогда не удастся избавиться от своих страхов, если она не поверит мужчине, что тот по-настоящему любит ее.

Он ни за что не причинит Риган новой боли.

Глава восьмая

Взгляд Риган неудержимо тянуло к стоящему на столике у изголовья кровати телефону, но она упрямо пыталась сосредоточиться на раскрытой книге. Прочитав два абзаца и не поняв в них ни слова, она опять посмотрела на телефон.