Пепел Снежной Королевы - Хакимова Эля. Страница 42

То, что женщина покончила собой именно в момент наибольшего внимания, тоже объяснимо. С психологической точки зрения. Детектив был большим поклонником психологии в своем деле.

– Ну, что скажешь, Дон? – Задержав каталку у машины, сержант приоткрыл молнию и заглянул в мешок. – Самоубийство?

– Повреждений, характерных для нападения, нет. – Старик покусал пышный белоснежный ус, скривив рот для удобства, и добавил: – На первый взгляд. Могу только сказать – она была так пьяна, что вряд ли сильно испугалась. Подробности после обследования. Отчет, как всегда, завтра. Можешь зайти с утра.

– А ведь я и не знал про такое место. Заколдованный замок какой-то! – оглядываясь, заметил молодой человек. – Со свидетелями, конечно, свезло!

– И не такие бывают. Хотя я лично предпочитаю свидетелей более молчаливых. Улики, они, знаешь, реже лгут, чем люди. – Ветеран, еще раз оглядев место происшествия, забрался в машину. Кивнув на прощание, он отъехал, разворачиваясь в сторону города. Работать ему предстояло всю ночь.

Вздохнув, детектив вернулся в клинику, где в сестринской под присмотром карабинеров его дожидались свидетели. Все остальное здание находилось в прочных оковах сна.

Несмотря на сирены, суету экспертов, до сих пор осматривавших кабинет потерпевшей и крышу, никто из обитателей как будто не знал о трагедии, свершившейся рядом с ними.

Самой спокойной, удивительно и даже подозрительно спокойной была эта странная девушка. Как выяснилось, дочь погибшей. Пытаясь найти хоть какие-нибудь родственные черты с матерью в невозмутимом и бледном лице, сержант внимательно всмотрелся в нее.

Даже не почувствовав его пристального взгляда, она продолжала безучастно сидеть в ряду свидетелей. Сомкнув руки на коленях, девушка выглядела самой ненормальной в этом ряду не самых обычных людей. Голова ее была перевязана, плечо неестественно приподнято, одежда со следами крови в беспорядке. Странная девушка, странная.

Тип, с которым она приехала сюда, выглядел законченным бандитом. «Наверняка несколько отсидок он уже имеет, это точно, – определил наметанным взглядом сержант. – Но для виновного он выглядит чересчур спокойно. Хотя трогательно беспокоится о девушке».

Сторож, слишком старый, чтобы работать, слишком стар, видимо, и для того, чтобы быть уволенным. Вряд ли на его место есть куча претендентов – кто добровольно поедет в такую глушь? От него ничего толком узнать не доведется.

«Н-да. Со свидетелями повезло», – тяжело вздохнув, детектив прошел в кабинет главного врача, кивнув полицейским, чтобы они проводили туда же для снятия показаний девушку, дочь потерпевшей.

– Итак, мисс Мэтьюз, – он вопросительно взглянул на Куки, пытаясь понять, угадал ли с фамилией, – вы предупреждали Вильгельмину Мэтьюз о вашем визите сюда?

– Нет… я не была точно уверена, что она здесь.

– То есть… – удивился Тревеллиан. – Угу, ясно. Есть у вас предположения, что именно здесь произошло и почему?

– Вы считаете, ее могли убить? – Куки наконец вскинула голову и внимательно посмотрела в его глаза. «Господи, ну и глазищи… – Сержант был поражен в очередной раз. – Да она не так проста, как прикидывается». – Вы что-нибудь нашли, там, на крыше?

– Криминалисты пока работают. Если что-то есть, мы найдем обязательно. – Он поежился под взглядом этих необыкновенной красоты прозрачных глаз.

– Есть подозреваемые?

«Да у нее железная хватка». – Сержант не сдержал улыбку, но, тут же опомнившись, привел лицо в порядок. Чтобы скрыть заминку, он стал внимательно читать предварительный протокол, заполненный карабинером. И снова удивленно посмотрел на допрашиваемую:

– Каролина Мэтьюз? Та самая?

– Что вы имеете в виду? – снова закрылась Куки, уткнувшись взглядом в свои руки на коленях.

– Каролина и Кристофер Мэтьюз! Дети, заблудившиеся в ночь Великого Снегопада. Мы в Академии проходили дело Снежной Королевы.

– Как пример успешной работы полиции?

– Свободны. – Когда она уже покидала кабинет, он окликнул девушку: – Будем держать вас в курсе расследования, из города ни на шаг. Карабинер, главного врача.

Главный врач оказался человеком, не внушившим сержанту ни капли доверия. Лощеный, молодившийся мужчина был профессионально высокомерен, хотя некоторое беспокойство все же проявлял.

Слишком точно выверенная доза волнения и печали ввиду скоропостижной кончины ценного сотрудника, старшей сестры, трудившейся уже двадцать лет в стенах этого уважаемого учреждения… Однако просьба сержанта принести отчетную документацию и финансовые бумаги клиники несколько выбили доктора из колеи. Что-то с ним не чисто.

– Конечно. Конечно… хотя, честно говоря, не совсем понимаю, как это поможет вам понять причины самоубийства…

– Следствие еще не пришло к такому выводу, – поправил врача Тревеллиан. – Скажите, а вы сами так же проживаете в клинике, как и старшая сестра?

– У меня здесь есть, безусловно, кабинет. Мне иногда приходится оставаться в случаях… Вот как раз вчера…

– Хорошо, пригласите ко мне сторожа, пожалуйста. – Сержант кивнул врачу. «Надо будет подняться на крышу к криминалистам».

Уже через пять минут допроса сторожа он потерял надежду выяснить хоть что-то. Махнув рукой, он скрепя сердце выслушал бредни всех остальных.

К утру, потерев воспаленные глаза, он собрал свои записи, протоколы, подписки о невыезде из графства и отправился в город.

Странную девицу ее спутник, с которым человек, не связанный с криминалом, на соседнюю лавку сесть поостережется, уже увез. Все-таки жаль, что он подъехал сюда так поздно, да еще со свидетелем. Вот уж кто убил бы несчастную женщину, даже не поморщившись!

Хотя он, скорее всего, воспользовался бы огнестрельным оружием, с которым, очевидно, умеет обращаться, чем заманивал бы свою жертву на крышу, а потом сталкивал бы ее оттуда. На это у него мозгов не хватит.

Усевшись на заднее сиденье машины, Тревеллиан закрыл глаза и попытался сосредоточиться, вспоминая показания по этому необычному делу.

Казалось, после допросов почти не осталось никаких сомнений в том, что это было самоубийство. Но почему же ему в эту версию верится гораздо меньше, чем в самую первую минуту расследования?

Остается надеяться на результаты медицинской экспертизы. И еще было несколько штрихов… Глядя из-под полуприкрытых век на окутанные белоснежным саваном поля и деревья, детектив развалился на заднем сиденье полицейской машины. Голова отказывалась переваривать сведения по этому делу, глаза слипались, бесцветная картинка за стеклом убаюкивала.

Неожиданно за очередным поворотом сквозь веки прорвались яркие огни – техническая команда аварийных спасателей грузила останки разбитого пикапа на платформу. Это, видимо, та самая машина, на которой ехала девушка.

Попросив остановиться, сержант понаблюдал за работой дорожников. Чуть поразмыслив, Тревеллиан все же выбрался из машины и, подняв воротник пальто, двинулся в сторону почти уже заканчивающихся работ.

Предъявив свой значок, офицер побеседовал с агентом страховой компании, следившим за погрузкой. Машина была разбита вдребезги. Оставалось только удивляться, что девушке не просто удалось выжить после такой катастрофы, но оказаться почти невредимой.

Оценив повреждения автомобиля, сержант по-другому посмотрел и на вчерашнюю свою знакомую. Честно говоря, если бы он сам лично не беседовал с ней всего несколько часов тому назад, он готов был бы поклясться, что водитель, попавший в такую переделку, вообще не сможет сказать ни слова.

Оглянувшись на дорогу, детектив признал, что поворот довольно опасный. Однако аварию нельзя было объяснить тем что водитель не справился с управлением, – тем более что вчера днем еще не начался снегопад.

Агент подтвердил, что, скорее всего, дело было в самой машине. Бросив косой взгляд на детектива, он переспросил, действительно ли никто не пострадал, имея в виду, почему этот случай заинтересовал полицию.

Договорившись, что агент пришлет ему заключение техосмотра и вывод специалистов, полицейский, так и не ответив, вернулся в свою машину. Через пару минут он заснул и, не просыпаясь, приехал в город уже к середине дня.