Великий диктатор. Книга вторая (СИ) - "Alex Berest". Страница 31

Всего в плен к объединенным русско-финским войскам попало почти пять тысяч японцев. Которых, разбив на несколько колонн, отправили под охранной в Порт-Адамс. А затем на море разыгрался шторм, и японские суда отошли от берега. Но не оставили попыток произвести высадку десанта повторно.

Через пару дней у них это получилось южнее Бицзыво. На этот раз русские патрули проморгали высадку. И после непродолжительного боя за город объединенным силам пришлось оставить его и отступить к железной дороге. Где и планировалось закрепиться.

Но этим планам не суждено было сбыться. В Порт-Адамсе уже высаживались из подходивших эшелонов части «4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии» под командованием генерал-майора Фока. И финский сводный батальон за ненадобностью был отправлен в Дальний.

Тем не менее, война вместе с японцами очень скоро пришла и к финской линии обороны. Переоценив свои силы, генерал Фок попал в японскую засаду и был разгромлен. Остатки дивизии отступили очень неорганизованно — в виду того, что генерал Фок и его начальник штаба подполковник Дмитриевский погибли от прямого попадания снаряда в штабную палатку.

Остатки трёх наиболее пострадавших полков, проследовав через Порт-Адамс, отступили на север, в сторону городка Тай-Пинь. А наиболее боеспособный 1-й полк 4-й дивизии отступил в сторону Порт-Артура вдоль железной дороги. И, по инициативе командира полка, уничтожал стрелки, железнодорожные мосты и снимал телеграфные станции, пока не упёрся в финскую линию обороны.

— Слава Богу дошли и никто не умер, — громкий голос фельдшера вырвал поручика из воспоминаний.

— Ну, раз дорогу пережили, то и дальше будут жить. Ребята, снимаем носилки осторожно и несём куда скажет господин фельдшер, — отдал распоряжение Аймо Кахмо, рассматривая полевой бригадный госпиталь.

Отовсюду доносились стоны, крики и плач. И когда стрелки его роты покончили с переноской раненых, он поспешил покинуть это царство горя и боли.

Наконец, добравшись до бригадного цейхгауза, выяснил, что на получение боеприпасов была преизрядная очередь. И прикинув скорость продвижения этой очереди, поручик решил заскочить в штаб бригады к своему однокашнику с кадетского корпуса, чтобы разжиться свежими новостями.

Но отойти далеко не успел, когда ему навстречу попался тот самый искомый им друг.

— Победа! Победа! — увидев Аймо, капитан Тойвонен схватил того в объятия и закружил.

— Макс, что случилась? Какая победа? — засыпал он друга вопросами когда смог вырваться из его объятий.

Оказалось, что пока они держали оборону, Вильманстрандский драгунский полк провел атаку с правого фланга и, прорвав японскую оборону, вышел прямо к вражескому штабу 2-й японской армии.

— Захватили в плен пять японских генералов, кучу офицеров и, самое главное, их командующего, барона Оку. Сейчас в прорыв ввели 3-й гвардейский батальон. И ведут переговоры с русскими, чтобы те разрешили использовать 1-й полк 4-й дивизии. Ладно! Был рад тебя видеть! Но я побежал, извини, служба.

— Эх, — вслух вздохнул Аймо Кахмо и добавил, обращаясь к голубым без единого облачка небесам. — Вот там дело настоящее. Обходы. Прорывы. Пленные генералы. Не то что у нас…

……

— Ну и что натворил мой внук в этот раз? — спросил Кауко Хухта у Ээро Эркко сразу как присел на стул за столиком ресторана «Часовня» (Kappeli).

— Матти? Ничего не натворил. С чего вы взяли, что мы с Пером, — журналист кивнул на не менее удивлённого Свинхувуда. — Что мы пригласили вас из-за нашего мелкого диктатора?

— В прошлый раз, когда ты, Ээро, затащил меня сюда, то стращал меня незаконной политической деятельностью Матти. Вот я и подумал. Но если это не так, то всё равно интересно, что вам двоим от меня понадобилось?

Но ответить Ээро Эркко смог не сразу. Как раз подошёл официант, и они несколько минут потратили на выбор блюд и заказы.

— Не поверите, херра Хухта, но мы вас позвали как владельца заводов и фабрик. Как я слышал, у вас была забастовка, которая закончилась довольно быстро. И моему товарищу, Перу Свинхувуду, который сейчас возглавляет партию профсоюзов, было бы очень интересно узнать причины и последствия, — озвучил цель встречи Ээро Эркко после того как они все трое утолили первый голод.

— Пфф. А чего же ты, мил человек, сам не подойдёшь, не спросишь? Всё-таки к нам на хутор два раза в год приезжаешь? — проворчал Кауко Хухта, обращаясь к Свинхувуду. — Ладно, расскажу. Там и рассказывать нечего. У нас на кирпичном заводе две смены по десять часов. А какой-то пришлый из города, подбил наших рабочих, и они, дождавшись остановки печи, стали требовать восьмичасовой рабочий день.

— Ха! Сейчас на большинстве предприятий в княжестве рабочий день в тринадцать часов. И только у некоторых по двенадцать и одиннадцать, — удивился Свинхувуд. — Ваши рабочие вообще берега потеряли если стали требовать восьмичасовую смену. А кстати, почему у вас десять часов? Или это только на кирпичном заводе?

— Ну, поначалу было только на кирпичном, а сейчас — на всех наших предприятиях. В этом Матти виноват. У нас в губернии проблемы с свободными работниками. Населения мало. Вот он и предложил привлечь коротким днём и служебным жильём. А мы и согласились. Умеет он из нас верёвки вить, бесёнок.

— А служебное жилье — это казармы?

— Нет, мил человек. Дома на две семьи. По две комнаты и кухня на семью. Квартиры, как Матти это называет. Пока люди работают у нас — живут. А погорельцев и отселенцев от старших семей у нас всегда хватало, вот народ и потянулся. Да и смена рабочая у нас всё-таки не десять часов, а на все одиннадцать с половиной тянет.

— Это как? Вы же говорили — десять? — снова удивился профсоюзный лидер, который уже вовсю что-то чиркал в своём блокноте.

— Так десять — это только работа. Плюс пересменка. И час на обед. Это тоже внук придумал, чтобы привлечь работников. Рыбы у нас много, так что мы не разоримся если покормим рыбным супом своих рабочих. А хлеб они свой приносят.

— Вы бесплатно кормите рабочих?

— Ну да. Я понимаю, что другие хозяева так не поступают. Но мы за несколько лет как-то уже привыкли кормить работников.

— Хорошая идея, запишу и её. А вот вы говорили про пересменки. Что это такое на кирпичном заводе? Станок свой убирать вроде не надо. Чем работники занимаются полчаса?

— Ну, так, переодеваются, душ принимают.

— Эээ. Херра Хухта, а во что они переодеваются и что такое душ?

— Ну ты и отсталый, Пер, — воскликнул молчавший всё это время Ээро Эркко. — Это такая лейка над головой, из которой течёт вода чтобы удобней было мыться. В бане Каурила что в Мейлахти тоже уже такое есть.

— Вот такой я отсталый, Ээро. Вот только между баней с девочками и кирпичным заводом разница всё-таки есть. Вот я и хочу выяснить, откуда у херра Хухты столичные новинки появились.

— Может это для вас новинки. А у нас на заводе душ уже лет пять как существует. Его наш управляющий сделал, правда, по подсказке Матти. Но, тем не менее. Воды горячей у нас много. Печь то — ого-го. Вот рабочие и моются. Дрова для бани тоже денег стоят, а тут бесплатно можно вымыться. Сначала, правда, нос воротили, но потом распробовали. А переодеваются они в свою домашнюю одежду, а рабочую оставляют в своем шкафчике.

— А одежда рабочая их — или вы и её выдаете им? — решил уточнить Ээро Эркко.

— Выдаём. Куртку, штаны и ботинки.

— Прям не кирпичный завод, а царство небесное какое-то. И кормят, и моют, и ещё и одевают, и обувают. И с чего же они тогда у вас бастовать-то стали?

— Так то мне неведомо. Говорю же, завёлся у нас какой-то баламут городской, вот он и подбил наших мужиков.

— И как вы выкрутились из этой ситуации? Только не говорите, что согласились, и теперь у вас первый в Финляндии завод с восьмичасовым рабочим днём! — в сердцах и довольно таки громко воскликнул Пер Свинхувуд, настолько громко, что на их столик обернулось сразу несколько людей в ресторане.