Поцелуй врага - Хассе Штефани. Страница 11

Она удивленно смотрит на меня, но потом качает головой.

– Нет, спасибо, – очень тихо отвечает Майли.

– Тебе что, нельзя?

Валери говорила, что со всеми Воронами обращаются одинаково, однако Майли работает в Доме Воронов. Очень странно жить как в отеле. Даже спустя неделю не могу к этому привыкнуть.

Майли смотрит на меня в ужасе.

– Что? Нет-нет. Конечно же мне можно угощаться. И Валери не против, если я смотрю фильмы или сажусь с другими за стол. Просто сейчас не хочется пить.

Словно вызванная словами Майли, глава Воронов спускается в световой двор по лестнице. Она осматривает комнату, как пастух свое стадо. Мне это знакомо. Я выросла в юго-западной Англии в графстве Дорсет. Мы с мамой и Фи часто приезжали, чтобы полюбоваться на ягнят, а молодняк у дорсетских овец появляется нередко. Старый мистер МакКензи, которого мама знает с детства, смотрит на стадо так же, как сейчас на нас Валери. Она с довольным видом пересекает световой двор и подходит ко мне.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спрашиваю, все-таки это я за стойкой.

Майли неуверенно переводит взгляд на Валери.

– Ты все еще здесь? – в ужасе спрашивает Валери, наконец заметив Майли. – Твоя смена же уже давно закончилась. – Она бросает взгляд на телефон.

Майли ухмыляется.

– Фильм был слишком хорош, чтобы уходить на середине.

Валери смеется, и я тоже не могу не улыбнуться. Беспокойство, что с Майли тут плохо обращаются, растворяется как туман на солнце.

– Я уже собиралась попрощаться с Карой. Вернусь завтра утром. – Женщина встает со стула.

– До завтра, – прощаюсь я.

Валери лишь кивает.

– Так хочешь что-то выпить или нет?

Я наливаю себе колы и жадно опустошаю стакан. В закусочной по пятницам всегда много людей, передохнуть не получается.

– Хочу, но не колу. А то снова встану рано утром с кругами под глазами, которые не замазать. – Она смеется. – Если есть лимонная вода, не откажусь от стаканчика. – И быстро добавляет: – Я сама возьму.

Качаю головой.

– Раз я уже стою тут, могу и принести ее.

Достаю из холодильника графин, который Майли, видимо, недавно наполнила, наливаю воды и понимаю, что я мало виделась с Валери на протяжении недели.

– Можно кое о чем спросить? – Все-таки я со вторника ждала шанса остаться с ней наедине.

– Конечно, – быстро отвечает она.

– Ты знаешь Беверли Грей? – Пододвигаю к ней стакан лимонного сока. Маленькие лопающиеся пузырьки увлажняют кожу. – Она тут жила…

– Конечно, знаю. Эта девушка была многообещающей кандидаткой, но не созданной, или, возможно, пока не созданной для студенческой жизни. Беверли была полна энергии и не могла даже тридцать минут высидеть на месте. – Валери смотрит на что-то за моей спиной, вытягивает в трубочку красные губы, погрузившись в воспоминания. Потом моргает и возвращается в настоящее. – Могу понять ее решение сначала попутешествовать по Европе.

Улыбка Валери заразительна. Она делает глоток из стакана и наконец продолжает:

– Я списывалась с ней пару дней назад. Кажется, тогда Беверли была в Риме. – Она хмурит лоб. – Учитывая все ее поездки, можно и запутаться. – Валери включает телефон и заходит в приложение Воронов.

– Ты общаешься с ней по приложению? – неуверенно спрашиваю я.

– Раз кандидатка взяла академический отпуск, это еще не значит, что она не может стать Вороном. – Валери листает чаты. – А, вот, она в Пизе. – И поворачивает ко мне экран с фотографией позирующей Беверли, которая наклоняется, как большая покосившаяся башня за ее спиной. Под ней следуют сообщения:

– Она постоянно присылает такие классные фотографии, что невозможно не завидовать, – говорит Валери и кладет телефон на стойку.

– Но ты бы могла тоже… – произношу я, а потом снова закрываю рот. Я еще не знаю, хочет ли Валери на самом деле оставаться вечной студенткой, как мне шепотом намекнула Диона.

– Нет, эти поездки не для меня. – Она качает головой. – Пусть все и ругаются на местную погоду, мне она нравится. Моя семья живет рядом с Ниццей, там летом ужасно жарко, просто невыносимо, приходится целыми днями напролет прятаться в доме.

Я киваю, но не понимаю этого. Ведь я буквально впитываю каждый солнечный лучик. К сожалению, осенью солнечного тепла не так-то много.

– Мне пора, – зевает Валери, прикрывая рот рукой, а потом допивает напиток. – Надеюсь, ты не рассердишься, если я оставлю тебя одну? – Она осматривается. Другие, судя по всему, уже разошлись по комнатам. Общий зал опустел.

– Нет, совсем нет. Мне тоже пора в кровать.

Она кивает на прощание, как настоящая герцогиня, и направляется к лестнице.

Допиваю колу. Уверена, завтра все проблемы с Ханной наконец разрешатся. Валери списывается с Беверли. Я подробно опишу подруге, что прочитала в этом коротком чате.

9

Перспектива разговора с Ханной все еще кажется неплохой даже в утреннем тумане. Никогда так хорошо не спала. Записала новости о Беверли в свой счастливый ежедневник. Я могу сделать что-то хорошее. Это чистое везение, несмотря молчание Ханны. Она так и не взяла трубку. Я съедаю вкусный завтрак и сразу направляюсь в ее общежитие. Дверь открывает, сонно моргая, ее соседка Алина. На ней мягкий халат и розовые пушистые тапочки.

– Мне нужно срочно поговорить с Ханной. Она дома?

Алина потирает заспанные глаза и широко зевает.

– Я не видела ее уже несколько дней. Мы… – девушка хмурится, – не видимся. – Она убирает выбившуюся прядь с лица и бросает короткий взгляд на стену возле двери. – Ханна в редакции. Здесь так написано. – Алина указывает на что-то пальцем.

Я заглядываю за дверь и вижу маленькую доску. Как это похоже на подругу: она всегда аккуратно указывает даже такие мелочи. Улыбаюсь и прощаюсь с Алиной.

– Тогда загляну в редакцию. Спасибо.

Я разворачиваюсь. Алина бормочет что-то на прощанье. Спускаясь по лестнице, снова набираю номер Ханны, но меня перенаправляют на голосовую почту. Несмотря на позитивный настрой, с которым я встала утром, живот сжимается. Цепляюсь за вчерашнюю запись на нижней строчке счастливого ежедневника – резюме дня, если такие существуют: «Счастье – это… понимание, что можно изменить ситуацию к лучшему».

На пути в редакцию я вижу, что в обеих комнатах включен свет. Все-таки уже осень. Оказавшись в библиотеке, снова набираю номер подруги и тут слышу звонок за закрытыми дверями редакции. Узел в животе превращается в гнев, пронизанный разочарованием. Без предупреждения открываю дверь и выкрикиваю:

– Ханна!

Она тут же выходит из соседней комнаты и закрывает за собой дверь.

– Привет, Кара! – Подруга выдавливает улыбку. Раньше ей это лучше удавалось. – Что ты здесь делаешь в такое-то время? – Ее щеки дергаются от попыток улыбнуться.

Я отключаю звонок на ее телефоне. Этот раздражающий звук наконец затихает. Комнату наполняет тишина, и между нами повисает напряжение.

– Хотела навестить свою лучшую подругу, принести ей завтрак, – говорю я и поднимаю бумажный пакетик – в нем мой обед. – Она не отвечает на звонки. Ты ее не видела?

Услышав саркастичный тон, Ханна опускает взгляд на пол.

– Почему ты от меня прячешься? – настаиваю я.

Она отвечает не сразу.

– Знаю, ты не хочешь об этом слышать, но… – Она громко сглатывает. – Но у меня есть информация, что Беверли не выписалась из отеля, в котором, судя по всему, жила.

Опускаю взгляд и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.