Гримуар темного лорда II (СИ) - Грехов Тимофей. Страница 19

Благодаря своей памяти я заметил, что среди девушек появились новые лица. Вначале это меня насторожило. Ведь я подумал, что их появление может быть происками ЦРУшников. Однако по ходу разговоров я понял, что просто сегодня новые девушки вышли на свою смену. А вчерашние собираются идти домой.

Чуть позже Майю отозвала к себе хозяйка. И усилив слух я прекрасно слышал о чём те говорили. Владелица заведения интересовалась почему она не покинула заведение, а та ей объясняла причину.

А когда я поднимался к себе в комнату, она подошла ко мне с этим же вопросом.

— Вы уверены, что хотите сегодняшнюю ночь провести с той же девушкой?

— Да, — ответил я. — А что, с этим есть какие-нибудь проблемы?

— Желание клиента — закон, — ответила она, после чего вернулась за стойку.

В спальне Майя около полутора часов делала мне массаж, от которого я даже провалился в сон. Ииии, что я могу сказать, пробуждение было именно такое, о котором мечтает большинство мужчин. Майя с озорством смотрела на меня, при этом интенсивно работала шеей и губками…

К обеду начали просыпаться мои товарищи. Внизу снова заиграла музыка, и я решил, что пора присоединиться к остальным.

— Скажи, — вдруг остановила меня Майя, — кого я вчера видела рядом с тобой. И почему после того, как я ушла делать заказ, она исчезла?

— Кто исчезла? — с поддельным непониманием спросил я.

Несколько секунд она не моргая смотрела на меня.

— Прости, вероятно мне показалось.

Больше она этот вопрос не подымала. И весь день, и последующую ночь я провёл, наслаждаясь жизнью.

Однако всему наступает конец. И пришло время возвращаться назад.

* * *

Вернувшись на базу, я вместе со Святом, Гудком и Гранитом направился к офицерской палатке, чтобы рассказать Вальгеру о произошедшем с нами в увольнении.

Он внимательно нас выслушал, после чего заставил всё в подробностях отразить на бумаге. Потом нас два дня допрашивали, проверяли наши показания. По всем мелочам проводили очные ставки и наконец-то объявили, что внутреннее расследование закончено. По крайней мере, в отношении нас.

Через пару дней на общем построении до нас было доведено, что командир третьего отделения во время увольнительной продался на сторону. Его связанного вывели из строя, после чего срезали нашивки нашего отряда.

Когда штрафника увели, перед нами стал Эдельвейс. Седой мужчина с холодным взглядом голубых глаз, казалось смотрел в душу каждого из нас.

— К сожалению, сегодня мы собрались потому, что наш собрат по ремеслу решил продать нас. Кто скажет, какое наказание за это? — спросил командир.

— Смерть, — произнёс его заместитель

— Правильно, смерть! — повторил Эдельвейс.

И словно кто-то позади нашего строя только и ждал, когда командир произнесёт это слово. Прогремел выстрел. Я невольно обернулся и увидел, что наёмника только что казнили.

— Кто-то может сказать, что это слишком сурово, — продолжил Эдельвейс. — Однако каждый из вас должен знать, что будет если вы решите продать своих товарищей. Выдать наши общие тайны. — Он сделал паузу, осматривая нас. — Несколько дней назад сержант Леня с позывным Голик рассказал агентам американской разведки, про наши задания и кого мы с вами отправили на тот свет. Выданная им информация ещё аукнется. Но это мои проблемы, которые, будьте уверены, я решу. Однако же Голик предал нас. И не узнай мы об этом, уже завтра агенты ЦРУ могли приказать ему выстрелить кому-нибудь из вас в спину. А если бы он отказался, то его начали бы шантажировать. Как думаете, он бы выстрелил или пришёл к нам сознаться в содеянном?

Молчание с нашей стороны было ответом. С моей точки зрения Эдельвейс правильно сделал, объяснив за что был казнён Голик. В прошлой жизни мне приходилось тоже принимать очень непростые решения. В моём мире шла война, а на ней не всегда простые слова доходят до бойцов.

Честно, я думал, что после произошедшего в увольнение больше никого не отпустят. Но я ошибался. Через неделю в увал пошли второй и третий взводы нашей роты. Ещё через неделю отпустили всю вторую роту. И так продолжалось несколько месяцев.

До меня доходили слухи, что ЦРУшники не успокоились и ещё несколько раз предпринимали попытки вербовки. Но когда это надоело Эдельвейсу, он связался с администрацией гильдии наёмников, и в ультимативной форме попросил разобраться с потерявшими берега агентами, которые уже не стесняясь начали подбрасывать наркотики в карманы нашим бойцам.

В итоге от нас отцепились. Согласно договору, мы могли разорвать контракт и за его нарушение стребовать штраф с американских властей. А если бы до этого дошло, то все отряды наёмников могли последовать нашему примеру, чего, разумеется, американцы не хотели.

Ночью по всей округе зазвучала громкая сирена.

— А ну, подъём! — подскочил с кровати Ставр, начав быстро собираться. — Быстрее, быстрее… Пошевеливайтесь!

Все знали, что это может значить. Сирену боевой тревоги ни с чем нельзя перепутать. Быстро одевшись, я одним из первых выскочил из палатки. И стоило мне оказаться на свежем воздухе, как неподалёку от нас я увидел огромную синюю воронку. В диаметре она была раза в полтора больше той, что служила входом из Аризоны на Элронию.

— Что за чертовщина?.. — произнес рядом со мной Ставр. Ведь мы оба смотрели на то, как в воронке портала показалась чья-то огромная тень.

Глава 9

Глава 9.

Российская империя, г. Санкт-Петербург.

Академия тёмной магии.

— Ох, Наташка, не понимаю я тебя. Баринов такой классный, и даже шрам совсем не портит его, — стоя у стола и вдыхая полной грудью аромат красных роз, произнесла соседка по комнате. — Не понимаю, и чего ты нос воротишь?

— Кать, если он тебе так нравится, то забирай его себе, — ответила Нарышкина.

— Ээх, — донеслось от соседки, — если бы от меня хоть что-то зависело, я бы так и поступила. Уверена, даже мой батюшка был бы не против породниться с этим родом. — Графиня Павлова выдержала паузу, и с укоризной посмотрела на Наталью. — Но, Наташ, тут я ничего не могу поделать, ведь Баринов смотрит только на тебя. До других ему нет абсолютно никакого дела. Но ведь ты это и так знаешь? — с озорным блеском в глазах спросила она.

Нарышкина тяжело вздохнула.

Во времена студенчества Баринов и её брат успели прославиться в Питере. Вечеринки, дуэли, гонки, азартные игры… Они успели отметиться везде. Благородное происхождение и набитые деньгами карманы, открывали им все двери в столице. Но, что примечательно, при своём разгульном образе жизни, они всё же были лучшими на потоке. И Наталью уже достало, что её сравнивают со старшим братом.

Когда в Питер приехала сестра знаменитого и очень популярного Ивана Нарышкина, к ней тут же стали присматриваться. И вроде бы всё было нормально, пока у ворот Академии не остановился чёрный автомобиль, из которого, держа в руках огромный букет роз, вышел Баринов.

Разумеется, его появление не осталось незамеченным, и многие студенты, выходящие из кампуса, задерживались, чтобы узнать к кому пожаловал наследник великого рода Бариновых.

Каждую пятницу Баринов приезжал к кампусу и дожидался Нарышкину, даря ей букет за букетом. И каждый раз она сухо благодарила его, забирала букет и уходила прочь. Все приглашения, намёки на свидания, она просто-напросто игнорировала.

— Кать, он мне не нравится. Я не уверена, что он сделает меня счастливой.

— Знаешь… — повернулась графиня к Нарышкиной. — Ты прекрасно понимаешь, что Баринов получил разрешение на ухаживания у твоего отца. — Наталья кивнула. Хоть родители не сообщили ей об этом, но это было и так очевидно. — Ты не сможешь пойти против решения главы рода. Прими дружеский совет. Постарайся хотя бы узнать Станислава лучше за те пять лет, что ты будешь учиться в Академии. Потому что, когда ты получишь диплом, тебя поставят перед фактом.