Тать на ваши головы (СИ) - Боброва Екатерина Александровна. Страница 44

– Знаешь, я тут подумала, – задумчиво начала страж, я прикрыла глаза, пряча накатывающую панику, потому как думающий страж – это не к добру, – столько всего в своем бытие натворила, а вот колыбель качать не довелось.

Капец. Колыбель кому-то покачать захотелось. Я представила себе эту картину и поняла, что паника возникла не на пустом месте. С упертостью стражей мне сталкиваться уже приходилось. Веревка не успокоится, пока своего не добьется и наше с Дарье выкладывание в компрометирующую позу лишь начало сего процесса.

Хана приличиям во дворце. Она же меня убогой считает и никудышной в любом деле, тем более таком… За примерами пойдет, чтобы мы с князем не ошиблись. Наглядный урок устроит. Консилиум соберет. Картинки притащит или вообще живые пособия во избежание осечки.

Я ощутила настойчивое желание записаться в ханжи. Пояс девственницы там, паранджа. Против неуемности стража все средства хороши. Попробуй ей объясни, что дети – это не только колыбельку покачать. Да и как я могу дать жизнь существу, за безопасность которого не уверена?!

– Почему? – хрипло простонала.

– Потому что ты на него смотрела так… – тут веревка задумалась, подбирая сравнение, – как бывший хозяин на свой меч! – закончила торжествующе.

Побиться бы головой о стену… Взгляд мой ей, видите ли, понравился. Нашлась, понимаешь, знаток человеческих отношений. Я ведь только попробовать сойтись с князем хотела без серьезных там последствий, а мне тут условия выдвигают. Ребенок. Жаль, посоветовать веревке самой родить не получится. Да и чреват совет тем, что она чужого притащит.

– Я давно спросить хотела.

Силы перевернуться нашлись, я сползла с князя, легла на спину – его рука все еще служила мне подушкой, а бок, к которому я прижималась – после исцеления было ужасно зябко – согревал теплом.

– Почему вы не убили меня, когда я меч в вашего хозяина воткнула.

Там доли секунды были, чтобы меня остановить, но для тех, кто нечеловечески быстр – уйма времени. Плющ за спиной, веревка рядом – на рогах. Убить меня им ничего не стоило.

Веревка молчала долго. Плющ всегда был молчалив. Они съежились, напомнив мне двух потрепанных жизнью старичков.

– Ты нас привязывать к себе начала, – ответила, наконец, веревка, когда я уже успела задремать, устав пялиться в потолок, – так не бывает – два хозяина, но ты смогла.

В паузе читалось удивленное: «убогая».

– Не понимаю как, но твои приказы стали не менее важны.

Уфф, то есть убить меня они не могли. Какое облегчение! Но если бы мертвый король решил меня прикончить, мешать бы не стали. Н-да. Хорошо, что я успела первой.

Что-то мне подсказывало, что мы с его величеством все-таки были разного уровня фигуры для стражей. Приказы короля явно брались под козырек и исполнялись незамедлительно, да и убогим его величество вряд ли кто называл.

Мне представилось, как эти двое обсуждают меня:

«Наша-то, убогая, мужика себе завела, который ее убить хотел. Совсем мозгов нет».

«Да, ладно тебе. Нормальный он. С родословной. Только подлечить чуток».

«Ты прав. Может, детки пойдут… Главное, к воспитанию нашу не подпускать. Сами воспитывать будем, а то наша им только свою убогость передать сможет».

Я нервно сглотнула, внутри тяжестью повисло сожаление о собственной доброте.

Итак, пункт первый: заработать уважение стражей.

Дожилась! Собираюсь перед веревкой и плющом унижаться. Ладно, не унижаться, а доказывать, что я чего-то стою.

Пункт второй: заранее обговорить их невмешательство в личную жизнь. Иначе… вон к рыцарям на перевоспитание отправлю. Пусть там свои правила устанавливают.

Пункт третий…

– Эй, ты там не спишь?

Поспишь тут с такими мыслями!

– Они уже окно собрались атаковать. Мы-то ничего, но стекло может не выдержать.

Что?!

Я подскочила. Ухватилась за Дарье, пережидая приступ головокружения.

– Кто атаковать? – собственный голос напоминал встревоженное карканье, в горле пересохло и жутко хотелось пить.

– Эти… из дворца… – были бы у веревки плечи, она бы ими обязательно пожала, мол, мелочь какая-то… не стоит внимания.

– А почему они через дверь не войдут? – спросила осторожно, укладываясь обратно на Дарье. Похоже, я сегодня только голову мыслями напрягать могу, да и то с трудом.

– Так мы щит поставили, чтоб не мешали.

Угу. Чтоб детей делать не мешали. Потому и на кровать переложили. Для удобства.

Я представила ломящегося в дверь принца и застонала. Его высочество наверняка решил, что мы тут Дарье уже расчленили, вряд ли ему пришла в голову иная причина блокировки комнаты.

– Щит снять, – рявкнуть не получилась, но я постаралась придать голосу строгость, – иначе… – запнулась, придумывая, чтобы такое сделать, – в розовый покрашу. Обоих.

В комнате воцарилась озадаченная тишина. Стражи переваривали мою угрозу. Это мы еще до блесток и бантиков не дошли.

А потом что-то с оглушительным грохотом рухнуло в гостиной, подозреваю, дверь. Гомон десятков голосом накатил цунами и стих, повинуясь чьему-то приказу.

Я с испугом замерла, представляя, как в спальню врывается местный спецназ, а я тут… а мы тут… Еще и стражи. Они же спецназ порвут. Волкодавы недоделанные.

– Никого не трогать, ясно! – прошипела еле слышно, и веревка сдулась, перестав напоминать встопорщенный ершик. – Никого не убивать без приказа!

Надо брать власть в свои руки. Мои же стражи, моя ответственность.

– Гм, – смущенно провозгласили от порога.

Знаю, мы с князем несколько прогрессивно решили продемонстрировать наши отношения. Точнее не мы, а стражи.

– Тать, тебе не холодно?

Его высочество. Я ощутила, как стремительно краснею.

– Одеяло? – надо мной наклонились с провокационной улыбкой. Гм, по местным взглядам я, наверное, голая. В одной ночнушке-то. Стесняться не стала, смело столкнулась со взглядом наследника престола и поняла, что в лагере желающих покачать колыбель прибавление. Принц же принялся нежно укрывать нас вдвоем с Дарье одеялом, еще и края подоткнул сводник!

Логично, что перспективная и верная короне семья нуждается в продолжении рода. Веревке-то плевать на законнорожденность, а вот корона станет требовать официального брака. Мы с Дарье как-то не успели обсудить наличие у него наследников, как и пассий. Впрочем, если и были претендентки на князя, веревка быстро отобьет у них желание на что-либо претендовать.

Пункт третий: никого не убивать без прямой угрозы моей жизни.

Нужно озаботиться уставом для стражей.

– Пить ей надо дать.

Я повернула голову, чтобы встретиться с изучающим взглядом незнакомого мне старика. Небольшая бородка, совершенно лысая голова, морщинистое лицо со следами прошлых битв, самый внушительный проходил над ухом, добавьте к этому хищный взгляд – и полное впечатление: бывалый бандит с большой дороги, пребывающий ныне на пенсии. Белые одежды не оставляли сомнений в принадлежности гостя к рыцарям. Вкупе с плавными движениями и посохом, выглядевшим как оружие, у меня сложилось четкое ощущение, что у стражей появился серьезный конкурент.

Вот кто поможет с уставом – у белых пунктик по регламенту.

– А вы, уважаемые, — это уже к стражам, – могли бы лучше о своей хозяйке заботиться.

Веревка оскорбленно промолчала.

Его высочество поспешил за водой. В гостиной, судя по осторожным звукам, топталась маленькая армия, так что воду достали быстро.

– Кто же так выкладывается? – отечески укорил меня старик. Он отобрал стакан у высочества и, приподняв мою голову, принялся поить. – Нельзя так работать, еще и без страховки. Тебе учиться надо, девочка.

Угу. Еще стражей воспитывать. И с Дарье разбираться. И решать, что делать дальше и куда идти.

Глава 15

Я пила жадно, словно последний раз в жизни. Объективно, лечение князя далось мне тяжелее всего.

– Слышал, ты называешь себя Тать. Я магистр Вензаль, можешь звать меня господин магистр или магистр Вензаль.