Резидент разведки. Часть 1. Строго по своему курсу - Державин Виктор. Страница 3

В свою очередь, другой российский перебежчик, Сергей Третьяков (о нём немного подробнее позднее), ранее получил куда меньшую сумму: всего два миллиона долларов и дом за полтора миллиона долларов США во Флориде.

Кроме собственно сведений об агентах, Потеев (опять-таки по данным суда) передал США сведения о российских шифрах, неких новейших системах связи, а также данные о явках и паролях, так как та же Чапман при аресте якобы была шокирована тем, сколько знают о ней, «близко подобравшейся к окружению президента США», в ЦРУ.

После обмена жизнь всех разведчиков СВР, на короткое время оказавшихся героями прессы, снова ушла в тень. За исключением Анны Чапман и ещё кое-кого. В обеих странах перестали писать и об Игоре Сутягине.

Мы с Вильте предполагали, что Потеев повторил судьбу других перебежчиков-предателей, которых спецслужбы США предпочитали селить в маленьких городках, обеспечивая при этом всем необходимым, чтобы они могли вести жизнь на уровне среднего класса. Жил Потеев в США, судя по всему, с семьёй.

Генерал Александров передал Вильте, что провал СВР перед бегством Потеева состоял в том, что в США спокойно переехали двое его детей, причём жена Потеева в суде утверждала, что ничего не знала о незаконной деятельности мужа, также говорила, что намеревается уехать к нему, получив визу. Побег супруга был для неё якобы неожиданностью, о нём она узнала из оставленной записки. Сам же Потеев покинул Россию привычным (в то время) для не желающих афишировать свой отъезд путём: через Белоруссию и по поддельному паспорту. Но самое главное из того, что передал генерал, было то, что принуждение Потеева к началу сотрудничества с разведкой США было криминальным и запредельно грязным, что не редкость для всех разведок.

В 2003 году на квартиру Потеева было совершено нападение. Трое грабителей, представившихся сотрудниками МВД, вынесли из нее 3300 долларов США и 30 000 рублей, при этом сам Потеев во время ограбления был связан скотчем.

Кроме того, генерал сообщил, что наиболее вероятной версией этого происшествия является подозрение, что «бандиты, представившиеся милиционерами», были агентами ЦРУ, которые таким образом показывали Потееву, что он беззащитен, и принуждали к сотрудничеству.

Вместе с тем в Москве Потеев вёл роскошную жизнь. Русские журналисты писали о частой смене иностранных автомобилей премиальных марок и моделей. Кроме того, по утверждению соседей, квартира Потеевых по богатству напоминала музей.

Мы с Вильте, проанализировав всю полученную информацию, пришли к выводу, что деятельность Потеева, по-видимому, имела не столько идеологический, сколько бизнес-уклон: в частности, он, в 90-х годах работая в США, а с 2000 года курируя работу американского отдела подразделения СВР, занимавшегося нелегальной разведкой, мог предоставлять различные услуги в Штатах россиянам, в частности, по ведению счетов, открытию бизнеса и так далее.

Быстро появившиеся первые сообщения о смерти Потеева вызывали большое недоверие, и мы не придавали им никакого значения, хотя для него и оставалась потенциальная угроза мести со стороны и ГРУ, и СВР, как ни странно. А при чём тут ГРУ? Дело в том, что, попади он даже случайно в поле зрения ГРУ, оно не будет задумываться о внутриведомственных делах и не разочарует своих коллег – это точно. Но самое главное – это желание устранить Потеева со стороны тех российских деловых людей, которые имели с ним товарно-денежные отношения. Вот им найти организатора и исполнителя очень нужно. Убедительный и очевидный мотив. Но и ЦРУ этот Потеев больше не нужен: ещё сболтнёт где-то что-то лишнее. То есть он никому не нужен, а его смерть выгодна всем.

Итак, какие практические выводы по делу о предателе Потееве мы сделали?

Мы поняли, что его завербовали очень грязным, криминальным способом, а это значит, что тот небольшой отрезок времени, когда противоборствующие разведки более-менее соблюдали некие джентельменские соглашения, безвозвратно прошёл.

Грязные методы? Бывает и такое, мы это знаем хорошо. Моральная сторона нас не интересует.

Если Потеев ушёл из жизни криминальным способом, тоже ничего удивительного. Надо уметь не только заработать money, money, money. Нужно уметь их сохранить, распорядиться ими и при этом остаться в безопасности. Он должен был понимать, что предательство – не самый безопасный способ зарабатывания денег и их расходования впоследствии. Это первый вывод.

Второе – в России, в Москве, наш противник чувствует себя в полной безопасности, действует смело и решительно, «штыком и прикладом», ничего не боится. А это уже слишком сильно и серьёзно для нас, чрезвычайно опасно. Наше государство стало слишком слабым. Поэтому мы с Вильте, несмотря на то, что приняли решение о раздельной жизни, продолжаем действовать совместно, помогаем друг другу и прикрываем друг друга. И…

Впервые оба требуем проверки на детекторе лжи (и не только на нём) всех, кто знает о нашем существовании. Требуем проверить семьи этих офицеров, сообщить нам о том, что дети (жёны и мужья нас не очень интересуют), а также живые родители накрепко привязаны к России и не имеют возможности одновременно бывать за границами России. Каждый из нас потребовал такой доклад от своего руководства. Именно потребовал, совершенно не обращая внимания на какую-либо субординацию. Нам самим нужно заботиться о своей безопасности, и не только за границей, но и в самой России – таковы реалии того времени. Без оценок.

Следующий вывод – создаём «запасные аэродромы», это уже давно назревшее не только и не столько собственное решение, сколько требование наших руководителей. Но…

Мы это решение решили «довернуть», модернизировать на основании последних событий: никто, кроме нас двоих, ничего конкретного не должен знать об этих «запасных аэродромах», в лучшем случае – только страну их базирования. Таким изначально был наш замысел, и нам только предстояло многое понять.

При принятии решения, разумеется, учли выводы, сделанные при анализе деятельности ещё одного предателя – полковника СВР Сергея Третьякова. Точнее, мы гораздо раньше проанализировали ситуацию, связанную с его предательством, а после предательства Потеева её переосмыслили, вернулись к тому анализу и сделали новые выводы.

Тогда считалось, что Сергей Третьяков умер, возможно, своей смертью, хотя версии о его гибели и разнятся: он то ли подавился куском мяса, то ли не пережил сердечного приступа. Особенно интересна была версия о куске мяса, хотя и о сердечных приступах мы кое-что знали. Вильте сразу мне сказала: «Это твои».

Тем не менее супруга Сергея Третьякова особо подчеркнула, что спецслужбы к смерти мужа отношения не имели.

Нам показалось это странным. Она могла истерить и орать на каждом углу, что это KGB или GRU. ГРУ ей обвинить было вообще очень просто, так как к тому времени уже было известно об очень натянутых (на дипломатическом языке) отношениях между её мужем в его бытность российским дипломатом в ООН и резидентом ГРУ в США. Так писали некоторые местные эксперты, и нам эти их данные казались вполне правдоподобными. Видимо, были всё-таки люди, которые рассмотрели гниду в этом существе.

Мы с Вильте были уверены в неестественности смерти Сергей Третьякова, понимали, что его жена будет говорить только то, что ей скажут местные её «товарищи», которые очень не заинтересованы в том, чтобы показать своё бессилие и беззащитность предателей нынешних и будущих.

В случае с Третьяковым первыми о его гибели сообщили именно американские СМИ, тогда как о кончине Потеева рассказали российские.

Вроде бы очевидные пропагандистские и полностью лживые действия с обеих сторон. Но, как ни странно, даже они имеют огромное значение.

В случае с Потеевым именно нашим больше надо было всех известить о том, что предатель убит – пусть и завуалированно, используя слово «умер». Классическое словоблудие – это правильно и нормально. Молодцы! Так и надо поступать. Все, кому надо, правильное слово употребят. Это известие должны были услышать все наши разведчики, ибо морально-психологический удар предателем нанесён очень жёсткий по всем русским нелегалам во всех странах. Почему? Потому что это не ЦРУ или ФБР выявила разведчиков, не контрразведка противника. Наших разведчиков продал за «три пятака» полковник центрального аппарата Службы внешней разведки Российской Федерации. Смерть или убийство (ликвидация)? Главное, приговор приведён в исполнение. Но это же внесудебная расправа! Нарушение всех… Да! Это нарушение всего, что называется «международное публичное право», «международное частное право», и это классическая внесудебная расправа. Так держать! Никаких иных вариантов не должно быть. Это известие нас вдохновило и обнадёжило.