Волны любви - Мэтьюз Патриция. Страница 21

– Я не ребенок, капитан Стрит, и, по-моему, вы это прекрасно знаете, – храбро проговорила она.

Пожав плечами, он отвернулся.

– Ну и язва же ты! Когда я с тобой распрощаюсь, вздохну наконец спокойно! – бросил он и через секунду уже более спокойно и даже как-то жалобно добавил: – Я ведь только хотел помочь.

Но Марианну, торжествовавшую победу, подобными речами не растрогать.

– Благодарю вас, сэр, за все, что вы для меня сделали, но с этим я справлюсь сама.

Не проронив больше ни слова, капитан развернулся и выскочил из каюты, громко хлопнув дверью.

Адам Стрит поднялся на палубу. Шторм разыгрался не на шутку, но даже разбушевавшаяся стихия ему приятнее, чем оставшаяся в каюте дерзкая девчонка. Ну и штучка!

И все-таки с чего это он так разозлился? Он ведь прекрасно знал историю Марианны, знал, что росла она, как сорняк, на каком-то Богом забытом острове, где ни о каком воспитании и морали и речи быть не могло, и, хотя строила из себя взрослую, на самом деле совсем еще ребенок. Так почему, зная все это, он позволил ей вывести его из себя?

Он всегда считал себя хладнокровным и рассудительным, умеющим сдерживать свои чувства и не обращать внимания на насмешки. Так что сейчас произошло? Адам долго отгонял от себя эту мысль, но в конце концов вынужден был признать, что насмешки строптивой девчонки имеют под собой основание. Она действительно его возбуждала, и он хотел ее, несмотря на все свои благие намерения, и ничего не мог с собой поделать. Но если над желаниями своими Адам Стрит был не властен, то поступки свои, слава Богу, умел подчинять разуму. Уж так его воспитали...

Адам Стрит был вторым ребенком в семье капитана Уильяма Генри Стрита и его жены. После него у них родились еще трое. Проживала семья в Глостере, штат Массачусетс.

Все мужчины в семействе Стритов уже в течение пяти поколений были моряками. И потому само собой разумелось, что и старший сын Уильяма, Калеб, пойдет по стопам отца, что тот и сделал, хотя больше из желания угодить отцу, чем из-за любви к морю.

А вот Адам страстно любил море, как и три его младшие сестры, которые впоследствии вышли замуж за моряков.

Уильям Стрит, человек суровый и жесткий, возлагал все свои надежды и мечты на старшего сына, а на Адама почти не обращал внимания.

Когда Калебу исполнилось семнадцать, отец послал его служить юнгой на корабль «Нэнси Джун». Адам, которому в то время было пятнадцать лет, умолял отца отправить и его тоже, однако тот был непреклонен. Адам для этого еще слишком мал. Вот повзрослеет, тогда другое дело.

В это же время в порту стоял корабль под названием «Мэри Роуз», пользовавшийся дурной славой из-за своего капитана Джонаса Бендера. Капитан Бендер был жестоким самодуром. Когда он подолгу находился в море, на него накатывали приступы безумия, во время которых он издевался над матросами так, что многие не доживали до ближайшего порта.

Если бы Уильям Стрит был тогда дома, он бы.предупредил об этом Адама, но отец находился в плавании, а самому Адаму и в голову не пришло справиться о корабле и его капитане у кого-нибудь из взрослых.

В один прекрасный день, когда мать с сестрами уехала в гости, Адам сунул в рюкзак свои немногочисленные вещи и отправился на «Мэри Роуз», где представился второму помощнику капитана и спросил его, не возьмут ли его на корабль юнгой.

Случилось так, что «Мэри Роуз» во время последнего, необычайно сильного шторма потеряла нескольких моряков, а поскольку необузданный нрав капитана был хорошо известен, записаться в команду никто не торопился.

И потому второй помощник с радостью принял Адама, и Адам гордо взошел на борт, счастливый оттого, что наконец-то выйдет в море.

Корабль «Мэри Роуз» представлял собой большое двухмачтовое судно. На нем в страны Востока везли шерсть и хлопок, а обратно доставляли рис, чай, великолепный шелк, фарфор и опиум.

Плавание предстояло долгое, однако Адама, пребывавшего в счастливом неведении относительно дурной репутации корабля, это нисколько не пугало. К тому времени, как путешествие закончится, он станет матросом, о чем мечтал с раннего детства, и уж после этого отец, конечно, не откажется взять его на борт своего корабля.

Итак, пребывая в отличном настроении и полный самых радужных надежд, Адам сунул свой рюкзак под узкую койку, которую ему выделили, мельком отметив при этом, что койка, пожалуй, для него несколько маловата.

Его не насторожил и сырой, тесный, вонючий кубрик, в котором жили матросы. Горя желанием познакомиться со всеми членами экипажа, он окинул радостным взглядом измученных, злых матросов, даже не заметив при этом, какими мрачными взглядами они наградили его в ответ. Но вскоре, когда они уже вышли в море, глаза у него открылись. На корабле собралось самое отребье. И Адаму сразу же пришлось несладко. В море новички обычно служат старым морякам бесконечным источником для развлечений. Плавания бывали долгими и часто скучными и утомительными. Команда жаждала хоть какого-то разнообразия, и новички, наивные и доверчивые, как нельзя лучше подходили для этой цели.

Началось все довольно безобидно: старшие матросы начали давать Адаму поручения, выполнить которые было невозможно, например, принести какую-то несуществующую вещь. Поскольку Адам знал корабль так же хорошо, как и они, он прекрасно понимал, в каких случаях над ним издеваются, а в каких нет. Однако он не обижался: особой беды в этих шутках он не видел.

Но мало-помалу «шуточки» приняли более серьезный оборот: Адаму ставили подножку, когда он нес полный бак с помоями, или, когда все они сидели за столом, каждую секунду просили его передать то одно, то другое, так что у Адама не оставалось времени поесть самому.

Первый помощник капитана по фамилии Крофт, жилистый, угрюмый человек с непроницаемым лицом, казалось, совершенно не замечал этих жестоких забав, в которые втравливали не только Адама, но и других новичков. Иногда, правда, губы его чуть кривились в усмешке: по-видимому, он ничуть не меньше остальных членов экипажа наслаждался этими издевательствами.

Обязанности Адама на корабле оказались тяжелыми и унизительными, как и у всех новичков. Он не спорил, понимая, что такова цена за обучение корабельному делу, но с постоянными насмешками смириться не мог.

Капитана он видел редко. Лишь время от времени на капитанском мостике можно было заметить его внушительную фигуру. С членами экипажа сам он никогда не общался, а хриплым голосом отдавал команды первому и второму помощникам, а уже они передавали их матросам.

Погода стояла отличная, и «Мэри Роуз» на всех парусах неслась к своему первому порту стоянки, где команда рассчитывала пополнить запасы продовольствия и питьевой воды. Адам наивно полагал, что в скором времени ему удастся ступить на берег, однако Джим Хэнке, один из немногих матросов, которые не участвовали в жестоких забавах над новичками, его разочаровал.

– И не надейся, парень. На берег ты не попадешь. Капитан отправит туда только самых верных людей.

Адам удивленно взглянул на него:

– Но почему?

Матрос расхохотался:

– Капитан Бендер боится, что если он отпустит команду на берег, то дальше плыть ему придется одному. Чем дольше мы в море, тем эта мысль вернее. А вот на обратном пути ему будет на это наплевать, особенно когда мы доберемся до родного порта.

Теперь Адам и вовсе ничего не понимал.

– А это еще почему?

– Чем меньше народа, тем больше денег останется у капитана, – хмыкнул Хэнке, но тут же нахмурился. – Это дьявольский корабль, Адам, помяни мое слово. Ты еще проклянешь тот день, когда сюда нанялся.

Итак, первый порт, на который экипаж тоскливо взирал с борта корабля, вскоре остался позади, и «Мэри Роуз» снова вышла в открытое море.

Шли недели, от рассвета до заката наполненные изнуряющим солнцем и непосильным трудом. Несмотря на то, что во время последней стоянки запаслись свежими фруктами и питьевой водой, еда день ото дня становилась все хуже и хуже. В мясе завелись черви, да и солонина с ветчиной протухли и отвратительно воняли. При виде еды, которую им подавали, Адама чуть не выворачивало наизнанку, но голод, постоянно мучивший его, был сильнее.