Княжич Юра (СИ) - Француз Михаил. Страница 83

Что ж, это приятно чесало моё самолюбие — сын не последних родителей, в будущем, сам — не последний человек в городе, выражает мне своё уважение и почтение. Однако, не стоило на этот счёт обманываться: стоит мне провалить испытание Алексея Константиновича, как всё нынешнее «почтение» вмиг улетучится. Причём, не только у него, но и у большей части обоих «мажорных» классов. Для меньшей — будет хватать и самой моей фамилии, чтобы я продолжал иметь достаточный вес в их глазах. Но большинство переменит отношение быстро и кардинально. Ведь Долгорукий, признанный Семьёй и имеющий их поддержку, это совсем не то же самое, что Долгорукий, такой поддержки не имеющий. И уже это понимание, в свою очередь, неприятно царапало эго где-то глубоко внутри. Понимание того, что мой собственный «вес» несоизмеримо меньше веса фамилии.

Перед самым началом первого урока, а им сегодня была география, я, порывшись в своём портфеле, вытащил из него и передал соседке по парте два листка. На одном стихи, на другом ноты.

Да: следующую песню я решил «отдать» ей, её голосу. Почему? Ну, если быть объективным и не зазнаваться, хоть я ей ничего и не должен, но, если хочу двигаться дальше в музыкальном бизнесе, то мне необходимы её помощь и поддержка, все те ресурсы, людские и материальные, которыми она располагает. Я ведь не обманывался: четырнадцатое место в горячей двадцатке мне никак бы не смогло достаться, если бы я записал песню (если б, конечно, вообще смог это сделать) сам, в «домашних» условиях, и студия Алины не вложила бы денег в ротацию этого трека на радио и продвижение его на музыкальных сетевых сервисах. Максимум, чего бы я смог добиться самостоятельно — это «завируситься» в соцсетях и видеохостингах. Но и то — при очень большой удаче. Всё ж, «Стрела» — это хорошая песня, но не шедевр столетия. А к своей нынешней популярности Эдмунд Мечиславович полвека шёл. И далеко не с одной песней.

Вот теперь, сознавая всё это, я и «покупал» продолжение поддержки у девочки, «отдавая» новую песню ей. Сначала, ей. Четвёртая вновь будет моя.

Когда успел «написать»? Утром. После пробежки, душа и завтрака. Прежде, чем начать собираться в школу. У тех, кто рано встаёт, день — дли-и-инный. А самые плодотворные часы — утренние часы. Ни глютена, не вечерние! Тем более, не ночные.

Заучить слова — не сложно. Стихи вообще, для того, кто заучивал целые листы Устава, проблемы не представляют никакой. Музыка… в первый раз, да — действительно давалась тяжело. Зазубривать последовательности непонятных значков, смысла и закономерностей расположения которых, ты не понимаешь, очень тяжело. Очень трудоёмко. Очень много времени и усилий требует. Поэтому, первую песню я «писал» не один день.

Но: чем глубже я погружался в мир нот и звуков, чем больше я в этом разбирался, чем больше наслушивал, тем легче мне всё это начинало даваться. Тем более, повторюсь, у моего тела обнаружился отличный музыкальный слух!

Так что, выбрав песню вечером в отеле у моря, найдя в сети её нотную запись и слова, я там же их перед сном зазубрил. А утром здесь, в мире Княжича, записал, потратив на это не больше полутора часов — опыт и тренировка — великие вещи!

Я подвинул к девочке по столу два исписанных и исчерченных листа, и всё — «мы её потеряли». Алина с такой жадностью и с таким энтузиазмом ухнула в текст и ноты, что весь остальной мир перестал для неё существовать. В том числе и урок, и учитель, и класс, и школа, и даже я. Остались только она и музыка в её голове. Ведь это только для меня ноты — всё ещё, больше значки на бумаге. Для неё, ноты — это сразу звуки музыки в её голове. Ей дополнительные промежуточные звенья в виде музыкальных инструментов и исполнителя уже не требуются.

Алина «потерялась». А я продолжил учиться. Нынче, новых потрясений, таких, как в прошлый раз, с численностью населения страны не было. Много новой информации — да, много новых имён дат и цифр — да. Но потрясений — уже нет. Я-таки, оказывается… привык. Научился-таки воспринимать этот мир, как отдельную данность, не сравнивая его постоянно с другим. Так, что просто учился.

География, две математики, физическая культура, русский язык, физика — достаточно ненапряжное расписание. Никаких тебе перегибов вроде восьми уроков + платные дополнительные занятия после них, что довольно часто может встречаться в известных писателю учебных заведениях. Что бы так-то и не учиться, когда учебная программа лишними предметами и объёмами ненужной информации типа «ОДНКР», «Разговоров о важном», «Родной литературы»? Можно, в таком случае, высвободившиеся часы и мозговые ресурсы использовать для того, чтобы поглубже окунуться в материал основных предметов.

Физическая культура. Здесь она называлась немного иначе, пожалуй, более привычно военному уху, нежели гражданскому: «Физическая подготовка». Если кратко: «ФП». По сути, не сильно оно отличалось от… армейского ФП…частей спецназа. Если исключить из программы рукопашный бой и преодоление полосы препятствий, конечно… особо изощрённой. Общевойсковая тут была. Но она и в мире писателя имелась возле каждой школы, с советских ещё времён, так что, её наличие меня не шокировало. Ну и количество часов подготовки, конечно, поменьше, чем там. Значительно. У армейцев-то ФП в расписании вообще каждый день стоит, с исключениями лишь на учения, наряды и полевые выходы. Здесь, всё же школа, а не войска. А программа — да, программа стандартная: бег на короткие дистанции, бег на длинные дистанции, гимнастические упражнения, силовые упражнения, упражнения на ловкость, турник, брусья, бревно, рукоход, канат, метание гранаты на дальность и на точность, толчок гири, прыжки в высоту, в длину, спортивные игры… стандарт, в общем и целом. Только, что три раза в неделю и сдвоенными уроками без перемены между ними. Хорошая, кстати, практика — одобряю. То-то и ученики в этой школе заметно более здоровые и красивые, нежели подавляющее большинство тех школьников, которых я каждый день на своих собственных уроках вижу. Не все, конечно, и я сам, до «пробуждения» был живым тому доказательством. Но в целом, в среднем, как говорится, по больнице…

Сегодня, был бег. Разминка, специальные беговые упражнения, потом кросс-пятак и второй час уже без фанатизма и напряга на турниках «спортивного городка». По-подтягиваться, в «лесенку» поиграть, на брусьях поотжиматься, по рукоходу походить. Девчонкам пресс покачать на специальных лавках… В общем, неплохо провести время.

Правда, это сейчас. После того, как я уже почти полгода усиленно своим телом занимаюсь. Да ещё и с опытом… из другого мира. Раньше, до «пробуждения», ФП казалось мне адом… который я благополучно и регулярно прогуливал в наглую. ФП — был первым уроком в моём «списке», который я уверенной решительной рукой вычеркнул из своего расписания… Теперь, всё с той же решительностью вписал обратно. И три раза обвёл жирненько.

Надо сказать, что усилия мои не прошли даром: ребята глядеть на меня стали уважительно. На кроссе, я вообще в пятёрку лидеров войти умудрился. Да и в «лесенке» победителем оказался. А пятнадцать подряд выходов силой никто вообще повторить не смог. Хотя, что там повторять-то? При нормальной технике, экономящей силы и дыхание, можно и тридцать, и сорок сделать. Мой личный писательский рекорд был тридцать шесть раз в одной из командировок. А товарищ мой под пятьдесят делал свободно. Взгляды девочек нашего класса и «Б-шек» (ФП-то у нас совмещённое не только по времени, но и по классам) приятно ласкали моё самолюбие.

Понимать, что находишься именно в элитной школе, а не где-нибудь, начинаешь по мелочам. По таким, как, например, душевые, в которых есть и место, чтобы помыться тридцати ученикам с достаточным комфортом, и горячая вода, и время, специально выделенное в расписании для этой цели после ФП. А ещё и обеденный перерыв сразу по завершении. Отличная чистая столовая, отличное оборудование, вышколенный персонал, ничуть не хуже, чем в иных ресторанах. Ещё и возможность договориться о собственном меню имеется. С письменного согласия родителей или опекунов, правда, но не суть. У меня случай отдельный, особый, мне и так на встречу пошли. Так что, с прошлой недели, я обедаю вместе со всеми, как «белый человек», в столовой, а не, как отщепенец, в классе — Алина уговорила. Нашёлся там уголок рядом с окном, с хорошей вентиляцией, где запахи общего зала, а тем более, кухни, меня не беспокоили и не раздражали.