Осознание (СИ) - Еловенко Вадим Сергеевич. Страница 46

Не спеша, поднималась кабинка над деревьями парка. Не торопливо и величественно открывался перед нами усыпанный огнями город. Невероятным казалось нам море разноцветных огоньков парка под нашими ногами. Я вдруг понял, что еще немного и как полный дурак расплачусь. Из кромешного чистилища нашего портового города попасть в такой райский беззаботный на первый взгляд городок было для меня слишком сильным ударом по нервам.

Я сдержался. А вот Настя нет. Мы еще только поднимались в высокое небо, а я уже отчетливо слышал, как она всхлипывает. Как резко трет глаза, стараясь, чтобы слезы не мешали ей видеть это. Запоминать это. Словно нам позволили за какие-то заслуги перед богом и человечеством вернуться на три года назад и немного почувствовать себя людьми.

Настя уже не сдерживалась, когда начался спуск к ожидавшим внизу своих кабинок людям. Она заревела. Нервы, которые сегодня в пути, казалось, успокоились, наслаждаясь сто лет невиданными насыщенными красками, сейчас вдруг сорвались и буквально били ее в рыданиях. Внизу извиняясь и закрывая от любопытных глаз отдыхающих Настю, я вывел ее за ограду колеса обозрения и, прижимая к себе, принялся успокаивать. Но когда появились Василий и его парни, я подумал, что это точно все бредовый сон. У всех без исключения глаза были на мокром месте.

- Я же недавно проезжал этот городишко! - изумлялся Василий. - Знал бы я как тут классно… как тут все… как тут все по-людски. Я бы в ноги коменданту упал и умолял оставить меня здесь.

- Так может, пойдем, упадем? - Без тени насмешки спросил я Василия.

Тот всерьез задумался. Чуть Настя успокоилась, как Василий нас повел в примеченное им открытое кафе под огромной шатровой крышей на высоких столбах. С трудом найдя свободный столик мы заняли его и Василий, не особо рассуждая заказал нам пива и настоящий соленый арахис к нему.

Настя не столько пила пиво, сколько грызла орешки. Она и до моей порции добралась, когда Василий с чуть успокоенными алкоголем нервами сказал:

- Тут что-то не так. Так не может быть. Я же не мало повидал уже. Отсюда и дальше так все разрушено. И дороги и городки и деревни… я этот город проскочил днем. Я видел, что он чистеньки и опрятный, но мало ли… общественные работы и у вас в городе, тоже проводятся по уборке улиц. Но что город живет, словно и не было Трехстороннего конфликта, я тогда просто не понял, так быстро его проскочил.

Я даже ничего не говорил. Я просто глупо улыбался, глядя на лица тех, кто сидел с нами же в кафе. И только, наверное, в тот момент я понял, как по-идиотски мы выглядим в мундирах, а я так вообще в военной форме без погон. Все вокруг уже примерили весенние одежды и из нас пятерых, только Настя не казалась для этого места чужой. Ее выдавал только диковатый немного взгляд и чуть нервные движения, когда она тянулась к арахису в моем блюдце.

- Так что делать-то будем? - Спросил один из завербованных Василием глядящих.

- Погоди Сергей. - Попросил помолчать его Василий. - После всего, что мы увидели, это не самый простой вопрос, что делать дальше.

Мы помолчали, старательно делая вид, что заняты только собой, а не рассматриваем отдыхающих вокруг. Молчание прервала Настя, попросив меня:

- А можно, я пойду на «Сюрпризе» прокачусь. Я на нем с пятнадцати лет не крутилась.

Я кивнул и, отсчитывая единицы, проводил и показал ей, где кассы. Очереди не было и она, взяв билетик и вернув мне сдачу, пошла не торопливо и, не зная, куда девать руки, в сторону подъема на аттракцион. Я же увидев, что она взошла с другими и заняла место, вернулся в кафе к Василию и офицерам.

За столом царило все тоже глупо-улыбчивое молчание. Понимая, что ни к какому решению о дальнейшем проведении ночи мои товарищи не пришли, я допил пиво и отнес пустую бутылку в мусорный бак.

Только когда практически счастливая Настя вернулась за столик, Василий сказал:

- В общем, черт его знает, что вокруг происходит, но нам все равно надо устраиваться на ночлег. Предлагаю пойти к машинам и поехать в казармы. Я уже на плане у коменданта посмотрел, где это. Практически у выезда из города. Настя скуксилась, но Василий даже глазом не повел.

- Давайте поднимаемся…

Мы поднялись и направились вслед за ним из парка прочь. Добравшись до автомобилей, мы еще не успели рассесться, а Настя спросила у меня:

- А мы можем еще немного задержаться?

- Мы потом их не найдем. Я понятия не имею, где эти казармы. - Тихим голосом сказал я ей и она тяжело вздохнула.

Слушая этот вздох, я немного разозлился на себя. Ну, конечно надо остаться. Конечно, надо еще немного погулять посмотреть на счастливых людей. Оставить в памяти этот образ безмятежного городка, что неведомо чьей волей был превращен в тихую уютную гавань для измотанных в штормах событий душ. Подойдя к Василию, я как можно мягче спросил:

- Ничего, если мы нагоним вас? Василий вскинул брови, поглядев через мое плечо на Настю, и сказал:

- Помнишь, где комендатура? - я кивнул, и он продолжил: - От нее по этому же проспекту все время прямо. Долго прямо. Пока не увидишь, как мне этот сказал, длинный забор с колючкой наверху. Там ворота. Подъедешь, скажешь, что о вашем приезде должны были предупредить. Я номер твой на проходной оставлю и ваше описание дам. Только, пожалуйста, недолго. Завтра целый день в пути…

Мы не смогли «не долго». Не столько в парке мы провели это время, сколько просто гуляя по ночным освещенным улочкам этого чудного городка. Настя очень много говорила мне о своей жизни до Последней ночи. Сама эта тишина и пробивающаяся из недалекого парка музыка навевали грустные воспоминания о прошлой жизни. Я тоже вспоминал. Слушал ее и вспоминал. Но потом мои мысли снова вернулись к Наташке и Олегу. Может вот о таком райском уголке они мечтали, когда шли на юг? Может именно про этот край они говорили, что даже глядящие здесь человечнее? Но странно, что не дошли сюда. Странно, что они не попали и не остались здесь. Здесь же есть все, что нужно, в принципе, чтобы чувствовать себя не на разоренной планете, а нормально и полноценно жить. Здесь даже дети… дети учатся! Да кому сказать в оставленном нами городе, что где-то открыты школы для детей или институты для молодежи… не поверили бы. Просто уже никто не верил, что хотя бы даже это восстановят. Неужели это глядящие сами создали такой райский уголок? Неужели они создадут такой же тихий и спокойный город из моего, оставленного разбитым кораблем на берегу моря. Если да, я больше слова дурного никогда не скажу о них.

Казармы мы нашли только ближе к четырем утра. Стоящие на воротах молодые глядящие с автоматами только козырнули, осмотрев салон и заваленный вещами багажник и пропустили нас внутрь. Покатавшись по дворам, заставленным тяжелой транспортной техникой мы нашли машину Василия и гуляющего рядом с ней Сергея.

- А ты чего не спишь? - спросил я, указывая на машину. - Тесно, что ли?

- Да нет. - Признался он, скупо роняя слова. - Разложили кресла. Места навалом. Не уснуть что-то после увиденного сегодня.

- Сбежать хочешь? - спросил я нисколько не шутя.

- Не получится. - Сказал, пожимая плечами, Сергей. - Тут не все так радужно, как нам виделось.

- В смысле? - не понял я, и Настя насторожилась вместе со мной. Кривя физиономию, Сергей сказал:

- Завтра Василий сам все расскажет, о чем он тут с бойцами трепался. Ложитесь спать. Ты же за рулем.

Мы последовали его дельному совету и, опустив кресла, попытались улечься. Настя сзади на все сидение, а я в кресле за рулем только укрывшись пледом. Но уснули мы не сразу. Еще немного поговорили, гадая, что имел ввиду Сергей. И пришли к выводу, что чтобы тут не было подоплекой такого видимого благополучия оно, наверное, оправдано. Люди должны чувствовать себя людьми.

Извиваясь и жалобно мяукая, я пытался вырваться из цепких ручонок маленького человечка. Второй человечек, что все время норовил провести своими грубыми руками по моей голове, чуть ли не ломая ресницы и усы, издавал громогласные для меня звуки и, кажется, хохотал, над моими попытками вырваться.