Седьмая вода (СИ) - Капба Евгений Адгурович. Страница 9

Однако популярские пираты дело свое знали, и уже скоро раздались их торжествующие кличи:

— Йа-а-а! Йа-а-а! Бог за нас!

Они там выбрасывали за борт трупы, судя по плеску. Что им еще бросать в море-то? А потом раздался мерзкий голос:

— Гребцы! На погрузку!

Это значит, нужно было лезть в долбанное колесо. Зато, наконец, стало ясно, за чем охотился Красный Дэн Беллами. Тюки и ящики, которые постепенно отправлялись в необъятную утробу трюма, источали такие ароматы, что сомнениям место не оставалось: это были южные пряности. Бадьян, ваниль, гвоздика, имбирь, калган, кардамон, корица, куркума, мускат, перец всех сортов, розмарин, шафран и Бог знает что еще! Один такой ящик стоил целое состояние. А если продавать мелкими порциями, в розницу — барыши могли стать и вовсе баснословными!

Пока Рем крутил колесо, и мимо него проносилась тара со специями, в желудке у парня урчало и слюноотделение было просто нечеловеческим. Рядом, во втором колесе, пыхтел жилистый мужик с облысевшей башкой и здоровенными предплечьями. В прошлой жизни он был главой цеха пекарей в одном из оптиматских городов центральных провинций, и возглавлял сотню пикинеров городского ополчения. Пекарь был полностью в курсе событий. То есть, вместе с Ремом и Разором ждал удобного момента, чтобы разделаться с пиратами.

— Как мы управимся с кораблем? — вдруг тихонько сказал он. — Я хрена лысого в этом понимаю. Управляться с рулевыми веслом, проложить путь по звездам, поставить парус — это черт знает что!

Проклятье! Рем тоже думал об этом. Надеяться на то, что удастся захватить в плен капитана и команду, и они будут работать на мятежников — это было слишком наивно.

— Нужно поспрашивать у ребят, — сказал пекарь. — Среди нас могут быть моряки, верно?

Рему пришлось кивнуть, так как надсмотрщик подозрительно на них уставился. Погрузка закончилась быстро, и когда первая смена выбралась из трюма, места у весел были заняты другими парнями. Например, Микке числился во второй смене. Мужчины из первой смены не очень огорчились, и повалились на доски, чтобы немного отдохнуть. Комит устало облокотился на барабан — его-то никто менять не собирался.

— Хо-од! — голос Дэна Беллами заставил комита встряхнуться и поднять свои колотушки.

— Бамм!

— Полный ход!!!

— Бамм! Ба-бамм! — весла вспенили воду.

Как потом выяснилось, Красный Дэн хотел абордировать еще один корабль, тот, у которого были сломаны весла в самом начале боя. Сейчас он уходил от гёзов, распределив уцелевших гребцов между бортами. Скорость была не ахти, да и кораблик особой ценности не представлял — конвойное судно, на котором только и есть, что несколько десятков наемников, гребцы, да еще запас провианта и воинских припасов. Оно удалилось примерно на полторы версты, но пиратский капитан кроме алчности отличался еще и кровожадностью, и поэтому гнал свой красный корабль в погоню за уцелевшими врагами.

Расстояние между кораблями неуклонно сокращалось и вот уже раздалась команда «Таран!», и комит, с лица которого текли ручьи пота, бил в барабан с бешеной скоростью… Огромная красная галера мчалась вперед как стрела, направляемая усилиями десятков свежих гребцов, и все напряглись, ожидая грохота таранного удара.

Вдруг раздался резкий, громкий хлопок, совсем не похожий на ожидаемый гром столкновения. И тут же смолк барабанный ритм. Весла беспомощно заплескались, застучали друг о друга, гребцы растерянно смотрели на комита. А комит ошарашенно смотрел то на колотушки в своих руках, то на лопнувшую мембрану большого корабельного барабана. Он даже опомниться не успел, а на гребную палубу уже ворвался Дэн Беллами с выпученными глазами, раззявленным в матерщине ртом и обнаженным клинком в руках.

— Тварь, ублюдок, выродок, сучье вымя! — орал капитан и рубил комита сплеча, так, что брызги крови летели повсюду: на гребцов, весла, обрывки барабана, на лицо и доспех капитана и долетали даже до отдыхавшей смены гребцов.

Всё был окрашено в красный цвет.

Следом за капитаном по лестнице сбежали пираты, выполнявшие роль надсмотрщиков, и принялись хлестать во все стороны плетями. Попало и рабочей смене и отдыхавшей… Рему обожгло спину от правого плеча до копчика, и он взвыл от боли. Другие гребцы рычали и матерились, но ничего не могли сделать: на руках — кандалы, ноги прикованы к скобам…

— Я сделаю барабан из твоей шкуры, урод, скотина, недоносок! — на губах капитана выступила пена, он никак не мог остановиться и все кромсал то, что осталось от комита своим клинком.

С верхней палубы раздался голос впередсмотрящего:

— Вижу паруса! Эскадра на горизонте!

Красный Дэн Беллами осмотрел гребную палубу безумно вращая зрачками, и вдруг остановил свой взгляд на Аркане. Рем тут же опустил глаза, но тщетно.

— Возьмите этого, длинного! Тащите его сюда!

Рема отцепили от скобы и подвели к капитану.

— Ты будешь новый комит! Сейчас тебе приволокут барабан, и не дай Бог что-то с ним случиться до тех пор, пока шкура этой мрази не будет готова к использованию. Ты меня понял? — глаза его были налиты кровью и зрачки бегали туда-сюда.

Рем судорожно кивнул, хотя, на его взгляд тех лоскутов, что остались от предыдущего комита никак не хватило бы на большую мембрану. Ему расковали руки. У комита, оказывается, была собственная скоба, возле барабана, к которой цепляли его ножные кандалы.

Пираты оттащили кусок фарша, который был недавно человеком, Красный Дэн Беллами сунул в руки Рема колотушки. Сейчас он как никогда оправдывал свое прозвище: лицо, руки, доспех и одежда пирата были залиты кровью. Откуда-то притащили барабан поменьше. Наверное, его использовали в корабельном оркестре.

— Ты уже долго тут гребешь, урод. Все ритмы выучил. Слушайся команд, не сбивайся и будешь получать мясо и вино, сможешь прогуливаться по верхней палубе, — давал парню наставления один из гёзов, старший помощник Уоррен. — А теперь — за дело!

Рем посмотрел на колотушки в своих руках, на барабан, на гребную палубу… Скамьи, весла, гротескные фигуры товарищей, их взгляды обращенные на него — все это почему-то вызвало в душе молодого Аркана некое чувство приязни, и он испугался что свыкся с рабским состоянием гребца, что существование в трюме заняло всю его душу и разум, стало обыденным и близким…

Эта мысль вызвала в нём бурю негодования — еще чего! Это не рабская привычка, а чувство солидарности с товарищами и мечты о свободе, о моменте, когда можно будет расквитаться с долбанными гёзами — вот что занимало его душу!

— Хо-од!!! — заорал ему в самое ухо капитан и Рем, дернувшись, опустил колотушки на мембрану барабана.

— Бамм!

Этот барабан был звонче, и звук его впивался прямо в мозг. Вдох-выдох — здоровенные балясины весел вращаются в клюзах, направляемые движениями мощных рук гребцов.

— Давай-давай! — Красный Дэн одобрительно похлопал парня по плечу, развернулся на каблуках и зашагал к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

Шагнув на первую ступеньку он вдруг обернулся и завопил дурным голосом:

— Полный ход!!!

— Ба-бамм! — отозвались колотушки в руках Рема.

IV

Пряности, специи и другая добыча, привезенная из рейда на Юг сделали Красного Дэна Беллами важной фигурой на островах Низац Роск. Его команда пополнилась новыми бойцами, он мог позволить себе лучшее оружие и снаряжение и планировал новые дерзкие акции. Амбиции капитана росли и аппетиты увеличивались.

Вместе с тем росла и нагрузка на гребцов. За малейшее неповиновение следовала порка, за повторное преступление — протягивали под килем. Рему раза четыре приходилось терпеть побои, но по сравнению со страданиями его товарищей по несчастью это, в общем-то, было пустяковиной.

Днище зарастало ракушками и прочей живностью, а капитан никак не находил времени для проведения необходимых работ. Еще бы! Красный корабль свирепствовал в прибрежных водах Северо-Запада, верстах в двухстах от Низац Роск, и очень сложно было улучить момент для ремонта между еженедельными убийствами, грабежами и насилиями, которые творили гёзы.