Ранчо "Счастливое сердце" (ЛП) - Перри Девни. Страница 32

— Хорошо, — сказал он.

— О, все в порядке, — сказала я. — Иди и поговори. В любом случае, мне пора идти. Я провожу Рождество на ферме с Джесса и Джиджи, и мне нужно как минимум десять часов сна, если я собираюсь завтра не отставать от Роуэн и Бена.

Позади меня Сайлас что-то проворчал. Я не была уверена, было ли это потому, что он не хотел разговаривать со своей мамой, или потому, что я уезжала. Я скрестила пальцы в пользу последнего. Как бы то ни было, я проигнорировала его и пошла в гостиную за своими новыми перчатками. Мне очень не хотелось уходить до того, как мы с Сайласом сможем продолжить с того места, на котором остановились, но я не хотела мешать ему и его семье решать свои проблемы, особенно перед Рождеством.

— Счастливого Рождества, — сказала я и помахала на прощание. Оливия помахала в ответ, в то время как Сайлас последовал за мной к двери. — Спасибо за подарок.

— Тебе тоже. — Его руки были уперты в бедра. — Прости.

— Все в порядке. Вы, ребята, должны поговорить.

— Да. Наверное, это к лучшему. Я же говорил тебе, что мы не будем торопиться.

— Не торопимся. Угу. — Я боролась с тем, что бы не скривить губы. — Итак, я полагаю, увидимся в Новый год на лыжных гонках?

Он кивнул.

— Я напишу тебе подробности.

— Это дает мне неделю, чтобы понять, что такое скиджоринг.

— Подожди. Ты не знаешь? — Я покачала головой, и он ухмыльнулся. — Сделай мне одолжение и не ищи в интернете. Я хочу видеть твое лицо, когда ты поймешь, что это такое.

Я искоса взглянула на него, но согласилась.

— Хорошо.

— Счастливого Рождества. — Он наклонился, чтобы провести губами по моей щеке.

Я подмигнула, прежде чем выйти за дверь к своей машине. С моими новыми перчатками в руках и мурашками на щеках Рождество обещало быть очень веселым.

Сайлас

— Это не заняло у тебя много времени, — сказала мама, когда я закрыл дверь за Фелисити.

— Что это должно означать? — я повернулся и скрестил руки на груди.

— Она вернулась, сколько, месяц или два? И уже здесь?

— В чем проблема?

Она вздохнула.

— Ни в чем. Ты знаешь, я поддержу тебя в любом твоем решении, но твой отец взорвется из-за нее. Он винит ее во многом: в твоем уходе в армию, в тех трудностях, через которые мы прошли, пока тебя не было. Ему не понравится видеть ее здесь.

— Это нелепо. Это была не ее вина. Я говорил вам обоим это сто раз. Я подумывал об армии, прежде чем она…

— Разбила тебе сердце?

Я провел рукой по лицу.

— Это было давно, мам.

— Я знаю, но мы помним, какой ты был на той неделе после ее ухода. Я никогда не забуду, каким потерянным и разбитым ты выглядел. Потом ты ушел, и мы не знали, вернешься ли ты когда-нибудь домой. — Ее голос надломился, а глаза наполнились слезами.

— Прости, мам. — Я подошел ближе и притянул ее к себе, чтобы обнять. — Я никогда не хотел причинить вам боль, ребята, но мне нужно было уйти.

— Я понимаю. Просто это было страшное время для нас. Тогда многие сыновья не вернулись домой, а ты — все, что у нас есть.

— Я знаю. — Мама и папа пытались завести еще детей после моего рождения, но после двух выкидышей прекратили.

— Твой папа любит тебя, Сайлас. Он хочет для тебя только самого лучшего. Для него она не это.

Я отпустил ее и провел рукой по своим волосам.

— Почему?

Как он мог питать такую неприязнь к Фелисити? Он даже не знал ее.

Она покачала головой.

— У него есть свои причины.

— Причины, — усмехнулся я. — Это те же самые причины, по которым он так чертовски полон решимости бороться со мной во всем остальном?

— Ты же знаешь, как он относится к переменам.

— Да, — пробормотал я. — Я знаю. — Папа был упрямым старым мулом.

— Просто будь готов. Эта продолжающаяся битва станет намного хуже, когда он узнает, что ты снова преследуешь ее. — Она указала на дверь.

— Если я могу пережить это, почему он не может? Ей было восемнадцать лет, мама.

— Я не говорю, что ты не прав, а он прав. Просто убедись, что она та самая.

— Да. — Я никогда не был так уверен ни в чем другом. Фелисити была моей, даже если еще не знала этого.

— Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.

— Я был бы признателен за это.

— Отдохни. Увидимся утром. — Она поцеловала меня в щеку, прежде чем выйти.

Мама была права. Черт возьми. Папа был бы безжалостен в своих нападках на Фелисити. Ему нужно было куда-то указать пальцем, и он выбрал ее. Но Лис была крепкой. Она могла бы это вынести.

По крайней мере, я на это надеялся.

Я не мог представить, что буду жить где-то еще, кроме «Счастливого сердца». Это место, где я хотел растить свою семью и где я всегда представлял себе старость. Но если бы папа прогнал Фелисити, он бы прогнал и меня.

Потому что, куда она, туда и я.

Глава 11

Чем бы ни был скиджоринг, он был популярен. Парковка у выставочного центра округа Джеймисон была забита битком. Здесь было больше машин, чем я когда-либо видела, включая оживленные ночи, которые я запомнила по летней ярмарке и карнавалу.

Хотя это было сродни пытке, я сделала, как просил Сайлас, и ничего не искал о скиджоринге на прошлой неделе. Я предполагала, что мероприятие будет проходить на открытом воздухе, поэтому для этого мероприятия я оделась в теплые вещи, несмотря на то, что ярко светило утреннее солнце. Сайлас предупредил меня, что турнир продлится большую часть дня, так что в моей светло-серой шапочке и варежках в тон я буду готова к более прохладным температурам ближе к вечеру.

В последний раз прихорашиваясь перед зеркалом заднего вида, я нанесла еще один слой блеска для губ, прежде чем направиться к арене. Люди текли к главному входу, но я свернула налево и оказалась на стоянке, предназначенной для участников, где Сайлас попросил меня встретиться с ним.

Понятия не имея, чего ожидать, я была потрясена, увидев стоянку, полную больших грузовиков и прицепов для перевозки лошадей. Все мужчины, бродившие вокруг, были одеты в зимнюю экипировку, которая состояла из брезентовых курток, кепок и ковбойских шляп. Половина мужчин на стоянке вели лошадей в поводу. У другой половины были лыжи.

Я бы никогда не нашла Сайласа в лабиринте трейлеров и грузовиков, поэтому я достала свой телефон.

— Привет. Я здесь. Где ты?

— В грузовике. Я приду и найду тебя.

— Хорошо. Я у входа.

Я стояла, а люди наблюдали, наслаждаясь суетой и возбуждением толпы, пока моим глазам не предстало захватывающее зрелище. Сайлас широкими шагами направлялся в мою сторону, одетый так же, как и все остальные, за исключением того, что он был совсем не похож на других мужчин.

Из-за черной ковбойской шляпы линия его подбородка казалась более выраженной и привлекательной для поцелуев. Изумрудно-зеленый шелковый шарф, которым он обмотал шею, делал цвет его глаз более ярким. Его штаны обтягивали его мощные бедра, обтягивая его спереди и на талии.

Я немного покачивалась, разглядывая его, пока не поняла — о боже мой — что пялюсь на его пенис, как пускающая слюни дурочка. Но то, как складывалась джинсовая ткань при ходьбе, намекало на величие того, что скрывалось под ней. Я не могла оторвать глаз.

Перестань пялиться на его пенис, Фелисити!

Мои глаза метнулись к его лицу как раз вовремя, чтобы увидеть сексуальную ухмылку, растянувшуюся на его губах. Я помахала и пошла в его сторону, надеясь, что мое лицо не было таким красным, как казалось, и что он не застукал меня за разглядыванием его промежности.

Раньше мне никогда не нравились ковбои, и хотя Сайлас был им, он редко одевался соответствующим образом. Но с этого момента, всякий раз, когда мне нужна была счастливая мысль, я буду представлять его именно таким.

Ковбой Сайлас был невероятно сексуален.

— Привет. — Мои слова прозвучали хрипло и горячо.

— Привет. — Он наклонился, чтобы коснуться губами моей щеки, и мой живот затрепетал. Мы не виделись с сочельника, и покалывание от его поцелуя той ночью только начало исчезать. К счастью, теперь оно снова появилось.