Таблетка от реальности - Мисник Таша. Страница 23

– Сколько? Еще месяц? Два?

Хочется, чтобы ее взгляд вселял надежду. Но я смотрю на Вивьен и чувствую тревогу.

– Может… год… – неуверенно шепчет она и уже не смотрит на меня.

– Год?! – Все еще жду, что Вивьен засмеется или переведет слова в шутку, но она по-прежнему молчит и не смотрит на меня. На мою грудь. На пол. Только не на меня. – Вивьен…

Год.

Она не шутит. Она просит меня потерпеть еще год. Год с той, которая вроде бы есть, но одновременно ее и нет со мной.

Год с призраком Вивьен. С запахом ее духов и шампуня на простынях. Недопитого кофе возле кофемашины. Бокала вина с отпечатком помады на обеденном столе.

Год одиночества и редкой радости, когда она захочет пригреть меня.

Год тоски по той, которая, казалось бы, рядом.

Хватит.

– Нет… – Я медленно мотаю головой. – Нет, Вивьен… Я не для того делал тебе предложение, чтобы ждать еще год… Прости. – Накрываю тыльную сторону ее ладони рукой и медленно убираю со своей щеки.

– Эйсто, пожалуйста… – Ее взгляд тут же находит мой.

– Это выше моих сил. Прости, но я не смогу. – Отступаю от нее на пару шагов.

Один. Второй. Синхронно с грохотом сердца.

– Я люблю тебя, Эйсто… – Глаза Вивьен полны слез.

– Но я давно этого не чувствую от тебя.

Я не могу смотреть, как она плачет. Хочется обнять ее. Прижать к своей груди, скрыть от внешнего мира, защитить, успокоить, высушить ее слезы, сказать, что все наладится и мы переживем, как всегда. Мы ведь всегда справлялись. Справлялись ли?

Сейчас все не так. И я не могу лгать нам обоим.

Поэтому заставляю себя повернуться к Вивьен спиной и выйти из гостиной. Скрыться в стенах спальни. Я больше здесь никогда не усну. Ни с ней. Ни в одиночестве. Мой взгляд падает на собранные чемоданы у кровати.

Как же я надеялся, что развешу вещи обратно в наш шкаф.

Я не хочу уходить.

Я уже скучаю по ней. Как скучал все эти гребаные недели. И буду скучать всю жизнь. Видимо, это мой удел.

Вивьен высечена клеймом на моем сердце. Я хоть и хирург, но не уверен, что моих навыков достаточно, чтобы извлечь ее из моей груди. Этот случай слишком глубокий. Вечный. Как рак, который до смерти.

– Эйсто… – Слышу ее шепот за плечом и оборачиваюсь.

Вивьен открывает рот – хочет что-то сказать, но осекается, замечая собранные чемоданы посреди комнаты.

– Что это? – Ее взгляд тухнет, губы дрожат, она не хочет, но слезы срываются с ресниц и катятся по щекам. – Что это, Эйсто? – Она плачет.

Пожалуйста, не плачь.

Мне хочется иссушить ее слезы. Подойти к ней и стереть их своими пальцами или губами, но я не двигаюсь.

– Это все? – всхлипывает она.

– Да, Вивьен… – наконец отмираю я.

– Эйсто, пожалуйста. – Она бросается мне на шею, поднимается на носочки и утыкается лицом в футболку.

Я срываюсь.

Сжимаю ее талию так крепко, насколько хватает сил. Притягиваю ее к своему телу. Впитываю ее. Запоминаю. Изгибы, вибрации, запах. Пионы и лаванда.

Я скучаю, Вивьен. Скучаю. Скучаю. Скучаю.

Я плохой хирург. Я вот-вот вырву живое сердце. Два. Свое и твое.

– Я люблю тебя, Эйсто. Люблю тебя так сильно, – тараторит Вивьен сквозь слезы.

Сердце бешеное – боится. Душа кричит: «Не покидай! Клади скальпель».

Я дрожу.

Еще чуть-чуть, и я пошлю все к черту. Разнесу в щепки весь свой гребаный план и останусь с ней.

Но я режу.

– Я тоже люблю тебя, Совенок. Бесконечно люблю. – Выпускаю Вивьен из объятий, и она смотрит на меня сквозь слезы с мольбой в глазах.

– Тогда не уходи.

– Я не могу остаться. В конце концов, мы просто измотаем друг другу нервы и двинемся умом.

Последний раз касаюсь ее лица. Утираю слезы. Выдыхаю и сдерживаюсь, чтобы не поцеловать ее. Как же, черт побери, тяжело.

Сердце вырезано. Брошено в стиральную машину. Задан максимальный отжим. Оно расшибается, обливается кровью. Дохнет. Увы, деликатный режим не предусмотрен.

Я хватаю с кровати джинсовую рубашку, швыряю ее поверх чемодана, набрасываю на плечо дорожную спортивную сумку и быстро выхожу из спальни под звук бренчащих колесиков. Всхлипы Вивьен доносятся за моей спиной. Они становятся громче, и я зажмуриваю глаза. Черт. Грудь жжет изнутри. Мне плохо. Там кровоточат раны.

– Прости меня… – шепчу перед входной дверью, зная, что она не услышит. – Я слишком сильно тебя люблю. Слишком…

Я проворачиваю в замке ключ. Распахиваю дверь. Зачем-то топчусь в проеме несколько секунд.

– Прости… – произношу на выдохе.

Перетягиваю ноги и чемодан через порог и тихо закрываю за собой дверь.

Вот и все.

Я упираюсь плечами в запертую дверь. Откидываю голову. Сползаю на уровень чертового чемодана и накрываю ладонями лицо.

Боль реальна. Сердца будто нет. Будто скальпель на самом деле орудовал и изрезал все мое тело.

Боль сильная. Подступает к глазам.

Но мужчины не плачут. Верно?

***

Последний разговор всегда содержит слишком мало слов. У него нет границ, нет временных рамок, никто не спешит все закончить, но словарный запас исчерпывается за миг. Нам хочется многое сказать. Объясниться. Произнести что-то утешительное напоследок. Но мы молчим. Уносим все с собой, потому что не подбираем нужных фраз. А потом жалеем.

В тот день я ушел с грузом непроизнесенных вслух слов. С чувством вины за ее разбитое сердце.

Я предпочел упиваться болью вдали от Вивьен. Я уверял себя, что рядом с ней больнее. Но спустя месяц, по странному стечению обстоятельств, из-за глупой вечеринки Фреда, я снова нахожусь рядом с Вивьен. С моей родной Вивьен. Которую до сих пор безумно люблю.

До Луны и обратно.

Нет, больше. Я люблю ее до конца вселенной. Ничего не изменилось. Никогда не изменится.

Я кретин. Я полный идиот.

Зачем сопротивляюсь? Кому пытаюсь доказать свою силу, когда всегда был и остаюсь слаб перед ней?

Да, я ушел. Да, выдержал целый месяц без ее присутствия. И, возможно, продержался бы дольше, если бы Вивьен не появилась на этой дурацкой вечеринке, куда я зачем-то притащил Стеллу. А ведь я вообще не собирался туда идти.

Черт бы побрал эту Стеллу. Увивалась за мной всю неделю. Поджидала у клиники. До боли смешно, ведь именно этого я и желал. Я хотел, чтобы девушка меня ждала. Вот только хотел я этого от одной определенной девушки, которая прямо сейчас тихо дышит у меня под мышкой.

Не шевелясь, оглядываю лицо Вивьен еще раз. Она такая красивая… Расслабленная сейчас. Боги, как же я скучал весь этот месяц. Не было и дня, чтобы я не думал о ней, не винил себя, не хотел вернуться.

Я смотрю на нее и, кажется, теперь люблю еще сильнее. Эту умиротворенную Вивьен. Тихую. Спокойную. Нежную. Какой она была только со мной.

Ее веки медленно вздрагивают. Может, она уснула? Интересно, что ей снится?

Я невольно улыбаюсь, не сводя глаз с ее пухлых губ.

Хочу поцеловать их. Но имею ли право?

Наши руки едва соприкасаются. Кожа к коже. Где-то у локтя. Клянусь, я чувствую, как жжет это место. Тело начинает гореть. Мое дыхание учащается. Во рту пересохло, и я жадно сглатываю.

Черт, еще немного, и мне сорвет крышу.

Я не могу устоять. Она слишком близко. Меня тянет к ней.

Я медленно подталкиваю мизинец к ее пальцам. Пробираюсь под них. Осторожно. Трепетно. Будто я никогда не был с ней. Будто я робкий подросток, который налаживает первый контакт с девушкой.

Моя рука плавно скользит дальше, и мизинец Вивьен обвивает мой в ответ. Ее холодная кисть накрывает тыльную сторону моей ладони. Я задерживаю дыхание.