Осознание (СИ) - Еловенко Вадим Сергеевич. Страница 2

Дочь богатых родителей, она после Последней ночи стала и правда оборванкой и бродягой. Как ее нашел Олег, я понятия не имею. И почему при его складе характера терпел ее, тоже не знаю. Он волевой. Лидер, как не крути. А она его перебивает, когда ей вздумается. Я-то всегда Олега слушаю, стараюсь сначала дослушать, затем спрашивать. Он не повторяет дважды. Это его жутко раздражает. Он тоже не может жить в режиме. Его это душит. Он не может понять всей глупости, что творится кругом и как это всё терпят люди. Раньше он всех подбивал уйти. Но ушел один, только с Наташкой, которая и так бы пошла, даже без него.

- И что теперь? - спросил я, чувствуя, что хмелею нешуточно.

- А что теперь? - переспросил Олег. - Отлежусь у тебя, если ты не против. Подлечусь. И опять пойду. Только другим маршрутом.

- У меня? - удивился я.

- Ну да. - спокойно сказал Олег. - Просто мое старое жилище уже семья целая заняла. Не выгонять же их оттуда. А новое себе что-нибудь сделать… я пока не в том состоянии. Так что, если не прогонишь, то у тебя бы остался. Если прогонишь, то к Карасю пойду.

- Да не прогоню я тебя! - сказал я возмущенно - Чего ты заладил? Да и к Карасю ты больше не пойдешь. Он удивился.

- Чего так?

- Так он же глядящим стал. Наверное, на третий день как вы ушли. Он работал у себя на заводе. Он же сварщик. Ты же знаешь. Они последнее время машины чинили в основном. Пришли к нему, сказали: «Ты нам нужен». Ну, он и не отказался. Только пришел и сам попросил, чтобы я к нему больше не ходил. У них не рекомендуются связи вне служебных. Помнишь, у него подруга была… Катька? Так она теперь живет с ним окончательно. Раньше только так они встречались. Теперь вообще, говорит, замуж будет за него выходить. В мэрии все оформят, как полагается. Так что они теперь не нашего полета птицы.

- Во дают… - изумленно сказала Наташка. Олег, кажется, озадачился не на шутку. Скидывая пепел в банку, он сказал:

- Странно. Вроде такие… нормальные ребята были. Наташка только скривилась и сказала:

- Ну, Карась ладно. Вечно сам себе на уме был. Ему этот завод только для работы официальной нужен был. Он так и метил, чтобы чистеньким остаться и потом куда-нибудь перейти. Может, сразу хотел в глядящие. А она-то? Она-то глядящих ненавидела люто. Они ее брата пристрелили. Тоже вот так ночью пошел. И не хотел на работы попадать, побежал. Они его и положили. По ногам, называется, стреляли. Две пули в спине, одна в голове.

- Ты ее давно знаешь? - удивился я Наташкиной осведомленности.

- А то? Она шмотками на «пятачке» торговала, а я там на хлеб клянчила. Потом меня глядящие загребли. Но я все равно вернулась на рынок. Это уже потом, когда я через Олега познакомилась с Карасем вашим красноперым, у него ее увидела.

- Н-да, странно… - повторил Олег и поблагодарил меня за то, что разрешил остаться. Я, понимая, что оставлять его и выгонять Наташку будет неправильным, пошел, достал раскладушку.

- Да не надо. - сказала Наталья. - Мы с Олегом в одной кровати.

Я посмотрел на Олега, тот разглядывал что-то в своей кружке. Ну, раз у них так все… я убрал раскладушку и вернулся к столу.

Разлили вторую бутылку. Пили. Они вполголоса рассказывали мне о своих приключениях. Мне было и завидно, и в то же время я был рад, что не пошел с ними. Сидел бы сейчас тоже без жилья с отметкой о задержании. Ни на работу приличную, даже временную не возьмут. Ни надежды потом переехать по набору в более теплые южные места.

Между прочим, Наталья мне похвасталась своими сережками, которые выменяла в лагере за сигареты. Олег только посмеивался. Говорил, что могли и сами, если бы через города шли, такого добра найти.

- А у вас, что не отобрали ничего? Ни сигарет, ни того, что вы нашли?

- Неа. - сказал Олег. - Я сам думал, что уж сигареты, а у нас их было блоков двадцать, точно заберут. Но нет. Все описали и до отправки все держали в сейфе. Думаю, что золото было бы - точно забрали. А так, сигареты… мараться не хотели, наверное. Тем более, что там, на юге, таких проблем поменьше. И еда получше. Да и люди… даже глядящие. Не звери, как у нас тут. С пониманием более-менее.

Я удивленно покачал головой и на секунду помечтал, что встану в очередь на новое поселение. Но сейчас не зима, и даже не весна, когда готовят такие группы. Чтобы по прибытию на место сразу начинать засевать землю. Осенью списки никто не формирует. Можно попробовать, конечно, в строители записаться. Тогда да. Быстро на юг отправят. Может даже в Гарь. Говорят, там рай для руководителей глядящих строят. Что там даже дворники в городе из доверенных людей. И что все там, как у бога за пазухой живут. Не знаю. Слухам верить не хочется. Слюнями захлебываться образно начинаю.

Олег уже клевал носом и, допив, извинился и пошел, прилег на кровать. Я спросил, пойдет ли спать Наташка, но она сказала, что еще немного со мной посидит.

Мы болтали с ней о том, что в городе прошло за это время. Я сказал, что «пятачка» больше нет. Его прикрыли, чтобы, как говорят глядящие, уничтожить гнездо торговли контрабандой, проституции и ворья. Наташка долго ругалась, но я ей напомнил, что действительно ворье в основном возле «пятачка» и терлось.

- А жратву-то где теперь доставать? - спросила зло Наталья.

Я пожал плечами и сказал, что покупаю либо в государственных магазинах, либо если вот такое, что-то особенное, нужно, с рук беру на проверенных квартирах. Она, продолжая ругаться, говорила, что раньше хоть на рынке можно было подзаработать и не сдохнуть с голода. А теперь придется на глядящих пахать, чтобы их деньгами с ними же и расплачиваться за еду. Я сказал, что не все так плохо. Работа есть. Много работы. Всем. До глупости доходит. Чтобы занять население, глядящие заставляют расчищать завалы старые. Кому мешают эти груды… тем более все равно ничего не строится толком. Только реставрируют старые постройки в районе глядящих.

- И мне идти камни таскать? - возмутилась она. Я наморщил лоб и сказал:

- И тебе найдут работу. Хотя я в прошлый раз на расчистке работал, там и женщины были. Ничего страшного. Они просто меньше брали и носили. Да и работа не сложная. Думать не надо. Устал, сел отдыхаешь. Никто особо не пинает. Это же не принудительные работы.

Она в сомнении отпила самогона и, отломив черствого хлеба, заела. Я поставил на примус чайник и согрел нам чайку. Самогон, все-таки, быстро кончился.

Олег спал, тяжело хрипя во сне. Наталья предложила разбудить его, напоить горячим чаем, но я сказал, что сон лучшее лекарство. И пусть спит.

- А давно вы это? - сказал я, выразительно кивая на Олега.

- Да на второй день как вышли… Он мне и раньше нравился. Он сильный.

Какая-то иголка кольнула мое сознание, словно бы она добавила «сильный… не такой как ты». Я некрасиво повел себя тогда. Сначала я позволил себя убедить идти с ними, но в последний момент опомнился и отказался. Мне было стыдно. Но и идти я не мог себя заставить. Олег сказал, что он все понимает и что так даже лучше будет. Маленькой группе проще пройти незамеченной кордоны глядящих. Это было сказано мне, чтобы я не мучился. Но глаза и его, да и ее, говорили больше чем слова. Они, наверное, презирали меня. Но вот вернулись и просятся на ночлег. Я не откажу. Пусть отдохнут.

Наталья сонно потянулась и, сказав, что жутко за день устала, спросила, есть ли у меня еще одеяло, чтобы им укрыться вдвоем. Я отдал свое, а сам взял свой старый плащ с теплой подкладкой и сказал, что им укроюсь. Она поблагодарила и аккуратно легла рядом с Олегом. Укрылась сама, укрыла его и, обняв, пожелала мне спокойной ночи.

Потушив лампу, я лег и стал вслушиваться в их дыхание. Олег чуть хрипел, Натальино дыхание угадываться начало только спустя полчаса. Наконец и меня сморил сон.

Я был жуком, ползущий по человеческому телу. Я чувствовал теплоту и опасность, исходящую от него. Но я упрямо полз, подгибая своим прочным телом редкие встречные волоски. Я думал успею доползти до удобной выпуклости и сразу взлететь, что бы не рисковать более двигаясь по живому человеку. Но не успел. Тяжелая рука буквально вдавила меня в мягкую и податливую плоть подо мной и резко проворачиваясь, казалось, просто размазала меня. Я умер внезапно, резко и даже не почувствовав боли.