Хитра - Бьорк Самюэль. Страница 9
Рассматривались четыре варианта.
С Юнатаном произошел несчастный случай.
Юнатана убили.
Юнатана похитили, и он мертв.
Юнатана похитили, и он жив.
Вроде бы других вариантов не остается.
Миа провела за материалами дела пять часов, прежде чем стали вырисовываться его контуры. Ее не покидало чувство, словно что-то тут не сходится. Исчезновение мальчика кажется невероятным, правда? Он ехал домой на велосипеде, и ехать-то всего около километра. И вдруг – бац, исчез бесследно?
Ну, один конкретный след все же есть.
Велосипед.
Его нашли водолазы на глубине нескольких метров, около пристани.
Так значит, несчастный случай?
Миа попыталась представить себе мальчика, едущего домой.
По той или иной причине Юнатан решает не ехать сразу домой. Съезжает к пристани и там, опять же по неизвестной причине – дождя в тот вечер не было, не справляется с управлением велосипедом, падает, ударяется головой, теряет сознание и тонет.
Возможно такое?
Безусловно.
А зачем он вообще здесь оказался?
И как он мог забросить собственный велосипед в воду?
Нет.
Может, его чем-то сюда приманили какие-то ребята, и потом случилось несчастье?
Может, он увидел то, чего видеть был не должен?
Но ведь в тот вечер ничего подозрительного здесь замечено не было.
Кроме той машины.
Миа закрыла глаза и наклонилась вперед, пытаясь представить все, что тут происходило.
Чего она не видит?
Мысли звучат в голове, как будто чей-то шепот рядом.
По центру стены между фотографиями она повесила листок со временем событий в хронологическом порядке.
20.31 – Мать звонит семье Бю.
20.40 – Юнатан выходит из дома.
20.50 – В Свингене свидетель видит машину.
21.42 – Мать снова звонит семье Бю.
21.47 – Мать звонит в полицию.
22.05 – Полицейская лодка прибывает в Свинген.
Один час двадцать минут.
С момента выхода мальчика из дома приятеля до приезда полицейской лодки.
Всего один свидетель.
Который видел машину.
Мужчина лет пятидесяти.
Как там его звали?
Валлстедт.
Якоб Валлстедт.
Из единственного дома с видом на Свинген.
Это не официальное название на карте, просто так называли место, где пропал Юнатан. Свинген.
И всего лишь один дом.
Этот мужчина.
Он один не спал тем вечером.
Он не видел мальчика.
Но видел неизвестную машину.
Не видел мальчика?
Странно.
Миа встала на ноги, вытянула руки вверх, поборов желание снять повязку и опустить тело в манящую морскую воду, и потрусила домой.
Якоб Валлстедт.
Первым делом завтра утром к нему.
Но сначала надо поспать.
11
Раньше Лука Эриксен выпил бы бокальчик вина. Субботний вечер. Постоянное солнце за большими окнами гостиной. Слабое. Но все же. Как он любил эти вечера. Они с Амандой. Вместе. На веранде. А какие тут зимы? Вот на юге не очень, но здесь? Лука встречал зиму с радостью. Но иногда он злился на нее, в совсем уж плохие моменты. Снег здесь не падал нормально на землю, чтобы можно было кататься на лыжах, а летал в разные стороны, мокрый и липкий, от такого можно с ума сойти.
Но эти вечера.
Лука вынес чай и айпэд на веранду.
Солнце всю ночь.
И вино.
Много вина.
Сделав глоток чая, он застывшим взглядом уставился на море.
Иногда Аманда выпивала чересчур много вина.
Он не мог сосчитать, сколько раз ему приходилось поддерживать ее, ведя до постели.
Очень часто.
Аккуратно раздевать и заботливо укрывать одеялом.
Чертовы ее родители.
Как вообще можно так поступать с собственной дочерью?
Поначалу Лука ничего особенного не замечал.
Двое обычных жителей Хитры.
Но постепенно ему стало очевидно, что отец абсолютно равнодушен к дочери. Сколько бы она ни добивалась его внимания, все ее попытки были тщетны. Отношение матери еще хуже. Она постоянно критиковала Аманду. Ее работу. То, как она говорит. Ни одного доброго слова не произносила в адрес дочери.
Так что Лука не осуждал жену, когда та перебирала с алкоголем.
Для нее это было способом залечивать свои раны.
И, безусловно, он не винил ее в происходящем.
До тех пор, пока люди вокруг не начали проявлять внимание к ситуации.
Первым стал Фабиан, очень деликатно.
Слушай, Лука. Мы тут немного обсудили проблемы Аманды с алкоголем. Я бы хотел пригласить ее на сеанс ко мне, что думаешь? Может, это бы ей помогло.
Лука тогда, конечно, рассвирепел.
Да что им известно о том, через что она прошла?
Но со временем и он понял, что пора что-то предпринимать.
И Аманда начала ходить к Фабиану.
Сначала изредка.
Затем чаще.
И да, эффект был.
По крайней мере небольшой.
Отбросив эти мысли, Лука включил планшет.
В своем систематизированном архиве, где фотографии в одной папке, а видео в другой, Лука, сделав глоток чая, открыл одну из них.
О…
Он улыбнулся, почувствовав, как слезы катятся из глаз.
Ныряние.
Бедная Аманда.
Она так любила море, до тех пор, пока держалась только на его поверхности.
Но он ведь ее заставил.
Он так хотел, чтобы она разделила его радость.
Совсем другой мир на глубине.
И она попыталась.
Ради него.
Лука увеличил один из снимков.
Аманда в спущенном до талии гидрокостюме, с полотенцем на голове и испуганным лицом.
Прости меня, Аманда.
Я просто хотел…
Печальные мысли Луки вдруг прервались.
Что?..
Он отставил чашку в сторону и приблизил кадр еще.
На заднем плане.
Лодка.
Ее вытащили на берег и наполовину накрыли брезентом.
На носу название.
KITTY3.
I почти стерта.
K TTY3.
Черт.
Вороны в церкви.
Отметины на лапах.
KTTY3.
В нем проснулся полицейский.
Быстро приняв решение, Лука выбежал в коридор, натянул куртку и сел в машину.
Сетервоген.
Это близко.
Пятнадцать минут.
Он выехал на дорогу, вновь почувствовав укол совести.
Бедная Аманда.
Без сомнения, не стоило ее заставлять.
Как и она, он бросил заниматься нырянием.
Теперь это казалось ему неправильным.
Лука вышел из машины и пошел вниз по тропинке.
Сетервоген.
Гавань для причала лодок и хранения их на берегу. Солнце скрылось за облаком, и бухта погрузилась в легкий полусумрак.
Лодка по-прежнему была на месте.
KTTY3.
Старый рыболовецкий бот, который кто-то начал приводить в порядок, но, видимо, сдался на полпути.
Большой синий навес закрывал каюту.
Лука обошел лодку.
По левому борту на палубу вела лестница.
– Есть тут кто?
Он ступил на лестницу.
Откуда-то с острова доносилась музыка, у кого-то вечеринка.
Лука приподнял брезент, взобрался на палубу, достал из куртки фонарь и включил его.
– Эй, есть тут кто?
Странно.
Одежда.
Пара ботинок.
Несколько старых книг в мягком переплете.
Тут что, кто-то жил?
Под брезентом было довольно высоко, так что он встал почти в полный рост.
– Эй?
Пустая банка из-под колы.
Чипсы.
На верхней ступеньке лестницы, ведущей в трюм, грязный носок.
Лука посветил вниз.
Такое ощущение, что в трюме кто-то жил.
Маленькие кучки одежды.
В углу матрас.
А что это за запах?
Гари?
Вдруг Лука вздрогнул и стал хватать ртом воздух.
На полу лежала молодая девушка.
Окровавленная.
Луч фонаря лихорадочно заскользил по стенам, пока наконец не осветил раздробленную голову девушки.
Твою мать…
У девушки не было лица.
2
12
Холгер Мунк сидел в восьмом ряду концертного зала Осло, ощущая полное внутреннее опустошение. Концерт открывала девятая симфония Бетховена. Обычно приходя сюда и ожидая начала, Мунк радовался как ребенок. Стихающему бормотанию в зале, когда погас свет. Шуршанию инструментов и одежды, пока музыканты осторожно рассаживались. Нескольким секундам леденящей тишины перед тем, как дирижер поднимет палочку. Но в этот раз все прошло мимо Холгера. Он шел сюда с двумя билетами в кармане. Но кресло рядом пустовало. Лилиан не пришла. Значит, она все-таки не шутила. Поставила точку в их отношениях после событий последних недель.